Еврейский юмор - Иосиф Телушкин

Поскольку раввины опасались, что женщины могут быть слишком сдержанны в проявлении инициативы в интимных отношениях, Талмуд установил минимум соитий в зависимости от рода деятельности мужчины, ниже которого муж не имеет права опускаться: «Тот муж, который живет в праздности и не обязан трудиться, должен входить к своей жене ежедневно, для рабочих это дважды в неделю, один раз в неделю – для погонщиков ослов, один раз в тридцать дней – для погонщиков верблюдов, и раз в шесть месяцев – для моряков» (Мишна Ктубот 5:6). Муж не мог менять работу без согласия жены, если эта смена повлияет на ее права в моментах интимной близости. В обществах, допускавших полигамию, этот узаконенный минимум совокуплений также защищал старших и/или менее привлекательных жен от полового игнорирования.

Половое удовлетворение считалось настолько сущностным для душевного благополучия личности, что Высший Священник в Иерусалимском Храме (должность, в какой-то степени сопоставимая с должностью Папы Римского) должен был быть женатым. Если же он таким не был, то раввины опасались, что его ум может быть склонен к сексуальным фантазиям. Вероятно, это опасение происходило из мнения Талмуда, что у великого человека и сексуальные аппетиты более велики, чем у его братьев, имеющих меньшие достижения.

[Великий] мудрец Аббай как-то услышал, как некий мужчина сказал некоей женщине: «Вставай, пойдем, прогуляемся вместе». «Пойду-ка я за ними, – подумал Аббай, – уберегу их от греха обоюдного». Он пошел вслед за ними по лугам, и когда они собирались расстаться, он услышал, как кто-то из них сказал: «Твоя компания была приятной, и путь теперь не близок». «Если бы я был на его месте, – подумал Аббай, – я бы не смог сдержаться». Пав духом, он пошел и прислонился к дверному косяку. К нему подошел старик и сказал: «Чем более велик человек, тем более велики его греховные наклонности» (Сукка 52а).[78]

Несмотря на традиционно присущие иудаизму открытость и энтузиазм в половой жизни, для современного юмора американских евреев на эту тему характерны черты, прямо противоположные названным: стереотип евреев, в особенности замужних женщин, как испытывающих отвращение к интимной близости. Эта черта наряду с приписываемым им ненасытным пристрастием к материальным ценностям и стервозностью, регулярно фигурирует при описании еврейских женщин в JAP-шутках (американская еврейская принцесса):

«Что надо сделать, чтобы еврейская девушка перестала заниматься сексом?»

«Жениться на ней».

В своих ранних пародиях Мэл Брукс играл психоаналитика, приходящего в шок, когда некто объясняет ему Эдипов комплекс: «Это гнуснейшая вещь, о которой я когда-либо слышал». Узнав, что желание переспать с собственной матерью получило свое название от древнегреческой истории, Брукс чувствовал облегчение: «Ну, я не знаю, как там живут греки. А вот будучи евреем, вы не занимаетесь подобным даже со своей женой, не говоря уже о матери».[79]

В анекдотах и еще больше в популярных произведениях евреи изображаются мучимыми угрызениями совести и сжигаемыми стыдом от своих плотских вожделений:

«Что такое еврейский порнофильм?»

«Пять минут секса, за которым следует полтора часа чувства вины».

Ближе к концу книги «Жалобы Портного» Александр Портной горюет, сколь несоразмерно он был наказан за то, что осуществил некоторые из своих невинных и не столь уж невинных сексуальных фантазий:

«Почему даже самое незначительное действие, которое я делаю ради удовольствия, тотчас же оказывается недозволенным – а при этом весь остальной мир с хохотом валяется в грязи!.. Но я, я не осмеливаюсь урвать даже немного необычного перепиха… а теперь я не могу заставить его встать! Я жалок! Боже упаси, чтобы я оторвал ярлык от своего матраца, на котором стоит клеймо: „Не удалять. Преследуется по закону“, – что дадут мне за это? Посадят на электрический стул? От всего этого хочется кричать!»

Говоря по чести, тот избыток, что был в половой жизни древнего иудаизма, в юморе американских евреев приобрел качества чувства смущения и вины. Никакая иная группа, за исключением, быть может, ирландских матрон, столь часто не изображается настолько сексуально скованной. Такой образ, как кажется, получил распространение в американском обществе благодаря еврейским комикам, которые способствовали созданию образа евреев как физически неспособных людей, что не удивительно. Нет никаких явных подтверждений, что неевреи рассматривают евреев как блеклых любовников, и интересно, что два главных секс-символа Америки минувших сорока лет, Мэрилин Монро и Элизабет Тейлор, обратились в иудаизм, а еврейский психолог Рут Вестхеймер сделал больше чем кто-либо со времен Альфреда Кинси для популяризации половых отношений, свободных от чувства вины.

