Приют для беглянки (СИ) - Бальс Лора

— А зачем мне другая? Я на эту десять лет ухлопал. Знаешь, как трудно бабу воспитать под себя? Столько сил в неё вложил, а сколько бабла! Теперь уж какая есть, вся моя.

Арсений засунул поглубже в карманы пальто стиснутые в кулаки руки, борясь с желанием сломать негодяю челюсть.

— У меня другая мысль. Майя — свободная женщина, на чьей стороне закон. И сейчас ты или навсегда исчезаешь из её жизни, или вместо быстрого мирного развода будешь отвечать за побои и попытку убийства.

Стрельцов демонстративно, издевательски расхохотался.

— О чём речь, какие такие побои? Эта баба сумасшедшая — ушла из дома посреди ночи, раздетая, без вещей. Откуда мне знать, кто и где её поколотил? А может — это ты и сделал, а? Она ж на деле бревно бревном, приходится хоть как-то расшевеливать, так ведь?

Это была откровенная провокация. Здравой частью разума Арсений понимал это, но тело действовало будто вне его воли, повинуясь каким-то извечным, древним инстинктам.

Арсений резко выбросил вперёд сжатый кулак, метя противнику в зубы, но тот увернулся с неожиданной для его габаритов прытью и ударил в ответ. Арсений успел отклониться, но пришедшийся по касательной удар в висок на пару секунд оглушил, дезориентировал. За это время Стрельцов нанёс ещё удар. Что-то в носу хрустнуло, во рту появился неприятный привкус крови.

Не обращая внимания на болезненные ощущения, Арсений снова бросился вперёд, обрушиваясь на противника со всей силой ярости и ненависти.

Следующие несколько минут стёрлись из памяти, а может, и вовсе не отложились в сознании. Он помнил только, что в какой-то момент Стрельцов упал, больше не способный сопротивляться, но он не остановился, продолжил наносить удары уже поверженному противнику снова и снова.

Опомниться заставил звонкий взволнованный крик.

— Эй-эй, хорош! Всё, Арс, остановись! Уже перебор, наживёшь себе проблем!

К нему подбежала взбудораженная Виктория, схватила за рукав, пытаясь оттащить от врага. Арсений послушно отступил, медленно приходя в себя.

Посмотрел на валяющегося в осенней грязи Стрельцова. На мгновение в груди вспыхнула тревога, но тот шевельнулся, пытаясь подняться.

— Ну всё, мужик, ты попал, — сплюнув, прохрипел тот. — Засажу по полной.

— Не выйдет, — уже спокойно отозвался Арсений. — С моей стороны была самозащита. И у меня куча свидетелей. Правда, Вика?

— Ну разумеется, — с готовностью отозвалась соседка. — Чистая самозащита, своими глазами видела.

— Ты-ы… — прохрипел Стрельцов, всё-таки встав на ноги.

— Имей в виду, не только ты способен играть без правил, — не стал выслушивать очередные угрозы Арсений. — И к слову об этом — если ты ещё хоть раз подойдёшь к Майе ближе, чем на километр, с тобой разберутся твоими методами.

Не став ждать ответа, Арсений развернулся и, кое-как стерев кровь с лица, направился к магазину, где, прижимая к груди стиснутые руки, испуганно застыла Майя.

Глава 9

Майю всё ещё колотила мелкая ледяная дрожь.

Она сидела в знакомой гостиной, укутавшись в плед и сжимая в онемевших ладонях кружку сваренного Викой какао, но в голове снова и снова прокручивалась картинка недавних событий.

Не в силах отвлечься, она снова и снова пыталась представить, что теперь станет делать Эдуард, какой найдёт способ отомстить. Воображение подкидывало всё более устрашающие догадки, и от того, что теперь опасность угрожала не только ей, становилось ещё хуже.

Арсений отнёсся к произошедшему с поразительным хладнокровием. Он отказался обращаться в больницу, а на её робкое возражение, что это стоит сделать хотя бы для того, чтобы зафиксировать травмы на случай, если Стрельцов решит подать в суд, беззаботно отмахнулся.

— Не станет он выносить на всеобщее обозрение историю, в которой может всплыть масса неприятных подробностей о нём самом.

Майя хотела бы разделить эту уверенность, но она слишком хорошо знала, как умеет лгать, изворачиваться и жонглировать фактами её супруг.

