Приют для беглянки (СИ) - Бальс Лора

— Там есть где запереться?

— Наверное, на складе, — неуверенно предположила Виктория. — Могу спросить у продавщицы.

— Узнай и, если получится, спрячьтесь. Я скоро буду.

— Спасибо, — с заметным облегчением отозвалась Вика.

— Как там Майя? — зачем-то уточнил он, хотя ответ был очевиден.

— Паникует, — лаконично отозвалась соседка. — И, знаешь, я её понимаю.

Арсений сам не понимал, почему его настолько взволновало происходящее. Да, как порядочный человек он не мог оставить хороших знакомых в беде и чувствовал себя обязанным вмешаться. Но нарастающие в груди беспокойство и гнев были слишком сильными, будто в опасности находилась не случайная временная гостья, а кто-то из его семьи.

Впрочем, после двух недель, проведённых под одной крышей, он уже не мог назвать Майю совсем посторонней. За это время они… не то чтобы сблизились… и не совсем подружились…

Арсений не смог бы дать название установившимся между ними отношениям, даже если бы задался такой целью. Они вместе ужинали, по очереди убирали со стола, разговаривали о пустяках. Вместе кормили Мошку, если та прибегала, иногда смотрели фильмы с его ноутбука.

На прошлых выходных он истопил камин. За окном лил дождь, а по дому распространялось живое тепло и запах дров. Для него это было воспоминанием из детства, а Майя выглядела так, будто у неё перед глазами ожила волшебная сказка.

Её присутствие согревало. Когда Арсений видел, как она постепенно оживает, как исчезает из взгляда затравленность, а на лице всё чаще мелькает неуверенная, мимолётная, но искренняя улыбка, собственная жизнь уже не казалась бессмысленной. Он больше не чувствовал себя неприкаянным неудачником, который не сумел построить ни карьеру, ни семью. Вместо бесконечно движущихся по кругу упаднических мыслей в душе воцарялось умиротворение и теплота.

Временами Арсений вспоминал слова брата и всерьёз задумывался, не был ли тот прав. Может, он действительно, пытаясь кому-то помочь, прячется от собственных проблем, от реальной жизни? Но ведь именно сейчас он чувствовал себя более живым, чем за последние несколько лет. Ему нравилось возвращаться домой, нравились тихие уютные вечера. В однообразных монотонных днях появился смысл.

Всё это пронеслось в голове, пока он торопливо вернулся в кабинет, выключил компьютер и накинул пальто.

Спускаясь в лифте, попробовал дозвониться брату — не то чтобы он считал, что сам не справится с зарвавшимся негодяем, но для долгосрочной перспективы вмешательство известного адвоката несомненно принесло бы больше пользы. Однако Аркадий не ответил. Наверняка был занят на очередной деловой встрече.

Конечно, можно было позвонить Ирме, узнать, во сколько тот планирует освободиться, но он не мог больше тянуть. Приняв решение, Арсений завёл машину и помчался в сторону дачного посёлка.

Дорогу, которая обычно занимала около часа, в этот раз он преодолел за сорок минут.

Разумом он понимал, что в людном месте вряд ли случится что-то серьёзное. Каким бы подонком ни был Стрельцов, он оставался следователем и не мог не сознавать риски. Однако воспоминание о том, какой он увидел Майю в первый раз, о жутких синяках на нежной женской шее гнало вперёд.

Возле скромного местного магазинчика оказались припаркованы всего две машины. В одной из них он безошибочно опознал видавшую виды малолитражку соседки, а вот новенький "Рендж Ровер" цвета мокрого асфальта видел в их посёлке впервые. Как и прислонившегося к двери внедорожника насупленного гориллообразного мужика. Тот, пожалуй, и впрямь мог выглядеть угрожающе, если бы не обрюзгшее лицо и выпирающий над брючным ремнём живот.

Арсения передёрнуло от отвращения, когда он представил, что это чудовище вытворяло с женой. С хрупкой, прозрачно-тонкой Майей.

Не задерживаясь, он прошёл в магазин. Стрельцов явно не собирался уезжать, и главным сейчас было убедиться, что перепуганные девушки в порядке.

