Жестокое убийство разочарованного англичанина - Брайан Клив

Уиллис обшарил комнату взглядом в поисках Робби. Их только двое таких и осталось. Он да Робби. Настоящие бойцы. Бывалые солдаты. Старые вояки. Только это имеет значение - быть солдатами, товарищами по кровавым схваткам. А эти "Теневая армия", "Фонд треста" - чушь собачья, какое они имеют значение. Значение имеют дружба, преданность и, черт возьми, когда солдаты стоят плечом к плечу! Они защищают границы Британской империи. Перед его глазами всплыла яркая красивая картинка, висевшая на стене классной комнаты. Картинка залита солнцем, льющимся из окна. На улице деревья. Черномазые атакуют. Вокруг черные лица, ненависть, вопли - отвратительно, точно черти. Цепочка чистых английских парней, в тропических шлемах, с винтовками, косит их огнем. Каре. Английское каре. Командиры - два бесстрашных офицера в идеально чистеньких мундирах цвета хаки, под мышкой - стеки, закрученные усы. Клянусь богом, это и есть солдатская жизнь. Картинка заколебалась, придвинулась ближе. Вот он и Робби. Бесстрашно стоят плечом к плечу. Косят огнем черномазых.

Это была одна из нескольких картинок в патриотическом духе, украшавших стены классных комнат в приготовительной школе, где учился Уиллис. Школа не особенно хорошая, хотя один из ее выпускников задолго до Уиллиса попал в Итон. Но очень патриотическая. Набор картинок отпечатался в мозгу майора лучше, чем все остальное, чему его учили в школе. "Атака бригады легкой кавалерии". Единственный англичанин, уцелевший в Кабуле, скачет к маленькому пограничному форту; из ран его течет кровь. Смерть адмирала Нельсона. Гордон в Хартуме. Зулусские импи* идут в атаку под Изанзлваной и падают, образуя горы окровавленных трупов. Для майора Уиллиса эти и остальные картинки набора олицетворяли все самое ценное в истории Великобритании и Британской империи.

______________

* Воины.

Он вдруг почувствовал, что все замолчали, очнулся. Рэнделл в упор смотрел на него. Майор залепетал:

- Што? Што?

- Жду вашего ответа, майор.

- Да, да, разумеется...

В спальне зазвонил телефон - звонок показался таким пронзительным в тишине. Брайс дернулся, оглянулся, беспомощно посмотрел на Рэнделла. Тот кивнул, и Брайс вышел в спальню, подумал, закрыть дверь или нет, в конце концов оставил ее открытой. Все молчали. Рэнделл ждал, чуть склонив голову набок, с наигранным вниманием прислушиваясь к звукам в спальне.

- Да, да, Альберт, это мистер Брайс. - Голос хозяина квартиры был задыхающимся, испуганным.

"Грязная сволочь, - подумал майор Уиллис. - Своей тени боится". Он потянулся за бутылкой коньяку, стоявшей на низком столике, налил себе хорошую дозу укрепляющего.

- Как он выглядит? Высокий... А он... он говорит с ирландским акцентом? Нет, нет, конечно, нет...

Рэнделл прикрыл глаза, разыгрывая нетерпение, встал, прошел в спальню.

- Я поговорю с ним, - сказал он. - У телефона майор Кэннон, Альберт. В чем дело?

Он выслушал описание Шона Райена, рассказ о том, как он явился к Ахо. В другой комнате майор Уиллис был в это время на афганской границе и скакал сквозь град пуль к далекому форту. Рядом с ним, словно застыв, сидел Вайнинг, чувствуя, как в нем поднимается страх и дикий, почти истерический гнев и преобладает то одно, то другое; он смотрел на Робертсона, который находился в другом конце комнаты и слушал Рэнделла, почти пародируя то, как Рэнделл слушал Брайса. Но капитан не добивался, да и не мог добиться того эффекта, которого достигал Рэнделл: в его манере не было ни издевки, ни презрения. Бешеная собака этот Робертсон. Мозг Вайнинга не желал воспринимать того, что случилось, что случится, во что он оказался замешанным. Это люди? Убийцы. Он внимательно смотрел на покрытое бронзовым загаром пустое лицо Робертсона, на его черные, похожие на огромную гусеницу усы - нечто мерзкое и живое, слегка шевелившееся словно передвигалось над желтыми редкими зубами, пока Робертсон слушал и улыбался, погруженный в свои мысли.

- Где он сейчас? - спросил Рэнделл.

- Я велел за ним присмотреть, - с гордостью объявил Альберт. - Он в кафе рассиживает сейчас с черномазым парнишкой. Звать парнишку Уилфрид. Поди ирландец ему нежелательные вопросы задает, это уж точно. - Для Альберта самым ужасным преступлением, даже более ужасным, чем неуплата за квартиру, были нежелательные вопросы или ответы на них.

- Вот это очень интересно, - медленно произнес Рэнделл. - Очень. - Он улыбнулся Брайсу, желая в эту минуту, чтобы тот разделил улыбку и мысль, которая ее вызвала, потому что никто больше в комнате не мог так быстро отреагировать.

Брайс в ответ нервно скривил губы, хотел сесть на край постели, но не решился. Прилечь бы сейчас, выключить свет, полежать тихонечко в темноте.

