Древнерусские княжества X–XIII вв. - Леонид Васильевич Алексеев

с черными клобуками вторично одерживает блестящую победу над половцами и со славою возвращается в Торческ[157].

Успешные походы торческого князя Ростислава Рюриковича на половцев свидетельствуют, что к концу XII в. великие киевские князья почти полностью переложили заботы по охране южнорусского пограничья на местные силы. Время крупных походов древнерусских князей в степь прошло, половцы больше не представляли чрезвычайной опасности для Руси. С ними вполне справлялись черные клобуки и русские гарнизоны, размещенные в городах и крепостях вдоль Роси. Возглавлял оборону южнорусских границ торческий князь.

Дальнейшая история Торческа прослеживается менее отчетливо. В 1195 г. он был передан Рюриком Ростиславичем Роману Мстиславичу, который уже занимал этот стол ранее и поэтому претендовал на него как на свою отчину, затем под давлением Всеволода Юрьевича киевский князь вынужден был изменить свое решение в пользу последнего. Будучи тонким политиком и пытаясь поссорить между собой Рюрика и Романа, Всеволод уступил Торческ сыну великого князя[158].

Более 30 лет летопись не упоминает о Торческе, и только в 1226 г. он снова появляется на ее страницах. В это время город находился в руках галицкого князя Мстислава Мстиславича[159]. В 1231 г. Даниил Романович уступает Торческ сыновьям Мстислава: «Торцькый и паки да и дѣтемь Мстиславлимъ, шюрятомъ своимъ, рекъ им: «за отца вашего добродѣанье приимите и держите Торцькый город»[160]. Последнее упоминание Торческа относится к 1234 г., когда у его стен произошла битва между половцами и Данилом Романовичем[161].

Летописные известия рисуют Торческ важнейшим древнерусским центром Поросья, находившимся на протяжении полутора столетий на переднем крае борьбы с половцами. Уже давно исследователи связывали с ним огромное городище (около 90 га), находящееся в 38 км к востоку от Белой Церкви, между селами Олынаница и Шарки. Состоит оно из большого укрепленного загона протяжением 1400 м и двух сегментообразных внутренних укреплений. Раскопки Б.А. Рыбакова показали, что это был крупный берендейский город, детинец которого представлял собой русский квартал. Вероятно, здесь находилась и резиденция русских князей. На городище обнаружены остатки ремесленных мастерских, богатый и разнообразный инвентарь: древнерусская керамика, майоликовые плитки, часть бронзового хороса, пряслица[162].

Подавляющее большинство археологических материалов датируется XII–XIII вв., что свидетельствует о полнокровной городской жизни Торческа в это время.

Юрьев (отождествляемый с городищем у Белой Церкви) принадлежит к числу тех крепостей, которые сооружал в Поросье еще Ярослав Мудрый. Ему город обязан названием и необычайно быстрым развитием. Видимо, уже при Ярославе Юрьев выдвинулся в ряд крупных церковных центров страны. Известия об юрьевских епископах встречаются на страницах летописей значительно раньше и чаще, чем рассказы о самом городе. Первое йз них относится к 1072 г., когда епископ юрьевский Михаил принимал участие в торжествах по случаю перенесения мощей святых Бориса и Глеба[163], последующие датируются 1089, 1091, 1095, 1113, 1115, 1122, 1147, 1183, 1197, 1231 гг. Основание епископской кафедры в Юрьеве и забота об ее процветании были связаны, вероятно, с широкими миссионерскими задачами, с необходимостью обращения в христианство «своих поганых» — тюркских племен Поросья. Просуществовала она, что видно из летописи, вплоть до татаро-монгольского нашествия.

Первое летописное сообщение о Юрьеве относится к 1095 г. и рассказывает о страшной катастрофе, постигшей город. «В се же лѣто приидоша Половцѣ ко Гурьгову, и стояша около его лѣто все, мало не възяша его, Святополкъ же въмири я; Половцѣ же приидоша за Рось, Гюргевци же выбѣгоша и приидоша Кыеву. Святополкъ же повелѣ рубити городъ на Вытечевьскомь холъмѣ, имя свое нарекъ Святополчъ градъ, и повелѣ епископу Мюриму с Гурговцѣ сѣстѣ ту…, а Гюргевь зажгоша Половцѣ тощь»[164]. Одержав ряд убедительных побед над половцами и отбросив их далеко за Высь, Святополк занялся восстановлением Поросской оборонительной линии. В 1103 г. он наново отстраивает и Юрьев… «Томъ же лѣтѣ, того же мѣсяца в 18 день, иде Святополкъ и сруби Гюрговъ, его же бѣша пожьглѣ Половци»[165].

В середине и второй половине XII в. Юрьев принимает самое непосредственное участие в отражении половецких вторжений. Так, в декабре 1158 г. разбитые под Белгородом половцы терпят окончательное поражение у стен Юрьева, куда они бежали в надежде быстрее переправиться через Рось. «Половцѣ же бѣжаша отъ Бѣлгорода на Гюргевъ, и много ихъ изоимаша Берендичи и Гюргевци, а оно ихъ во Рси истопе»[166]. Летописное уточнение, что в битве принимали участие берендеи и юрьевцы, по-видимому, свидетельствует о древнерусском населении Юрьева. В 1162 г. половцы снова появляются под Юрьевом и вновь терпят сокрушительное поражение от черных клобуков[167]. Более поздних упоминаний Юрьева в летописях нет. Это объясняется, вероятно, тем, что, располагаясь в самой глубине Поросской оборонительной линии, он к концу XII — началу XIII в. перестал играть роль передового форпоста в борьбе с половцами.

В археологическом отношении Юрьев малоизучен. До сих пор не уточнено даже его местоположение. Одни исследователи склонны были видеть остатки древнего Юрьева в городище на западной околице Белой Церкви[168], другие размещают его на так называемой Замковой горе, что в центре города[169]. Во время последней разведки, произведенной на обоих городищах, удалось получить интересные данные, которые на первый взгляд снимают существующие разногласия. Городище на Замковой горе, занимающее двухгектарный останец левого берега Роси, содержит археологический материал преимущественно XI в., в то время как находки, происходящие из городища и поселений на Палиевой горе, датируются XII–XIII вв. Характерно, что оно имело мощные укрепления, состоявшие из нескольких (до наших дней сохранились два) концентров земляных валов. Соблазнительно было бы отождествить городище на Замковой горе с остатками того Юрьева, который был заложен еще Ярославом Мудрым и сожжен половцами в 1095 г., а городище на Палиевой горе — с Юрьевом, построенным в 1103 г. Святополком Изяславичем, однако до проведения серьезных археологических исследований такое отождествление является лишь одним из предположений.

В отличие от южных западные и северо-западные районы Киевской земли, не подвергавшиеся столь частым вражеским вторжениям, имели более значительные городские центры. Крупнейшим среди них был Искоростень (современный Коростень) — древний политико-административный центр древлян. Впервые он упоминается в летописной статье 945 г., рассказывающей об убийстве древлянами киевского князя Игоря[170]. В следующем году Ольга сожгла древнюю столицу Древлянской земли, и летописи больше о ней не говорят. Лишь археологические исследования свидетельствуют, что Искоростень и в период феодальной раздробленности продолжал оставаться значительным городом Киевской земли[171].

Располагался Искоростень на высоких скалистых берегах р. Уж. Как считают исследователи, название свое город получил от слова «кар» — камень или гора. Состоял он из четырех укрепленных частей общей площадью около 20 га. Наибольшее городище (площадью около 9 га) находилось