Он заметил их сразу, едва переступив порог. Они так и не ушли дальше торгового зала. Виктория, пользуясь отсутствием других покупателей, нервно расхаживала туда-сюда по тесному пространству — пять шагов вперёд, пять назад. Майя отступила вглубь помещения, чтобы её нельзя было видеть через оконное стекло, почти слилась со стеной и не отводила остановившийся, помертвелый взгляд от фигуры своего личного кошмара, словно боялась, что, стоит ей ненадолго выпустить его из виду, и он тут же окажется рядом. За всем этим с совершенно несчастным видом наблюдала растерянная продавщица.

— Арс! — как родному обрадовалась ему Виктория. — Наконец-то! А ты один?

Очевидно, она больше рассчитывала на Аркадия, и Арсений не мог её в этом упрекнуть.

— Аркаша занят, — пояснил он и подошёл к Майе.

Та, заметив его приближение, чуть повернула голову, но так и не отвела взгляда от человека за окном.

— Майя… — Арсений осторожно коснулся её плеча, и девушка дёрнулась, как от удара. Вблизи он заметил, что её сотрясает мелкая непрекращающаяся дрожь.

Он почувствовал, как в груди разрастается раскалённая белая ярость. Прямо сейчас, на его глазах, из живого человека, из замечательной, прекрасной молодой женщины словно выкачивали свет и жизнь. Это было настолько неправильно, противоестественно и жестоко, что он, интеллигентный человек, даже в сумасбродной юности избегавший драк и стычек, ощутил острое желание крушить всё вокруг. Перевернуть с ног на голову мир, в котором возможно подобное, но стереть с лица земли монстра, не достойного права на существование.

Чувство было таким оглушающе-сильным, что ему пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы совладать с собственным голосом.

— Майя, — снова позвал он, стараясь говорить как можно мягче. — Успокойся, тебе уже ничего не угрожает. Всё будет хорошо.

Она обречённо покачала головой.

— Не будет, — безжизненно, будто робот, произнесла она. — Ты не знаешь, что это за человек.

— Ещё как знаю.

— Нет! — резко вскинулась она и тут же снова сникла. — Я… Я должна кое-что рассказать. Чтобы ты понял… Он… Я точно знаю, что он по крайней мере несколько раз подтасовывал факты, чтобы выгородить подозреваемых. А один раз… К нам приходил какой-то человек, они закрылись на кухне и… Я слышала, как Эдуард говорил, что нашёл «подходящего лоха» из которого уже выбил признание, и его визитёр может больше не волноваться. Он способен на что угодно. Если ты попытаешься мне помочь, он задастся целью испортить тебе жизнь. И он… Он придумает что-нибудь ужасное! Я сейчас всё время думала… Он в любом случае до меня доберётся.

Майя всё-таки отвернулась от окна и посмотрела ему в лицо. С отчаянием в блестящих от непролитых слёз глазах, но при этом с твёрдой решимостью не дать другим пострадать за неё. У Арсения защемило сердце.

— Майя, — он бережно взял её руки в свои, чуть сжал, пытаясь ободрить. — Не только у него есть власть и возможности. Буду нескромным, но с Дробышевскими ему не тягаться. Не бойся.

Он повернулся к продавщице, которая теперь выглядела в одинаковой степени потрясённой и любопытствующей.

— Дарина, раз уж нет покупателей, может, вы угостите этих двух девушек чаем в подсобке. Мне нужно поговорить с непрошеным гостем тет-а-тет.

— Я не хочу чай, — Майя покачала головой, отказываясь покидать свой наблюдательный пункт.

Арсений вздохнул, понимая, что спорить бесполезно.

— Ладно. Тогда подожди здесь, хорошо?

Дождавшись едва заметного кивка, он развернулся и вышел на улицу.

С каждым шагом, приближавшим его к Стрельцову, подавленное было бешенство разгоралось с новой силой. Тот, несомненно, уже сложил два и два и теперь гадко скалился, без тени опаски наблюдая за его приближением.

— Поджидаешь Майю? — подойдя, сквозь зубы проговорил Арсений.

Стрельцов ухмыльнулся.

— А моя мышка, смотрю, времени даром не теряла, уже и хахаля нашла. На что повёлся, а, мужик? Неужели в этой дыре кого получше не нашлось?

— Если она такая плохая, ты здесь что делаешь? Оставь её в покое и найди другую, — выдавил Арсений, лишь огромным усилием воли заставляя себя поддерживать цивилизованный разговор.