Карфагена не будет - Владимир Шустов

Ленька с Толей, устроившись на заборе, следили за тем, как пожарники ликвидируют последние очаги огня.

— Демка, — крикнул Толя, — иди сюда!

— Некогда! — отмахнулся тот.

— Ленька зовет.

— Видишь, делом занят!

— К Никите перекинулся, — проговорил Ленька. — Ишь, старается.

— Имущество спасают они, — сказал Толя. — Якишев не растерялся, прямо в огонь бросился и ребят повел…

— Тоже, геройство. Хочешь знать, я в пламя хоть с закрытыми глазами.

Постреливая мотором, к месту пожара подкатил мотоцикл. Илья Васильевич выскочил из коляски и, кивнув ребятам, стал разговаривать с начальником пожарной охраны.

— Вовремя подоспели, — похвалил он усталых, перепачканных сажей людей. — Дом почти целый, вещи спасли.

— Ребятам спасибо, — ответил усатый пожарник. Об имуществе они позаботились…

Илья Васильевич подошел к ребятам, отдыхающим на траве, поднял на руки смущенную Аленку и поцеловал. Никите, Косте, Гоше, Демке и другим крепко пожал руки.

— Благодарю вас, дорогая пионерия, лихие мои комбайнеры.

— Илья Васильевич, — поднялся Никита. — Просьба к вам есть. Поранила Аленка ногу гвоздем. Довезите ее до дома.

Глухих осмотрел рану, которая оказалась глубокой, поднял девочку и перенес в коляску.

— Садись, — приказал он Демке. — Придерживать будешь. — Ваня, — обратился он к Ивану Полевому. — Доставь немедля в больницу. Накажи, чтобы перевязку сделали. Трогай!

Мотоцикл заревел мотором и сорвался с места. Демка одной рукой уцепился за поручень возле заднего седла, а другой поддерживал Аленку.

Пионеры дождались хозяев, сдали им вещи и направились в школу. Ленька с приятелем поплелись вслед за ними. Перепрыгивая канаву, Колычев наступил на какой-то твердый предмет. Острая боль пронизала пятку. Ленька повалился на траву и выругался:

— Черт! Никак на стекло напоролся!

Осмотрел ногу — цела. Взглянул на траву — свинцовый козон, знаменитый якишевский «свинчатник» лежал перед ним.

— Толька!

— Никитин козон? Где взял?

— Тут нашел.

— Отдашь?

— Дурак я, что ли? Он терять будет, а я находить и отдавать! Не дождется!

— Вообще-то нужно, пожалуй, вернуть козон, — неуверенно проговорил Толя. — Никита на пожар торопился…

— Хоть в Африку! Другой раз пусть рот не разевает! Явится Никита домой, хвать-похвать — нет козонка! Туда-сюда забегает, а козонок-то у меня!

С пригорка навстречу друзьям во весь дух мчался Демка Рябинин. Босые ноги его, казалось, не касаются земли. Коричневая, местами вылинявшая рубашка выбилась из-под ремня и, наполненная воздухом, отдувалась на спине огромным пузырем.

— Герой! — усмехнулся Ленька, пряча в карман находку. — Укротитель огня и гроза пожаров. Устряпался, словно трубочист. Сотри хоть сажу с лица!

— Увез я в больницу Аленку! — гордо сообщил Демка. — Здорово она ногу поранила. Врач говорит, полежать придется… А мотоцикл у Глухих, что ветер…

— Ее повез, а нас бросил? — спросил Ленька.

— Она в беду попала…

— Друзья так не поступают.

— Ленька, — Демка нахмурился, — я правильно сделал! И не говори мне про это!

— Ладно, ладно, — поспешно согласился вожак и перевел разговор на другую тему: — Айда купаться! Позагораем. Ты, Демка, на речке и умоешься заодно.

Ребята свернули в узкий переулок. По обе стороны его высились плетеные заборы, бревенчатые сараи. За околицей пахло цветами и травами. На пригорках с пожелтевшей от солнца травой алела поспевающая земляника. Вокруг стоял неумолчный птичий гомон.

Толя выломал длинный ивовый прут и, размахивая им, как шашкой, рубил головки ромашек. Демка, взволнованный событиями дня, рассказывал:

— В избе дымина была… Задохся я, как вбежал! Никита передо мной вошел. Я в комнату за ним, мимо горящей балки. За дверь схватился, а угли как посыпались с потолка… Аленка — храбрая! Девчонку спасла!

— Ты же вытащил ее, — вмешался Толя.

— Это дело второе. Не подоспей я, Аленка сама бы вынесла: она ее на руках держала.

— Подумаешь, — начал было Ленька.

— Не тебе судить, — оборвал его Демка. — Ты на заборе просидел!

— Сумел бы и я…

— Мог, да не захотел! Так?

— Демка! — вмешался Толя. — Ты не заметил, куда Никита ушел?

— Лагерь строить на Лысую.

— Сегодня?

