Древнерусские княжества X–XIII вв. - Леонид Васильевич Алексеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нет сомнения в том, что раздел книги А.Н. Насонова, посвященный Черниговской земле, является важным этапом в ее историко-географическом изучении. С одной стороны, в приложении «Поселения, урочища и реки Черниговской земли» А.Н. Насонов фактически подвел итог предшествующему историко-географическому изучению Черниговского княжества, критически проанализировав и уточнив местоположения черниговских летописных топонимов, результатом чего явилась карта Черниговской земли до середины XII в.[198]. C другой стороны, А.Н. Насонов поставил и в основном разрешил новые задачи: выявление политического и территориального ядра, первоначальной основы Черниговского княжества, направлений процесса образования территории княжества, определения его основных границ. Однако А.Н. Насонов не ставил перед собой задачи выявления черт внутреннего деления территории этого государственного образования, дробления его целостности.
В последние десятилетия ведущая роль в изучении истории Черниговского княжества и его географии принадлежит археологии. Эта наука в силу специфики своего предмета исследования рассматривает исторические явления в пространственном отношении, и практически любая археологическая работа по изучаемому периоду содержит элементы историко-географических наблюдений и выводов или предоставляет важный материал для исторической географии. Количество таких работ, посвященных изучаемой территории (преимущественно ее отдельным памятникам), весьма велико. Достаточно сказать, что библиография археологического изучения только междуречья Десны и Днепра насчитывает свыше двухсот наименований[199].
Успехи современного изучения истории сложения летописных сводов также позволяют по-новому взглянуть на историю формирования Черниговской земли. Здесь особенно важно доказанное А.Н. Насоновым совпадение основных этапов древнерусского летописания с этапами процесса сложения Древнерусского государства[200]. Большое значение для историко-географического изучения Черниговского княжества имеет конкретное выделение из состава Киевского свода фрагментов его черниговского источника в статьях 6654, 6655, 6658–6663 гг. Ипатьевской летописи[201].
В работах классиков марксизма-ленинизма отмечалось, что пришедшее на смену старой родовой организации территориальное разделение подданных государства лишь «кажется естественным». Новая территориальная организация возникла не сразу: «…потребовалась упорная и длительная борьба, пока она могла утвердиться… на место старой организации по родам»[202].
На протяжении X–XII вв. шел процесс распространения государственного аппарата принуждения, и это было одной из важнейших сторон формирования Древнерусского государства. Государство постепенно внедрялось в жизнь формирующегося классового общества, и удельный вес органов княжеской власти в общественной жизни Руси не был неизменным на протяжении X–XII вв. и не был равномерным для всей территории государства[203].
Задача данной статьи — изучить процесс формирования Черниговской земли как феодальной государственной территории в ее зарождении, становлении и росте. Специфика историко-географического исследования предполагает сочетание исторического (хронологическая последовательность) и географического (территориальная последовательность) способов изложения. Черниговское княжество исследуется по трем основным периодам существующей периодизации истории древней Руси IX–XIII вв. (X — первая половина XI в., вторая половина XI — середина XII в., вторая половина XII — середина XIII в.)[204] Внутри каждого соответствующего раздела исследование ведется по истории основных районов, от территориального и политического ядра княжества к его периферии.
Формирование ядра Черниговской земли в процессе образования территории Древнерусского государства
Черниговская земля — существенное звено в системе древнерусских земель-княжений, и чтобы понять процесс формирования государственной территории Черниговского княжества, необходимо выявить его связь с процессом территориального развития Древнерусского государства. Основным в проблеме возникновения Черниговской земли является в свою очередь вопрос о. сложении политического и территориального ядра Черниговского княжества.
Государственная территория приходит на смену родоплеменным территориям, поэтому важно выяснить их соотношение. Проблема формирования ядра Черниговской земли тесно связана с вопросом о роли северян в сложении Черниговского княжества и месте этнической северянской территории в этом княжестве.
В дореволюционной литературе под Северской землей (землей северян) традиционно подразумевалась вся территория Переяславского княжества и почти вся территория Черниговского княжества[205]. Подобное широкое понятие Северской земли встречается и в советской историографии[206]. Однако наблюдения Б.А. Рыбакова, подтвержденные работой И.П. Русановой «Курганы полян»[207], показали, что значительная часть левобережья Днепра в X–XII вв. была занята полянами. Поэтому следует рассматривать вопрос о роли как северян, так и полян в сложении изучаемой территории.
При определении «племенных» территорий (территорий союзов племен) Левобережья и в свою очередь их соотношения с государственной территорией можно выделить несколько взаимосвязанных вопросов. Они рассматриваются в следующем порядке: термин «северяне — севера» и его значение; территория левобережных, или черниговских, полян и соотношение ее с территорией северян; восточные и западные северяне и время включения их территории в состав «Русской земли» и Древнерусского государства; северо-восточная часть «Русской земли» — ядро Черниговской земли-княжения.
В Повести временных лет термин «северяне, суверены» встречается лишь дважды — под 884 и 885 гг., причем в Ипатьевском списке он вовсе отсутствует[208]. В обеих редакциях Повести под 1024 г. есть термин «сѣверянинъ»[209]. В остальных случаях употребляется «сѣверъ», «сѣверо»[210]. За исключением известия 1024 г., которое, по мнению А.А. Шахматова, относится к Начальному своду, все упоминания о севере-северянах появились в летописи при создании Повести временных лет[211]. А.А. Шахматов в реконструкции Повести счел необходимым под 884 и 885 гг. исправить «сѣверяне», «сѣверены» на основное — «сѣверъ»[212].
Термин «Сѣвера» для обозначения территории, прилегающей к Десне и Сейму, часто применялся наравне с термином «Северская земля» еще в летописании XVI–XVII вв. и посольских книгах[213]. Распространен он и в украинских источниках XVII в., причем в «Летописи Самовидца» употребляется только «Сѣверъ»[214]. Интересно, что Лазарь Баранович, архиепископ черниговский (1657–1693 гг.), в подражание патриарху «всея Руси» титулуется «милостью божию православный архиепископ Черниговский, Новгородский и всего Севера»[215]. Следует также иметь в виду и указанную Б.А. Рыбаковым[216] надпись «Severia» на иностранных картах России XVI–XVII вв. В начале XVII в. встречается даже термин «сѣверяне», утративший, конечно, свое племенное содержание. Этим термином названы в посольском донесении войска Болотникова[217].
Объяснение племенного названия «сѣвера», стоящего несколько особняком в ряду полян, кривичей, бужан и др., по созвучию со стороной света неудовлетворительно[218]. Другие объяснения, как показал Х. Ловмяньский, также неубедительны[219].
Наиболее приемлемым представляется объяснение этого термина, данное В.В.
