Куйбышев - Илья Моисеевич Дубинский-Мухадзе

На протяжении пятилетнего моего пребывания в Нарымском крае эти куплеты распевались ссыльными в разных вариантах. Их приспосабливали ко всевозможным случаям.

Воскресенье у нас было днем прогулок в тайгу. Из одолженных у квартирохозяев охотничьих ружей, якобы для того чтобы промышлять дичь, мы учились стрелять. Я проявляла большие успехи, чем радовала товарищей… После захода солнца раскладывали костры на опушках. На угольях поджаривали уток или варили уху из рыбы. Наш «пир на весь мир» длился, покуда хватало сил терпеть тучи комаров и мошкары, евших нас поедом…»

Губернатор Гран явился летом. Трудов своих не щадил. Сам во многие поселения заглянул. Самые худшие его опасения оправдались полностью. Политические злоумышленники пользовались свободами недозволенными, вовсе не соответствующими духу времени. «Запретить… Закрыть… Разогнать… Пресечь… В коих видах увеличить штат стражников вдвое!» Библиотека, театр, потребительская лавка разгромлены в одночасье. Скарб столовой вышвырнут на улпцу. В помещение — для полной ясности предначертаний губернатора — поселен старший стражник Солдатов.

Консультанты из жандармского управления еще соображение высказали: не годится-де содержать в одном месте Куйбышева со Свердловым. Большой ущерб государственным интересам может произойти. Губернатор опасение разделяет полностью. «Сегодня же схватить! Приставить стражников. Угнать!.. Того, кто покрупнее».

Голубые мундиры сверяются с досье. За шестьсот верст вверх по реке Кеть, в селение Максимкин Яр, плыть на лодке Якову Свердлову. Два стражника неотступно при нем. В пути и на месте.

Ссылка в ссылке терзает Свердлова жестоко. Оборва; ны все связи с внешним миром. Нет почты, газет. И голодно сверх меры. Никаких продуктов. Только то, что добудешь на охоте. Однажды провалился по пояс под лед. Трижды отмораживал себе лицо. До крови потрескались руки…

Из небытия возникает полукупец, полуменьшевик Предтеченский. Взывает: во имя высших идеалов мы обязаны сохранить себя. Обязаны приспособиться к реальным условиям. Ни в коем случае не обострять отношений! Пристав господин Овсянников высокопорядочный человек, либерал по своим убеждениям. Но воленс-ноленс. Он обязан осуществлять надзор… Стражников следует беспрекословно допускать в свои комнаты. Выказывать уважение.

Водораздел обозначается совсем отчетливо. Большевики голов не клонят. Приставу руки не подают. Сочувственную его опеку начисто отбрасывают. Своими путями посылают статьи в легальные газеты. Возбуждают общественное мнение.

В столыпинской ночи общественное мнение? Разве еще существует?

Залпы на Лене, трупы, кровь, вдовы, сироты — четвертого апреля 1912 года. Двадцать второго апреля 1912 года в державном городе Санкт-Петербурге выходит первый номер «Правды». Газеты ленинской! Во времени разрыв всего в восемнадцать дней. Между сгустившейся до осязания чернотой и первыми проблесками рассвета.

А если глаз особенно зоркий… В конце минувшего октября на парижской окраинной улице Мари-Роз, в тесной кухоньке Ленин весь вечер слушает рассказ Серго Орджоникидзе. О деятельности организационной комиссии по созыву Российской партийной конференции.

Пробираются через кордоны к берегам Влтавы, в Злату Прагу, делегаты большевиков. На конференцию, в историю навечно внесенную. Ту, что возродила Российскую социал-демократическую рабочую партию.

Конференция в Праге в январе двенадцатого. Расстрел на Лене в апреле. Первый номер «Правды» в апреле. Емкое понятие — дух времени. Губернатор Гран загоняет Свердлова медленно умирать в Максимкин Яр. Единомышленники Свердлова апеллируют к общественному мнению российскому. Сиюминутные реалисты потешаются. Ан нет! Губернатор Гран возвращает Свердлова в Нарым.