— Ну да! Забрали топоры, лопаты… Костя пилу достал.

Впереди показалась зеркальная гладь реки. Узкая тропинка, по которой шагали ребята, нырнула в густые заросли черемухи, ольхи, ивняка. Деревья росли так плотно, что ветви их, переплетаясь, образовывали низкий туннель. Согнувшись в три погибели, колычевцы преодолели несколько десятков метров болота и вышли на узкую песчаную косу. Нагретый песок был горяч. Под раскидистой ивой, росшей на обрывистом берегу, ребята разделись. Ленька, шлепая по бедрам ладонями, подо шел к воде, сунул в нее руку и выкрикнул:

— Чур, не я воду грею!

— И не я! — откликнулся Толя.

Демка почесал затылок, отошел подальше от обрывистого бережка и, разбежавшись, бросился в омут. Радужный фонтан брызг поднялся над водой.

— Хорошо… — Отфыркиваясь, Демка широкими саженками поплыл к противоположному, заросшему осокой берегу. — Ныряйте сразу, — приглашал он приятелей. — Лучше так-то!

Толя забрел в реку по колени и стоял, поеживаясь: вода была холодноватой. Ленька осторожно подкрался сзади и толкнул Толю в спину:

— Поплыли! Ха-ха-ха!

Толя окатил обидчика фонтаном воды.

— Получай на чай!

— Ах так?

Громкие возгласы разбудили сонную тишь реки. Колычевцы играли в пятнашки, ныряли «кто дальше», носились друг за другом по берегу и, утомившись, разлеглись на песке загорать.

— За день Никите лагерь не построить, — сказал Ленька, располагаясь на песке так, чтобы солнечные лучи падали на грудь. — Силенок не хватит!

— Они могут, — возразил Демка. — Их много.

— А мачту? — вставил Толя.

— Срубить сосенку, обтесать, выстругать — и мачта!

— Тебе, Демка, в лагерь охота? — спросил Ленька.

— Пока нет! В кружок комбайнеров я бы пошел…

— За чем дело стало?

— Вы не идете, — просто ответил Демка.

Ленька просиял: ответ пришелся ему по душе. Чтобы удобней было разговаривать, он перевернулся на живот, нагреб под грудь побольше песку, сделав из него что-то наподобие подушки, и сказал:

— Я предлагаю устроить Никите настоящий Карфаген. Дождемся мы, когда якишевцы лагерь выстроят, ночью подберемся к нему и разбросаем шалаши. Ха-ха-ха!

— Зачем? — удивился Демка. — Шалаши нам не мешают. Обозлятся ребята. Ведь не один Никита шалаши-то строит.

— Демка, интересно же это! Как разведчики на войне действовать будем. Смелость, конечно, в разведке требуется… — Ленька знал, как разговаривать с Демкой, чем увлечь его. — Ловкость нужна… А ребята не узнают, кто лагерь вверх тормашками перевернул. Придут, а шалашики в разобранном виде. Вот смехота!

— Дознаются!

— Расскажешь им, что ли? Не будет же Никита на Лысой сторожей на ночь оставлять. Надо им обязательно Карфаген устроить, обязательно!

Колычев принялся со всеми подробностями излагать план «штурма» Лысой горы. Очевидно, еще раньше он думал о налете на лагерь, потому что предусмотрел и учел мельчайшие детали предполагаемого разгрома. Для убедительности он чертил на песке план штурма, намечал пути возможного отхода, указывал основные пункты, которые предстояло разрушить в первую очередь.

— Мачту — по боку и на шалаши! — с вдохновением закончил он. — Карфаген будет взят!

— Все это понятно, — сказал Демка. — Но лагерь-то зорить зачем? Пускай стоит на здоровье: не жалко.

— И то, — поддержал Толя.

— Эх! — Ленька отшвырнул прут в реку и поднялся. — Зачем римляне после третьей Пунической войны дотла разрушили Карфаген? Ну?.. Историю учил, помнишь? Затем, чтобы карфагенянам неповадно было на других нападать… Так и мы!

— Якишев на нас не нападает, — заметил Демка.

— Забыл? Коротка у тебя память. Кто в огород к Емельянихе нас не пустил?

— Может быть, не они.

— Как не так! Сам видел Никиту, Костю и Гошу Свиридова. Гошка тебе, Демка, ножку-то подставил. Не я, схватили бы тебя и прописали…

Демка умолк: разве с Ленькой договоришься. С некоторых пор он стал подмечать в характере вожака нехорошие черты — жадность, ячество и чрезмерное злорадство, не говоря о хитрости (история с пестовскими ребятами убедила Демку в этом). И в то же время Демка не хотел отказываться от его замыслов: тогда подумают, что он, Демка, трус, боится ребят. Да Ленька постарается показать Демку в таком виде, что бараны и те засмеются.

— Согласны? — спросил Ленька, нетерпеливо поглядывая на Демку.

— На лагерь, так на лагерь, — с деланным равнодушием протянул тот, — лишь бы интересно было.