Среди других этнических групп половой энтузиазм и безостановочные свершения на этой ниве стали темой, с которой связана большая часть анекдотов:

– Сколько существует поз для соития? – спрашивает преподаватель на занятии по половому воспитанию в университете.

– Семьдесят восемь, – отвечает французский студент, и начинает перечислять их.

Когда он закончил, преподаватель говорит:

– Но вы даже не упомянули об основной, когда женщина лежит на спине, а мужчина сверху.

– Mon Dieu! – восклицает француз. – Вы правы. Семьдесят девять.

Советский космонавт после полета в космос возвращается в свою деревню, расположенную в одном из самых холодных уголков Сибири. На следующий день к нему приезжает корреспондент ТАСС за интервью.

– Что вы сделали первым делом, когда вернулись домой и встретились с женой?

– Товарищ, лучше спросите меня, что я сделал после того, как завершил с первым делом.

– Что было вашим вторым делом после возвращения домой?

– Я снял лыжи.

Еврейские мужчины редко попадают в подобных анекдотах на первые роли, поскольку их обычно характеризуют как лишенных воображения, незрелых и обделенных страстностью.

Богатый еврейский предприниматель говорит своему помощнику: «Я хочу, чтобы ты нашел мне уличную проститутку – блондинку метр восемьдесят на высоких каблуках. Я хочу, чтобы она была одета в короткую и узкую французскую женскую униформу. Еще мне нужен пьяный датчанин».

Через полчаса помощник возвращается в кабинет начальника.

– Я нашел проститутку, – отчитывается он, – она во французской женской униформе. Но я не смог нигде найти пьяного датчанина.

– Эх! – восклицает начальник. – Тогда все отменяется.

В коротком жалобном монологе Хенни Ионгман восклицает: «Если бы не карманники, у меня бы не было никакой половой жизни».[80]

Тем не менее я верю, что история о крепком восьмидесятилетнем старике и молоденькой квартирантке ближе всего стоит к подлинному духу отношения евреев прошлых поколений к сексуальности. Еврейский Закон поощряет евреев обоих полов и всех возрастов продолжать поддерживать интимные отношения. Даже пожилых людей призывают жениться и, если их жены еще достаточно молоды, заводить детей. Вероятно, это одна из причин, почему существует столь удивительно большое число анекдотов о пожилых мужчинах и молодых женщинах. В том, что касается остальных евреев, похоже, сейчас в юморе американских евреев доминирует образ человека, холодного в половых отношениях.

Всякая околосексуальная всячина

У человека сломались очки, и он идет по оживленной улице, пока не натыкается на магазин, в витрине которого висят огромные очки. Он заходит, чтобы починить свои очки.

За прилавком стоит благочестивый еврей с длинной бородой.

– Я не починяю очков, – говорит он, – я – мохель [человек, совершающий обряд обрезания].

– О Боже! Тогда зачем вы вывесили на свою витрину огромные очки?

– Уважаемый, а что вы хотите, чтобы я вывесил у себя на витрине?

Обрезание – это старейший ритуал в иудаизме, восходящий еще к первому еврею Аврааму, которому Бог велел выполнить обряд обрезания, будучи уже в возрасти девяносто девяти лет (Бытие 17:9-14 и 24–25). Позднее Авраам приказал совершить обрезание своему сыну Исааку, когда тому было восемь лет (Бытие 21:4). На протяжении всех последующих нескольких тысяч лет все здоровые евреи мужского пола подвергались обрезанию еще во младенческом возрасте, через восемь дней после рождения. Церемония, называемая на иврите брит-мила, по простому – брит, представляет собой отрезание крайней плоти полового члена. И хотя обрезание, вероятней всего, является наиболее известным ритуалом иудаизма, один его аспект, метциза, малоизвестен среди неортодоксальных евреев. Предполагается, что мохелъ останавливает кровь из члена новорожденного, прикоснувшись к нему своим ртом. Несколько лет назад мой товарищ, обучающийся на раввина в еврейской Богословской семинарии, рассказал мне о загадке, курсировавшей среди будущих раввинов: