Круг общения - Виктор Агамов-Тупицын

В разговоре, записанном в 1980 году62, Комар поделился со мной и Меламидом информацией о том, что «в Средние века был написан трактат, в котором доказывалось, что даже сам Бог не может изменить прошлое, поскольку прошлое и есть Бог». Так это или нет, попытки реконструировать прошлое наводят на подозрения. Сколько было снято фильмов о революции 1917 года, сколько написано воспоминаний! На ознакомление с этими материалами потрачено время, превышающее длительность реальных событий.

Несовпадение контекста с суммой текстов (о нем) демонстрирует наличие щелей, через которые происходит «утечка» прошлого.

Тем более что мы имеем дело не с самим прошлым, а с архивом. А его, по словам Комара, «можно менять, переделывать. Многие в основном ориентированы в сторону будущего, тогда как работа с прошлым выпадает из поля зрения. Я имею в виду концептуальную, эстетическую работу с прошлым, а также веру в то, что прошлое можно скорректировать. Государство заимствовало у искусства позу „творца“. Подражая художнику, оно стало работать с прошлым, занялось переделкой истории. Государственные деятели поняли, что прошлое – глина. Пришло время вернуть государству этот долг. Художникам пора научиться делать то же самое, что государство пыталось делать с историей, работая с ней как с художественным материалом. Это, без сомнения, может стать началом нового направления».

Одно дело долг государству (т. е. Левиафану), другое дело – сухопутным животным. Например, слонам, которых Комар и Меламид обучали живописи в Таиланде с 1995 по 1998 год (см. ил. 9.2).

9.1

Слева: куратор выставки «Damaged Utopia» (1995) Маргарита Мастеркова-Тупицына перед картиной Комара и Меламида «Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить!», 1982. Справа: В. Комар и В. Агамов-Тупицын входят в помещение выставки «Damaged Utopia», Kunstlerwerkstadt Lotringer Strasse, Мюнхен.

По-видимому, не только политики, но и сами историки работают с историей как с художественным материалом. В зависимости от выбора фактов и того, как расставлены акценты, перед нами предстает некий утопический образ прошлого – прошлое-как проект. Фактически мы имеем дело с манипуляцией, которую можно назвать «политикой репрезентации прошлого». Далее приводится обмен мнениями, произошедший в феврале 2010 года – спустя 30 лет после записи нашего первого разговора.

В.К.: Посылаю сегмент обо мне и моих работах на 13 канале TV под названием «Космология и вера» («Cosmology&Belief»).

В.А.-Т.: А ты прочти мой доклад («Московский партизанский концептуализм») на сайте Летова и Фонда Стеллы в Москве.

В.К.: Любопытный текст. Партизаны названы, официальные «генштабисты» – тоже. Кто же «Наполеоны» и «Гитлеры»? Интересно создать аналогичные два списка деятелей в ньюйоркском мире искусства.

В.А.-Т.: Наполеоны и Гитлеры руководили регулярными политическими и воинскими подразделениями – либо уже вооруженными, либо готовыми вооружиться по их команде. Я же пишу о нелегитимной анархической стихии (нелегитимной с точки зрения государственных норм). Мой текст – это адаптация истории партизанских войн с Наполеоном в Испании и в России. Теория Карла Шмитта стала популярной среди философов еще в 1950-х годах. Я перенес ее в пространство эстетики, в область искусства. Ничто так не привлекает контрабандистов, как зыбкость границ между понятиями и категориями.

В.К.: Боюсь, мы не понимаем друг друга. Государственные нормы «нелегитимности» вполне «легитимно» меняются, когда объявляется военное положение и вводятся законы военного времени.

9.2

Комар и Меламид, «Соавторство», 1995–1996.

Поддержанные аристократическими властями в Испании и в России, партизаны боролись с Наполеоном вполне «легитимно» (равно как и поддержанные бюрократическими властями советские партизаны «легитимно» боролись с Гитлером). И конечно, не надо забывать о государственной поддержке пиратов во время колониальных войн Англии с Испанией, так же как нельзя забывать, что «анархическая стихия» Махно вполне «легитимно» поддерживалась знаменитым председателем Реввоенсовета (с «легитимного» одобрения Совнаркома). Это не умаляет моего восхищения твоей ролью первопроходца! Только слабые идеи избегают противоречий и преувеличений, связанных с табуированным именем «Что/ Кто». Мой вопрос – это вопрос идиота/художника: что (по Карлу Шмитту) провоцирует анархическую стихию и кто (по-твоему) в сегодняшней РФ играет легитимную роль интервента? Интервента, в борьбе с которым (повинуясь «стихийному» зову всегда легитимного прагматизма) анархисты, как всегда «стихийно», объединяются с разведчиками/диверсантами/десантниками Министерства обороны (т. е. с новыми официальными национал-авангардистами и национал-модернистами).

В.А.-Т.: Никакого взаимонепонимания нет. Ты поднимаешь тему, которая применима к любой теории и любому высказыванию. Это проблема атрибуции: до какой степени нелегитимное автономно по отношению к легитимному, что первично и что опосредовано. Что больше соответствует понятию «архе-» – оса или орхидея? Для философа такая постановка вопроса несколько наивна, и не потому, что иррелевантна, а потому что любой возможный ответ оказывается спекулятивным. Казуальная эпистемология предрасположена к мистификации. Твои примеры зависимости нелегальной легитимности от легальных структур могут быть парированы столь же многочисленными примерами обратного свойства, т. е. примерами легитимации бывших террористов в рамках институциональной политики. Поиск первопричин – удел мистиков. Секулярная теория не может себе этого позволить. Я имею в виду метафизику без идеологии, предрассудков и призраков, т. е. некую идеальную теорию, существующую исключительно в виде проекта. Наиболее грамотный ответ на вопрос – что восходит к началу, а что им опосредовано – основывается на понимании того, что в начале никаких начал не было (!) – помимо системы взаимодействий (закон обратимости и т. п.), т. е. структурной матрицы, по образу и подобию которой построено или «сфабриковано» все, с чем мы сталкиваемся в нашей (и не нашей) жизни, включая парадоксы. Закон обратимости – «святая» коррупция, причем без какого-либо оценочного отношения к термину. В принципе, это и есть «имя» коррупционера. То, что легитимное и нелегитимное взаимно коррумпированы, всего лишь констатация формальных матричных корреляций. Пример – твои недавние работы с задействованными в них «первичными» символами, сквозь которые «проступают» коррумпирующие их конструкты, более древние, чем они сами. Что касается политической философии, то она как раз и занимается тем, что ты предлагаешь сделать. Могу порекомендовать специалистов по этой части. То есть по части политики в широком смысле слова.