Снегурочка для олигарха (СИ) - Бессмертная Майя

— Вы утром от нас уехали? Ничего не помню. Короче, дуй ко мне, захвати тот вкусный коньячок и немного порошка. Я заплачу!

Я аккуратно выглядываю из-за угла. Я не ошиблась — хозяйка особняка стоит на крыльце, и с наслаждением затягивается сигаретой, пряча мобильный телефон в карман халата.

Всё понятно. А милая супруга Павла Ивановича ещё и наркоманка. И снабжает её всем какая-то Катерина, которая, видимо, тоже присутствовала сегодня на празднике.

Ох.

Катерина — это же, возможно, Катрин. Та самая девушка, которая была любовницей олигарха, и которая пыталась его зарезать этой ночью. Неужели?

Ну, так-то, всё сходится. Катрин снабжает Лилию Иннокентьевну алкоголем и наркотиками, а когда та, наконец, умрёт, хочет занять её место. Что ж, хитро придумано. Значит, что женщина ещё и наркоманка.

Знает ли об этом мужчина? И как он не боится оставлять её одну дома со своей дочерью?

Подумав о Василисе, у меня защемило сердце. Бедный ребёнок. Она-то надеется на продолжение праздника. А тут, мало того, что Снегурочку выгнали из дома, так ещё и отец уехал на работу.

Мда.

Ладно, у Павла Ивановича есть мой номер телефона. Он обещал мне позвонить. Там я ему обо всём и расскажу. Пусть сам решает, что ему делать с женой.

Но, не успеваю я добраться до дома, как раздаётся телефонный звонок разъярённой Аринки:

— Ты чего учудила? Роман рвёт и мечет!

— А что случилось?

— Ему только что звонила супруга заказчика. Сказала, что она выгнала тебя. Что ты аморально себя вела и к тебе куча претензий. Что она в суд подаст на Ромкино праздничное агентство, с пылью его смешает и так далее.

Я удручённо вздыхаю:

— Всё было совсем не так.

Я быстро рассказываю подруге в двух словах обо всём, что произошло, подходя к своему дому. Хорошо хоть, мне удалось выбраться с Рублёвки. Правда, таксист заломил бешеную цену за поездку первого января. Но, что делать? А теперь я ещё вынуждена оправдываться перед подругой. Что-то Новый Год не задался с самого утра.

Аринка вздыхает:

— Роман сейчас в агентство поехал, оттуда будет Александрову звонить. Всё зависит только от него. Он — заказчик, пусть сам всё решает. Говоришь, его жена — алкоголичка? Бьёт и издевается над прислугой? Зачем же он с ней живёт?

— Не знаю.

— А может, ты уже сама метишь на её место? Признавайся, понравился олигарх? Всё-таки, вы с ним уже трахались несколько лет назад.

В голосе подруги звучат ироничные нотки, но я не собираюсь ей открываться. По крайней мере, пока. Я ещё сама не понимаю, что чувствую к Павлу Ивановичу.

— Не придумывай!

— Ага! Я знаю этот раздражённый тон! Ты влюбилась, дорогая моя! Сама же признавалась, что лучше него в сексе никого нет. И он плодовитый. Вон, с первого раза тебе тогда ребёнка сделал. Смело прыгай к нему в койку, беременей и рожай. Тогда он непременно разведётся со своей алкоголичкой женой!

— Ты же знаешь, что я на это не пойду.

Я закусываю губу, понимая, что Арина не в курсе, что мой сын не умер. Хотя, именно такую версию я ей озвучила девять лет назад.

Когда я поняла, что беременна — было уже поздно делать аборт. Ребёнок вовсю рос и шевелился во мне. Бабушка была в ужасе, когда я рассказала ей о своём интересном положении. Она была тверда в своём решении:

— Аборт!

Но, на таком сроке это было уже невозможно. Я же, как раз училась на первом курсе медицинского. И тоже всё прекрасно понимала. Бабушке имя предполагаемого отца я так и не назвала. Не сказала, и при каких обстоятельствах произошло зачатие.

Бабушка покачала головой, и твёрдо сказала:

— Родишь — оставляй в роддоме, пиши отказную. У тебя жизнь только начинается, ты на первом курсе. Золотая медаль, престижный Вуз, впереди — отличная работа. К чему тебе ребёнок? Всё бросишь, пелёнки будешь стирать целыми днями? Да и не прокормлю я двоих на пенсию. Так что, и думать нечего — оставляй в роддоме, всем скажем, что умер младенец.