Она заставила себя глотнуть уже едва тёплое какао и поёжилась, случайно бросив взгляд на тёмный проём окна. Стоило встать и задёрнуть шторы, может, тогда ей бы стало хоть немного спокойнее, но покинуть сейчас безопасное гнёздышко из подушек и пледа казалось непосильной задачей.

Хлопнула дверь ванной и через несколько секунд на пороге гостиной показался Арсений. Он постарался привести себя в порядок, но теперь, когда лицо не было залито кровью, распухший нос ещё сильнее бросался в глаза.

— Ты как? — озабоченно поинтересовался он, устроившись в кресле напротив.

Майя слегка пожала плечами и попыталась выдавить улыбку.

— Это не у меня нужно спрашивать. Ты уверен, что перелома нет?

— Да всё нормально, — Арсений махнул рукой, будто речь шла о чём-то неважном. — Обычный ушиб, за пару дней пройдёт. Пожалуй, возьму неделю отпуска. Тебе тоже не помешает — попроси несколько отгулов, приди в себя.

— Это ничего не изменит, — Майя тяжело вздохнула. — Он не отступится, и теперь он знает, где я работаю… Я должна куда-нибудь уехать.

— Майя, — Арсений немного подался вперёд, наклонившись ближе к ней, и заговорил с неожиданной настойчивостью. — Ты не можешь всю жизнь убегать и прятаться, это не выход. Ты должна развестись. Поверь, возможности Стрельцова далеко не безграничны, и теперь, когда за тебя есть кому заступиться, он ничего не сможет сделать.

— Развод ничего не изменит. Он только сильнее обозлится. Если он окончательно поймёт, что я не вернусь, всё равно продолжит преследовать, уже чтобы отомстить.

— Тогда предъяви обвинения. Мы все видели твои синяки, у тебя есть надёжные свидетели. Вика и Дарина расскажут о сегодняшнем нападении. Это уголовное преступление, Майя, и у тебя будет хороший адвокат. Ты можешь избавиться от Стрельцова навсегда.

Майя горько усмехнулась.

— Так уж и навсегда. Ты правда веришь, что его могут посадить? А даже если так — сколько ему дадут? Год, два? Я только получу небольшую отсрочку, а потом он выйдет и уже ни перед чем не остановится, чтобы поквитаться.

— Ему будет не до этого, — убеждённо возразил Арсений. — Майя, поверь, Стрельцов многим испортил жизнь. Стоит ему потерять нынешнее положение, и уже ему самому придётся беспокоиться о собственной безопасности.

Она уже слышала что-то похожее от Ирмы. После их первой встречи та приезжала ещё раз, предлагала представлять её интересы. Тогда Майя не рискнула согласиться. Она только-только почувствовала себя в относительной безопасности, у неё появилась работа — было слишком страшно выйти из тени, поставить под угрозу это хрупкое благополучие. Она убеждала себя, что решится позже, когда поднакопит денег и сможет сразу после развода уехать куда-нибудь подальше, где Эдуарду не будет так просто её достать.

Но теперь всё изменилось. Она в любом случае больше не могла рассчитывать на покой. И в эту опустошающую, безнадёжную минуту ей отчаянно захотелось поверить, что выход есть.

Майя выпрямилась, отставив не опустевшую и на половину кружку. Глубоко вдохнула, как перед прыжком в воду. Как бы ей ни хотелось спрятать голову в песок и надеяться, что всё чудесным образом решится само собой, оставаться и дальше в нынешнем подвешенном состоянии было невозможно. Пришло время действовать, и она просто обязана осмелиться, раз уж нашлись люди, готовые ей помочь.

Однако прежде Майя надеялась разобраться с вопросом, который не давал ей покоя последние годы.

— Ты не удивился, когда я сказала, что Эдуард совершал и должностные преступления, — медленно начала она. — И сказал, что понимаешь, какой он человек. Откуда ты мог знать?

Арсений ненадолго замялся, словно подбирал подходящий ответ.

— В определённых кругах он довольно известен, — наконец признал он. — Аркаше пару раз доводилось иметь дело с его обвиняемыми. Дела были шиты белыми нитками, одно разбирательство получилось достаточно громким, чтобы потом несколько подчинённых Стрельцова лишились работы, но сам он каждый раз выходил сухим из воды.