Как поступил бы Макиавелли? - Стэнли Бинг

• Набирают популярность опционы по акциям, приносящие иным счастливчикам весьма приличные выгоды — новые машины, телевизоры и стереосистемы, может быть, даже «Bang & Olufsen»,[9] если у вас, конечно, есть желание.

• Персональные телефоны придают человеку чувство собственной значимости. Угощайтесь — компания платит!

• Лэптопы, палмтопы — все нынче доступно даже менеджеру средней руки.

• Многие люди покупают лимузины, которые раньше себе могли позволить лишь менеджеры высшего звена. Попробуйте несколько раз. Если никто вас не потревожил — значит можно!

• Цены на ресторанную еду в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Сан-Франциско и других элитных городах ныне достигли такого уровня, что на 100-долларовый обед никто просто не обращает внимания. Вам немного трюфелей поверх ризотто? Изумительно вкусно, правда?

• Квартиры в больших престижных многоэтажках в крупных городах стоят от 10 до 15 миллионов долларов. Я знаю мужика, который купил себе одну. Не жалуется.

Если такая вот вызывающая расточительность вам не ведома, значит, вы водитесь не с теми людьми. Интересно, что жизнь, в которой есть вкусная еда, прекрасный транспорт, а фисташек в мини-баре у этого человека есть не переесть, плохо, — так вот, такая жизнь, как правило, сочетается с умеренной монетарной стратегией большинства из категории «маленьких людей».

Снова вернемся к Лу Гестнеру, «великому совместителю нескольких должностей», который ухитрился кнутом загнать «IВМ» в требуемые фискальные рамки. Мистер Гестнер, как выясняется, любит выкурить хорошую сигару, потягивая водочку, и, как говорят, для личных нужд переманил шеф-повара мирового класса у своего бывшего хозяина, «RJR Nabisco», на оклад 87 тысяч 500 долларов в год плюс 30 тысяч долларов поощрительной премии. И это после того, как Лу Гестнер решил, что штаты возглавляемой им компании слишком раздуты.

Для тех, кому нужен шеф-повар экстра-класса, логическая цепочка в обоснование такого вызывающего, в глазах некоторых, поступка могла бы быть такой:

Кто станет спорить с такими аргументами? Уж точно не Макиавелли!

Он расценивал бы свой пол одновременно как препятствие для карьеры и преимущество

Нужен настоящий мужик, чтобы сравняться со мной.

Джинджер приходилось делать все то же, что делал Фред, но, правда, в обратном порядке и к тому же на высоких каблуках.

Вам не нужен член, чтобы вести себя, как он. Однако разница все же есть.

Нельзя сказать, что по-настоящему стервозных женщин-начальниц не так уж много. Конечно, их много. Я сам работал на многих. Одна из них, а это было в 1980-е годы, когда женщины-начальницы являлись скорее исключением, чем правилом, постоянно доводила до слез своих подчиненных, и не было ни одного человека в ранге вице-президента или выше, который желал бы оказаться у нее на пути, особенно после обеда. Она, кстати, очень неплохо справлялась со своими обязанностями в течение долгого времени. Пока вконец не достала нашего председателя правления. После этого она перешла куда-то в другое место, где лучше платили, и я получил ее место. Я почти уверен, что она по-прежнему работает там, поступая так, что люди шарахаются от нее, и это, конечно, лучше, чем наоборот.

И я тоже на прежнем месте, которое занял после нее. Не потому, что я меньше терроризирую людей. Просто я в этом смысле лучше, чем она. Больше стараюсь доставать «правильных» людей (вы понимаете, о чем я) и в меньшей степени — «неправильных».

Очень много женщин овладели искусством Макиавелли, если кто-то думает, что я утверждаю обратное. В этой книге ярких примеров тому предостаточно. Линда Вахнер, от которой, как говорят, «волосы в носу могут в колечки свернуться». Марта Стюарт, которая отвоевала свой журнал у империи «Time Warner», поскольку считала, что они двигаются слишком медленно для того, чтобы ее грандиозные планы могли успешно и в максимально сжатые сроки осуществиться. Эбби Джозеф Коэн из «Goldman Sachs» совсем недавно ответила вставшему у нее на пути швейцару у входа в «University Club» в Нью-Йорке словами: «Если хотите меня остановить, попробуйте». Внутрь она все-таки попала.

И конечно же, как не вспомнить добрым словом Хиллари Родхем Клинтон, которая даже не похожа на еврейку. Теперь же она строит планы о том, как пустить недавно обретенное наследство на заведение знакомств в Нью-Йорк-Сити.

Итак, спору нет, женщины могут быть столь же смелыми, наглыми, беспринципными, грубыми и хитрыми, как и мужчины. Я не хочу никого обидеть, если мои прежние слова были поняты как утверждение обратного.

Печальный факт, однако, состоит в том, что слишком часто, ужасно часто, вы видите женщин, которые попадают туда, куда они попали, благодаря тяжелому труду, истинному таланту и целеустремленности, и не используют ничего сверх того, чтобы удержаться наверху. Увы, к сожалению, — и надеюсь, вы поправите меня, если я не прав, — по-прежнему много женщин хотят заполучить высокие посты, используя традиционные средства, не имея за душой достаточной стервозности. Это делает их уязвимыми к кровожадности и безумству окружающих, поскольку на пути наверх собственные «безуминки» они используют не в достаточной степени.

Мне жалко таких женщин, поскольку они попросту не готовы быть сукиными дочками, какими им положено быть в этом случае. Слишком многие из них пытаются подражать Шерри Лэнсинг из «Paramount», имеющей репутацию «самой красивой мадам Нет во всем Голливуде». Кому, спрашивается, нужна такая репутация? Сколько мужчин гордилось бы такой репутацией? Далай-Лама, быть может. А может быть, и нет. Я слышал, он пришел в настоящее исступление, когда в «Spago»[10] ему сказали, что столик ему, оказывается, не зарезервирован.

Слишком часто в наше время можно встретить состоявшихся и умных женщин, несущих форменную околесицу. Возьмите Эстер Дайсон. Она своего рода гений. Она отлично знает интернет. Она предвидит будущее. Она пишет, консультирует, посещает страны бывшего социалистического лагеря, помогая им хотя бы тем, что оставляет у них свои дискеты, которых там всегда не хватает. Она как никто знает правила игры. Но жаждет ли она большего? Ищет ли она пути для того, чтобы сломить сопротивление оппозиции и проследовать вперед победным маршем? Послушайте сами: «Знаете, — говорит она, — я обычный человек. У меня теплая кровь. У меня есть друзья. Я люблю людей, но свой материнский инстинкт я направляю большей частью на Россию и страны Восточной Европы, и мне нравится бывать в семьях. Еще я люблю детей. Своих у меня нет, поэтому я не говорю людям: „Живите так, как я“. Им следует выбрать собственный путь в жизни и идти по нему, потому что он им подходит лучше, чем чей-либо другой».