Так я и поступила. В принципе, у меня просто не было иного выхода. Я даже отказалась взять ребёнка на руки — боялась, что увижу его и не смогу потом оставить. Но, издалека всё же, увидела родимое пятнышко возле правого ушка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Серёжа был так сильно похож на Пашку! Темноволосый, с серыми глазками. Уходила я из роддома с тяжёлым сердцем. Бабушка заранее позаботилась обо всём, чтобы мне не пришлось ничего выдумывать — все уже знали, что младенец умер в родах от гипоксии, и не волновали меня.

Но я так и не смогла забыть моего Серёжу. Его умные маленькие глазки снились мне каждую ночь, и, в итоге, я загремела в больницу с нервным срывом. Вуз я окончила, но и речи быть не могло, чтобы пойти работать врачом.

И, вопреки причитаниям бабушки, я осела в библиотеке, и посвятила себя поискам сына. И теперь Павел Иванович просто обязан мне помочь. Ведь, это и его сын тоже.

Хоть я ему об этом и не сказала, и вряд ли скажу. Ни к чему это.

Голос подруги вырывает меня из грустных воспоминаний:

— Ну и дурочка! Я всё расскажу Ромочке, пусть он тоже построже будет с твоим олигархом. Ишь, что вздумали, людей бить! У нас тут не каменный век!

— Хорошо.

— Ладно, перезвоню.

Подруга бросает трубку, даже не попрощавшись, а я вхожу в свою пустую тихую квартиру. Наконец-то смогу с наслаждением вытянуться на продавленном диване и посмотреть телевизор.

Глава седьмая

— Простите мою супругу, Анастасия!

В трубке раздаётся до боли знакомый голос Павла Ивановича, и я не мигая, смотрю на телефон. Ну вот, задремала дома, на диване, под работающий телевизор. На автопилоте спросонья схватила мобильный телефон — и вот результат — разговариваю с олигархом.

— Да-да, конечно.

Бормочу я, с трудом разлепляя тяжеленные веки, смотря на экран телевизора, где вовсю идёт лирическая комедия Эльдара Рязанова «Служебный роман». Интересно, сколько сейчас времени и сколько я проспала?

— Я могу с вами встретиться? Хочу расплатиться за прекрасно проведённый праздник.

Я натыкаюсь взглядом на мерно тикающие часы. Вот это, да! Уже полчетвёртого! Я проспала полдня! И не мудрено — предыдущую ночь я практически не спала. Сначала — развлекала гостей, а потом — общалась с олигархом, и стоически ему отказала.

Хотя… Последним можно не хвалиться.

— Зачем? Передайте деньги начальнику, он мне выплатит гонорар.

Я с трудом отрываюсь от дивана, и, охая, сажусь. Голова кружится от недосыпа и резвого пробуждения, и я морщусь, смотря на экран. Там Новосельцев уже начал активные ухаживания за начальницей. Эти комедии — просто не стареющая классика!

— Но нам надо решить ещё кое-что насчёт вашего желания. Чтобы нанять частного детектива мне нужно знать как можно больше о потерянном мальчике. Вы же понимаете?

При упоминании о сыне у меня ёкает сердце. Ладно, чёрт с ним, встречусь с ним в каком-нибудь кафе, где полно свидетелей, чтобы не оставаться с мужчиной наедине и не искушать судьбу.

— Хорошо, давайте встретимся.

— Я позвоню.

Олигарх бросает трубку, а я в недоумении смотрю на погаснувший экран смартфона. Что он имел в виду? Почему нельзя было сейчас обо всём договориться?

Я снова перевожу взгляд на экран. Всё-таки, как меняется женщина под воздействием влюблённости и косметики! Вот и мне надо бы привести себя в порядок.

И тут раздаётся звонок в домофон. Я, ничего не понимая, устало перебираю босыми ногами, и открываю дверь подъезда. Это, наверняка, Аринка. Привезла мне новости о разговоре с Романом.

Смотрю в зеркало, висящее в прихожей — там отобразилась моя уставшая помятая физиономия с всклокоченными волосами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И тут, словно по мановению волшебной палочки, телевизор, голосом Новосельцева изрекает:

— Мымра!

Блин, как в точку. Вид-то у меня совсем не презентабельный. Конечно, подруга повидала меня в разных видах, и я уверена, любит меня вовсе не за красоту, но хотя бы умыться надо.