Как поступил бы Макиавелли? - Стэнли Бинг

С другой стороны, оставьте место и тем людям, которые демонстрируют свою любовь к вам по-другому — говоря правду. До тех пор, пока их слова не превращаются в критику.

Этого вам не нужно.

Он бы плохо воспринимал критику

Когда какой-то генерал на заседании штаба высказал неугодное мнение, Саддам приказал ему встать, после чего казнил, выстрелив в него шесть раз.

Хотите, скажу умную вещь? Никому не нравится, когда его критикуют. И чем выше ваше положение, тем меньше вам «катит» критика.

Поэтому не спускайте никому критики в ваш адрес. Если кому-то кажется, что вам следует узнать нечто новое о вашем поведении или работе, пусть так и будет. Дайте им высказаться. Но затем заставьте заплатить за содеянное.

Он таил бы в душе обиду до тех пор, пока обидчик не отправился бы на тот свет

Насколько я понимаю, вам от меня досталось когда-то? Тогда я вас понимаю.

Обида — это негодование, растянутое во времени. Это не вендетта, которую можно смыть кровью, и не судебная тяжба, которую можно разрешить с помощью определенных действий. Это нечто непреходящее, маленький орешек, который можно спрятать за щеку, чтобы позднее употребить по назначению. Соберите несколько таких. И разом раскусите их.

Когда Берни Бриллстайн в начале 1987 года возглавил «Lorimar Film Entertainment», Майкла Овица никто об этом не поставил в известность заранее. И это было неправильно. Учитывая титаническую роль этого человека в компании, кто-то должен был соблюсти приличия и предупредить его.

«Меня просто кинули, — говорил позднее Овиц в интервью „Ярмарке тщеславия“. — Поэтому я решил, что „Lorimar“ станет последней для меня остановкой с момента, когда мы выпустим материал в свет». Его слова кажутся вам мерзкими? Мстительными? Неуместными?

Тогда чтоб я вас тут не видел! Возвращайтесь, когда будете готовы.

А жизнь ведь длинная, вы знаете это? Наберитесь терпения. Не волнуйтесь. Однажды ваша обида окупится сполна. Так всегда бывает. Что потом? Ну, сами знаете. Говорят, месть — блюдо, которое лучше подавать холодным. Разумеется, можно есть и горячей. Особенно хороша она с отбивными.

Овиц, без сомнения, мастер в этой области. После того как он покинул «Disney» несколько лет назад после долгой, хотя и выгодной для него службы, в течение которой, безусловно, нажил немало врагов со всех сторон, он, говорят, встретил однажды за ленчем своего бывшего партнера по «Creative Artists Agency», Рона Мейера. За едой Мейер между прочим сказал, что подумывает о том, чтобы купить особняк «Malibu», ранее принадлежавший Берри Горди, основателю «Motown». Два дня спустя, когда Мейер принял окончательное решение приобрести особняк, он с удивлением обнаружил, что Овиц, воспользовавшись информацией, которую выведал у своего бывшего партнера за ленчем, купил особняк за день до того. После вмешательства посредника, Барри Диллера (!), Овиц согласился переуступить землю Мейеру, но протянул еще как минимум две недели, поскольку, как рассказал он впоследствии «Ярмарке тщеславия»: «Мне не очень нравилось то, что многие из друзей Рона, главным образом Дэвид Геффен, обсуждали меня за моей спиной».

Учитесь, как надо вынашивать обиду. По этой причине очень долгое время было крайне трудно найти кого-нибудь, кто захотел бы высказаться в открытую о Майкле Овице хотя бы в частной беседе, и даже светская пресса остается необычайно вежливой в своих проктологических исследованиях. Более того, благоговейная тишина, по-прежнему воцаряющаяся в кругу представителей медиа-индустрии при упоминании его имени, уступает по глубине и охвату, может быть, лишь настоящему объекту страха и уважения — Марте Стюарт: ее приближенные стали бы упоминать ее имя всуе ничуть не чаще, чем последователи покойного Любавичского Реббе болтали пустое о своем кумире за его спиной.

И это хорошо. Почему, собственно, людям может быть позволено болтать о других лишнее без каких-либо последствий для себя?

Он лгал бы, когда это было бы необходимо

Я не дышал в тот момент.

Правда должна служить вам, а не руководить вами.

Вообще, что такое правда? Кто-нибудь в принципе знает, что есть правда, а что нет? И является ли правда чем-то абсолютным? Можно ли сказать, что нечто истинно лишь в своем роде? Отчасти истинно? Истинно в каком-то более глубоком смысле? Истинно для военных? Истинно для меня, но не для вас? Чересчур истинно? Конечно, можно. Особенно если при этом иметь такую власть над людьми, которая позволила бы заставить их видеть правду так, как нужно вам.

Таким образом, можно видеть, что по мере того, как человек приобретает большую власть, растет и его потребность использовать правду на свое усмотрение (речь идет, конечно, о настоящих государях), и в какой-то момент правдой становится все, что слетает с их уст. Как Ричард Никсон заметил однажды в беседе с Дэвидом Фростом: «Когда президент делает что-то, это „что-то“ не может идти вразрез с законодательством».

То, что может звучать как ложь для простого человека, для государя есть просто еще один способ реализации его права управлять тем, что его окружает. Моральные же соображения не столько бессмысленны, сколько по-своему грубы, вы не находите?

Список законченных лжецов длинный и впечатляющий. Не имеет смысла перечислять всех известных. Было бы, быть может, проще перечислить имена тех, кто не лгал, когда было необходимо, хотя, может, это и невозможно. Те, кто не лжет, не добиваются успеха и потому остаются в неизвестности. Ладно, быть может, разве что Джордж Вашингтон, но после него-то кто?

Люди из недавнего прошлого, предпочитавшие творческий подход к трактовке правды:

• Сигаретные компании, которые по сей день уверяют нас, что им не неизвестно ни одного факта, который подтверждал бы связь между курением и раком.

• Менеджеры высшего звена, которые говорят репортерам, что не собираются продавать компанию, в то время как переговоры уже идут.

• Менеджеры высшего звена, которые говорят репортерам («не для прессы, строго между нами»), что их компания находится в процессе заключения потрясающей сделки, в то время как на самом деле ничего подобного нет и в помине.

• Кеннет Старр, подстроивший утечку информации о проводимом им конфиденциальном расследовании, а затем начавший расследование в отношении людей, которые пожаловались на него.

• Сид Блументаль, который сообщил репортерам о действиях Кеннета Старра, а затем заявил, что этого не делал.