Покойник в кювете - Станислав Николаевич Савицкий

— Ну что ты прикажешь мне делать с твоим протеже? — спросил он, подняв на Светлану глаза.

Светлана взяла себя в руки, откашлялась и сказала:

— Я ничего не могу сказать, пока не ознакомлюсь с документом.

— Пожалуйста. Знакомься, читай. Подожди. Где-то еще должен быть листок. Одного ему показалось мало. Писака.

Второй листок Егор Акимович нашел у себя под столом.

— Нет. Это официальный документ и дать тебе его я не могу, — сказал он, подумав.

— Так что же делать? — растерянно спросила Светлана.

Егор Акимович пожевал губами и сказал:

— Я сделаю тебе копию.

Ксерокс был под рукой, и минуту спустя он протянул ей листки. Светлана схватила их, выскочила в коридор и оперлась о стену.

В висках у нее стучало, ноги подкашивались. Прошло несколько минут, прежде чем она отдышалась и чуть ли не по стенке пошла к себе в кабинет.

Читать опус Никиты у нее не было сил.

С работы она ушла раньше времени, сославшись на невыносимую головную боль.

После кофе боль утихла. Она села в кресло под торшером и положила на колени злополучные листки.

На верхней строке красовалось: «Служебная записка».

Чуть ниже:

«Отчет о проделанной работе и предложения по улучшению работы ДЭЗов».

Светлана принялась читать записку Никиты.

В ней репортер криминальной хроники поделился своими соображениями о том, как сделать тендеры на уборку домов, дворов и улиц прозрачными; как внести ясность в оплату работы сантехников и электриков, сделанной по заявкам рядовых граждан в их квартирах; как сделать так, чтобы краска в подъездах не отваливалась через месяц после ремонта и т. д. и т. п.

Ах, Никита, Никита, никогда не быть тебе начальником над ДЭЗами, с равнодушием бессилия подумала Светлана.

Она сложила листки пополам и порвала их на мелкие кусочки.

Она просидела в кресле до сумерек. Есть не хотелось.

В этот вечер между ними впервые произошла настоящая размолвка.

Увидев Светлану, сидевшую с задумчивом видом, Никита спросил:

— Что-нибудь случилось?

— А разве что-то могло случиться?

Никита промолчал.

— Поздравляю, — сказала Светлана. — Ты нажил себе еще одного врага. Просто удивительно, как легко тебе это удается.

— Акимыча, что ли? — вмиг сообразил Никита.

В его словах сквозило пренебрежение.

— А чем он хуже других? Вполне достойный вражина. Не лучше, не хуже. Так…

— Напрасно, Никита, напрасно ты так о нем думаешь. Такие люди, как он, бьют наотмашь, и со спины.

— Я за спину себе никого не пускаю.

Светлана усмехнулась.

— Не знаю, не знаю. И не понимаю. Вместо того, чтобы обзаводиться друзьями, ты заводишь себе врагов. И не смотри на меня вот так удивленно. Друзьями именно обзаводятся. Хотя бы ради карьеры. Или как ты думаешь выбиться в люди без нужных связей? Без чьей-то поддержки.

Никита промолчал.

— Да не молчи ты. Скажи хоть что-нибудь.

— Что например? — насупившись, спросил Никита.

— Например, как ты собираешься жить дальше. На своей карьере у нас ты можешь поставить крест.

— Свет, ты читала мою записку?

— Читала.

— Ну согласись, что я прав.

— Никита, мало быть правым. Надо еще уметь отстаивать свою правду. Да и кому она нужна, твоя правда? Одной только ею хлеб маслом не намажешь. А вкусненько все любят поесть.

— Я неразборчив в еде, — буркнул Никита.

— Вот и плохо.

Когда он поднял глаза, то поймал на себе задумчивый взгляд Светланы.

— Ты что? — спросил он.

— Да я вот думаю, зачем мне все это надо. Хлопотать, суетиться, кого-то упрашивать, с кем-то договариваться. Во имя чего? И вообще, того ли я выбрала?

Это был удар хлыстом. До этого Никите казалось, что выбрал он.

Когда оторопь прошла, он решил: с меня довольно.

— Ты куда? — спросила Светлана, увидев, что он пошел к двери. — Я сейчас приготовлю поесть.

— Не буду мешать тебе думать и разобраться в твоем выборе. Да, кстати, мой босс еще не уволил меня?

— Нет. Не имеет права. У тебя в запасе еще несколько дней, — ответила Светлана.

— Ну и прекрасно.

Никита вышел из комнаты. Светлана за ним не пошла.

В подъезде тугая пружина хлопнула дверью, и в притихшем дворе в предвечерний час это прозвучало как знак отчаяния.

«Этого только мне не хватало, — зло подумал Никита, — мелодраматических жестов».

Погода испортилась. Небо затянуло сплошными облаками, посеял мелкий дождь.

Никита шел под ним, подняв воротник и втянув голову в плечи.

Как никогда раньше ему хотелось напиться. Где-нибудь на людях, чтобы не уйти в запой. Дома он взял денег и вышел на улицу.

Глава 14

Никита выбрал «Русскую сказку». Он давно слышал диаметрально противоположные отзывы об этом загородном ресторане. От хвалебных до уничижительных, и решил вынести свой вердикт этому пищеблоку.

Ресторан был довольно далеко от города в уединенном месте, правда, рядом с шоссе. Городской транспорт туда не ходил, междугородные автобусы проскакивали мимо, поскольку поблизости не было населенных пунктов, а станция пригородного поезда находилась в пяти километрах от него по другую сторону леса, начинавшегося от ресторана. Таким образом отсекались случайные люди, и ресторан быстро приобрел репутацию заведения для избранных, то есть людей весьма состоятельных. Эти состоятельные люди праздновали там свадьбы, юбилеи, устраивали корпоративы и криминальные сходки.

А раньше это было излюбленное место у грибников. Автобус, заказанный предприятием, их туда вывозил на ночь глядя как на общественно-полезное мероприятие, о чем потом рапортовали вышестоящей профсоюзной организации. Грибники проводили ночь, греясь у костра, рассказывали анекдоты и забавные истории, приключившиеся с ними или свидетелями которых они были, а с первой зорькой разбредались по окрестностям, полностью отдавая себя этой смиренной охоте. Потом, уставшие, счастливые и довольные, с корзинами грибов тем же автобусом возвращались домой, чтобы там нажарить грибов и умять их под охлажденную в запотевшей бутылке.

Опята осенью по-прежнему росли там в изобилии, но владелец ресторана оттяпал порядочный кусок земли, в том числе и самые грибные места.

Грибники остались с носом.

Через сорок минут такси с Никитой свернуло с разухабистого шоссе на прекрасно асфальтированную дорогу. Еще через пару минут еловый бор расступился, и открылась просторная парковка, на противоположной стороне которой стоял мощный частокол с распахнутыми для гостей воротами. Над ними на цепях висела деревянная вывеска с резными буквами в стиле якобы старославянской вязи. Она извещала: «Русская сказка». Ворота с обеих сторон подпирали два богатыря, вырубленные из толстенных стволов дуба.

Никита поморщился, глядя на эти сомнительных достоинств элементы деревянного зодчества.

Претенциозно и безвкусно. А главное, грубо сработано, так он решил.

Впрочем, может, этой грубостью хотели подчеркнуть богатырскую мощь?

Озираясь по сторонам, Никита вошел