Ралли Родина. Остров каторги - Максим Привезенцев

а гуманитарная помощь – всего лишь прикрытие, под которым мы доставляем в порт Камфа оружие и солдат…

Так мы обманываем весь мир.

Глядя на шрамы, которые оставили на боках теплохода американские снаряды, я невольно задумался – какие же мотивы мы преследуем во Вьетнаме? Ради чего гибнут советские люди? Эта информация еще более закрытая, и доступа к ней у меня нет. Все, что мне остается – это с болью в сердце смотреть на скорбящих матерей, жен, детей этих несчастных матросов и солдат, которые волей случая оказались в порту Камфа, когда авиация американцев была брошена в бой…

Хочется верить, что хотя бы где-то в нашей стране все не так – безо лжи, без перекраивания фактов в свою пользу… Посмотрим, что будет дальше…»

Стержень ручки замер, не доведя до конца последнюю букву. Привезенцев поднял голову и уставился на сведенные полы палатки. Померещилось, или сюда действительно кто-то идет? Решив не испытывать судьбу, Владимир Андреевич торопливо убрал тетрадь в вещмешок, а ручку сунул в нагрудный карман куртки.

Оказалось, чутье не подвело: спустя несколько секунд внутрь заглянул Альберт.

– Рожков говорит собирать палатки, – сказал он. – Давай?

– Давай, – кивнул Привезенцев и поднялся со спального мешка, на котором сидел.

Пока они возились со стойками, к режиссеру подошел Геннадий.

– Можем отойти на два слова? – склонившись к уху Привезенцева, тихо произнес он и тут же отхлынул, точно морская волна.

– Держи, я отойду, – поймав взгляд Альберта, сказал Владимир Андреевич.

Журналист кивнул, и Привезенцев пошел следом за Рожковым. Завхоз остановился метрах в десяти от их лагеря и, сунув руки в карманы, хмуро уставился на суетящихся попутчиков.

– Что случилось? – дружелюбно спросил Привезенцев.

– Не хочется никого расстраивать, но проблемы у нас возникли, Владимир Андреевич, – со вздохом ответил Рожков.

– Серьезное что-то? – напрягся режиссер.

Он вспомнил, что утром Геннадий зачем-то мотался в Хабаровск. Что именно он там делал и почему поехал один, для всех, включая Привезенцева, осталось загадкой. Но не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять: дурные вести Рожков привез именно из города.

«Только чего там могло случиться такого, о чем он не знал прежде? И как это связано с нашим ралли?»

– И да, и нет, – туманно ответил Геннадий. – С дорогами там беда, даже не беда, а настоящая катастрофа. Они и раньше-то были не фонтан, грунт он грунт и есть, а теперь, когда там после зимы пошуровали туда-сюда здешние лесовозы… В общем, по этой дороге мы на «Уралах» не проедем. Встанем намертво. Без вариантов.

«Это что же, получается, разворачиваемся обратно?.. Да нет, не может быть, что партия так просто отступится от идеи с ралли. Наверняка у Рожкова есть какой-то план, который он и хочет обсудить без посторонних ушей, иначе зачем было отходить в сторонку? С тем же успехом мог сказать про дороги при всех…»

– И что же нам делать? – спросил Владимир Андреевич.

– Я уже все решил. До Улан-Удэ доберемся на поезде, а там уже и дороги начнутся.

– В смысле – на поезде? – не понял Привезенцев. – А мотоциклы куда? А «Волгу»? И что с нашим ралли?

– Да не переживайте вы ни о чем! – поморщившись, махнул рукой Рожков. – Поезд – товарняк, у него там пустая платформа, на которой мы все прекрасно разместимся…

– Прям уж все?

– Ну а сколько нам надо? Четыре мотоцикла… ну, плюс «Волга», конечно, куда без нее?.. В общем, по ходу дела разберемся. Главное, что платформа есть.

– А правилам ралли это вообще не противоречит? – нахмурился Привезенцев.

Он и сам не понимал, отчего упирается: чем больше они проедут на платформе поезда, тем лучше, ведь болтаться в седле мотоцикла – то еще удовольствие. Но не придется ли потом как-то объясняться перед Лазаревым, а, может, даже и перед самим Тимофеевым? Рожков, конечно, молодец, что с машинистами договорился, но Привезенцев отчего-то не сомневался: если запахнет жареным, Геннадий первым спрячется за спину режиссера – мол, это он был начальником группы, а не я, следовательно, с него и весь спрос.

– Правила ралли – это мы, – уверенно заявил Рожков. – Как нам надо, так их и вывернем… в разумных пределах, конечно. Тут проблема в другом – надо ж нам как-то перед зрителями оправдаться, объяснить, почему мы на платформе поехали, а не на мотоциклах.

– Ну так дороги же… Ах, да. Об этом же в фильме нельзя…

– Вот, сразу видно опытного человека! – просиял Рожков. – Потому и хотел спросить: как нам с вами, Владимир Андреевич, обо всем этом в фильме сказать… ну, так, чтоб ни у кого и мысли не возникло…

– У тех, кто в Хабаровской области живет, возникнут сами собой, тут никуда не денешься. Это ведь вы понимаете?

– Разумеется, понимаю. Но Союз – это ведь не только Хабаровская область. Поэтому давайте думать, что показать остальным…

Привезенцев наморщил лоб, потом медленно сказал:

– Ну, допустим, можно вообще не упоминать дороги. Просто сказать: «До Байкала мы поехали на платформе поезда, правилами ралли это не возбраняется». Все.

– Гениально! – радостно воскликнул Геннадий. – Сразу видно, что вы, Владимир Андреевич, настоящий дока в своем деле!

Привезенцев медленно кивнул. Подобные комплименты ставили его в тупик. В чем он дока, по мнению Рожкова, в каком деле? В умении недоговаривать и врать зрителю в угоду Лазареву и ему подобным?

«Ну да и черт с ними всеми. Лишь бы не цеплялись, как репей к собаке…»

– А нашим вы что скажете? – тихо спросил Привезенцев.

– Да то же самое – что поедем на платформе, потому что правилами это не возбраняется, – пожал плечами Рожков. – А зачем чего-то новое выдумывать?

С этими словами он быстрым шагом устремился обратно к их временному лагерю, Привезенцев медленно побрел следом за ним. С одной стороны, режиссеру не хотелось лишний раз обманывать тех, с кем он собирался ехать до самого Ленинграда: в таких коллективах разоблаченная ложь могла иметь эффект водородной бомбы и просто взорвать команду изнутри. С другой стороны, так ли важны причины, по которым путешественники решили воспользоваться поездом?

«Да и ребята не дураки ведь, наверняка и сами понимают, какие тут, в Хабаровске, дороги. Если там лесовозы с трудом ездят, то куда нам, на наших мотоциклах, которые и по нормальному-то асфальту еле ходят?.. Разве что их все к нашей «Волге» тросами примотать, и то не утянет…»

– Товарищи! – остановившись, воскликнул Рожков.

Альберт и другие туристы оторвались от возни с палатками и повернули головы.

– Сегодня утром я договорился, чтобы наш отряд приняли на платформу поезда, идущего из Хабаровска. На нем мы сможем легко и быстро доехать до славного города Улан-Удэ, откуда продолжим идти привычным нам образом – на наших верных мотоциклах марки «Урал».

Новость о путешествии на поезде народ встретил одобрительным гулом – все, как и Привезенцев с Рожковым, очень быстро устали