Вскоре они с Куйбышевым готовят демонстрацию. Первомайскую.

В воскресенье, восемнадцатого апреля, с утра в Колином бору двести свободолюбивых. Ссыльные и молодежь из местных. Не видно Свердлова. Расспросы. Ближайшие друзья отвечают: «Якова Михайловича снова Забрали от нас… Нет, не так уж далеко… Наоборот, на юг. В Колпашево».

Если очень-очень внимательно всмотреться в серые глаза Валериана Владимировича, то вроде бы в них лукавые играют смешинки. Его хитрость. За несколько дней до маевки убрать Свердлова из-под удара. Создать ему безупречное, как говорят юристы, алиби. Увы!..

Красные знамена на пронизывающем ветру. Еще зима. Нетревоженный лед на Оби, на больших и малых протоках. Костры, чтобы согреться. Звуки «Марсельезы», «Варшавянки», русской «Дубинушки». Короткие речи Куйбышева и Мандельштама. «Одиссея» прерывают свистки, брань разгневанных стражников. Возвращение к действительности. За праздник расплата не за горами — в Томске вскоре после открытия навигации.

Река вскрывается ночью. Разбухшая невероятно, все крушит огромными льдинами. Вырывает с корнем вековые деревья. Захватывает на берегах, гонит к низовьям дома, амбары.

Третьи сутки никто не смыкает глаз. Все политические ждут чего-то. С тревогой. С надеждой. Справят шабаш, промчатся ледяные глыбы. Далеко на горизонте покажется дымок парохода. С ним почта. Первая в этом году. Всевозможные новости в большущем кожаном чувале…

На долю Куйбышева сюрприз. Императорская российская армия желает иметь его в своих рядах. Потребность в нем настолько велика, что власти предержащие идут на весьма чувствительную жертву. Освобождают из ссылки до срока. Великий либерал пристав Овсянников приносит поздравления. Он-то знает — на одном пароходе поплывут призываемый в солдаты Куйбышев и подробнейший донос на него. На организатора первомайской демонстрации. Смутьяна безнадежного.

Седьмого мая другой давнишний доброжелатель, томский исправник господин Шеремет, заботливо снабжает Куйбышева Валериана Владимирова проходным свидетельством № 620 до города Омска. До воинского присутствия.

Везет — так уж во всем. В почтовой конторе попадается открытка. Репродукция с картины художника Хотулева «В «Крестах»[11]. Охота». Сценка из тюремной жизни. По природе совсем не эгоист, Валериан Владимирович спешит поделиться впечатлением. Тут же, в конторе, пишет:

«г. Нарым

Томской губ.

Аркадию Федоровичу Иванову

С домочадцы.

8 мая 1912 г.

Вглядитесь в открытку. Правда, даже за сердце щиплет от умиления. Родная картина! Желаю и Вам того же.

Ехал почти неделю, прожив здесь три дня, сегодня двигаюсь далее по направлению к солдатчине.

«Колпашевец» пойдет к Вам только через три дня, поэтому корзину пошлет Вам уже сестра, я взял с нея слово, что опа с этим пароходом пошлет.

Крепко жму руки

Валериан».

= 8 =

К_у_й_б_ы_ш_е_в: «Как совсем «свободный гражданин», я еду в Омск: там моя родина, там моя бабушка».

«Свободный гражданин» вскоре после приезда отправляется в гости к Александру Николаевичу Гладышеву, брату матери. Несколько лет вместе работали в Сибири. Оба рады новой встрече и энергично… ругаются. Дядя на время примкнул к меньшевикам, а племянник — ярый большевик.

Нежданно влетает дочь содержателя почтовой станции Люба Яцина. Шесть лет назад ее вместе с Куйбышевым привлекали к военному суду. После того видеться не приходилось.

Задыхаясь, Люба произносит: «К нам приходил полицейский, просил разрешения поговорить по телефону, к нам