- Минутку, Альберт, мне надо подумать. - Рэнделл не сводил глаз с Брайса, гипнотизируя его своими горящими глазами, улыбаясь. - Думаю, мы можем это использовать. Все складывается как надо. - Он отвернулся от Брайса к телефону. - Думаю, он пристает к мальчику, Альберт, я в этом уверен. Вы должны энергично показать, что не одобряете этого. У вас есть под рукой двое-трое ваших ребят? - Он лег на кровать, растянулся во весь рост, элегантно скрестил ноги в ботинках на атласном покрывале цвета слоновой кости. - Нет, собак не надо. Это может впоследствии усложнить дело. Действуйте так энергично, как вам нравится. Нет, окончательно вопрос, разумеется, решать не надо. Когда выразите свое неодобрение, отвезите его в дом тридцать семь по Портмен-роуд в его квартиру. Это прямо за Марбл-Арч. Ключи будут у него в кармане, там его и бросьте. Машина у вас есть? Если вдруг кто увидит, как вы заносите его в квартиру, облейте Райена виски. Но лучше бы вас не видели. Вам все понятно? Дом тридцать семь по Портмен-роуд. Прекрасно, приступайте, Альберт. О развитии событий докладывайте мистеру Брайсу. Он будет ждать вашего звонка.

10

Мальчишка внезапно замолчал, будто выговорился и не знал больше слов. Вид у него был испуганный; он искоса кинул взгляд на официантку, которая теперь стояла у титана, медленно и методично ковыряя спичкой в зубах.

- Давай дальше, - подсказал Шон.

Уилфрид покачал головой и боком стал выползать из-за стола.

- Я пойду. А то мать убьет: мне за братом надо присматривать.

Дверь кафе распахнулась - вошел Альберт в сопровождении двух подручных, которые помогали ему собирать арендную плату. Уилфрид увидел его, посерел от страха. Застыл на краю скамьи, глядя на Альберта; рот его скривился, медленно начал открываться. Мальчик готов был завопить от ужаса, хотя знал: вопить бесполезно. Альберт улыбнулся ему.

Шон увидел, как изменилось лицо Уилфрида, услышал, как открылась дверь.

- Вот он, - сказал Альберт.

Шон резко повернулся, напряг мышцы плеч, сразу же расслабился. Краем глаза он заметил: человек в глубине кафе встал, держась руками за тяжелую медную пряжку ремня. Двое парней за спиной Альберта напрочь загородили дверь.

- Что такое? - прошептала официантка. Посмотрела сначала на Альберта, потом на Шона. - Только не здесь.

- Что он делал с тобой? - Альберт схватил Уилфрида за шиворот, чуть приподнял и сильно ущипнул, продолжая улыбаться этакой добренькой улыбочкой, которая Уилфриду показалась страшнее злобы. Он не понимал и не пытался и догадаться, как мистер Альберт узнал, что он что-то рассказал. Просто мистер Альберт знает и теперь убьет его. Уилфрид открыл рот и в ужасе закричал, сцепив пальцы рук, похожих на птичьи лапы. - Эта сволочь сделала тебе больно? - спросил Альберт, и Уилфрид снова закричал, чувствуя, как толстые пальцы впились ему в шею, надавили на шейный позвонок. Альберт отпустил его и повернулся к Шону. - К маленьким мальчикам, значит, пристаешь? Я знаю, как с такими себя вести. - Он поманил троих подручных, не сводя глаз с Шона. Ты у меня пожалеешь, что в Хониуэлл сунулся, мистер Сучий Потрох Райен.

Шон шагнул назад, пока не уперся спиной в стену, а правым коленом в край скамьи; длинный стол, придвинутый вплотную к стене, не позволял ему перешагнуть через скамейку справа. Двое обошли Альберта и двинулись к нему. Человек с медной пряжкой на ремне приближался вдоль дальней стороны стола.

Шон наклонился, схватил ближний конец скамьи, поднял ее. Двое парней, стоявших перед ним, на секунду присели, думая, что он попытается швырнуть ее в них. Вместо этого Шон бросился вперед, не выпуская скамьи, толкая ее перед собой, как створку дверей. Скамья ударила двух парней, отбросила их к мистеру Альберту. Шон почувствовал, что они закачались, стали заваливаться, и еще резче рванулся вперед. Парни упали, он швырнул на них скамью, прижав им руки и ноги. Мистер Альберт же отлетел назад, как пробка из бутылки, и врезался в стойку; огромный титан покачнулся, навис над ним, приподнялась крышка, словно раскрылись челюсти чудовищной хромированной акулы. Альберт прижался плечами к стойке, поднял лицо вверх, увидел, как падает круглый массивный титан, и кипящий водопад чая коричневой волной обрушился на него. Сорок пять литров кипящего чая хлынули стеной, от которой шел пар, Альберта словно лизнул язык пламени, вырвавшийся из печной дверцы, сжигая волосы, разрывая кожу, вышибая глаза, заливаясь под одежду, в рот, так что крик ужаса превратился в бульканье; Альберт руками пытался защитить лицо, они покрылись до запястий пузырями, ожоги проникли до костей. Он извивался, дергался на полу, чай выливался из его одежды кислой дымящейся волной, словно коричневая лава.