Екатерина Вторая и Г. А. Потемкин. Личная переписка (1769-1791) - Екатерина Вторая

Нимало не сумневаясь, ответствую многократным признанием.

Уверена о всем, что пишешь. С благодарностию непременною чувствительно принимаю прекрасный дар, а наипаче сентименты, начертанные Вашей верной рукой.

Кукла, я с концерта, на котором Вы из памяти не выходили, пришла. Могу ли прийти к Вам или нету, не знаю. Или изволишь ли ко мне пожаловать?

Pourrai-je savoir ce que c'est que la nouvelle folie que Vous aves imagine?[126]

По причине дальности и дурной погоды желаю, чтоб не утрудились.

Воля Ваша, я безтолкова. Я вижу, что это перо племянницы Вашей1, mais que voules Vous que j'en fasse; a moins de la presenter au Perroquet.[127]

Батинька, за картину тебя благодарю, а Виц-губернатор зделан будет.

Киргизские ханы жалованье получают, помнится, по триста рублей. И так, жалованье уровнять, чаю, можно, чтоб зависти не было между тамошними народами. Это сумма весьма великая.

Присланные письмы чрез вручителя сего получила и на оные ответствовать себе предоставляю в городе. Кланяюсь обоим — и писателю и приписателю и желаю им здравствовать и веселиться.

Si Votre Compagnie Vous amuse, j'en suis bien aise, mais il ne faut pas oublier Vos Amis pour cela. Souvenes Vous que la fierte n'est pas une vertu, pourrai-je avoir l'honneur de Vous voir, Monseigneur?

[128]

Ну, батинька, ждала я до двенадцати часов, думала, что пришлешь по причине вчерашней моей боли спросить, какова я. Но вижу, что моя ожиданья тщетна, хотя знаю, что сие отнюдь не от того, что я не в памяти Вашей. Однако, как Вы делами упражнены, а я уже отделалась, то сие пишу к Вам, дабы узнать, живы ли Вы. А я жива.

Боже мой, увижу ли я тебя сегодни? Как пусто, какая скука. Я политическое ваше собранье желаю быть везде, где хотят, а мне бы быть с тобою.

Недоразумение мое — в щете и весе ошибаться легко. Прошу сказать Князю Вяземскому о договоренной цене, о пошлине и о сроках платежа, а он, Князь Вяземский, так изготовит указы.

Хорошо, пусть сей раз их отпустят без пошлин, но с таким объявлением для избежания ежегодных о сем от них докук, что вперед они должны платить пошлины, а Вице-канцлеру сказать надлежит, чтоб никому в свете пашпорты не были даны в противность моих учреждений.

Qu'est се que Vous penses est-il necessaire et meme bienseant de faire repartoire cet enfantillage? Cela s'appelle faire respecter ses caprices, a ce qu'il me paroit.

[129]

При сем посылаю известные ружья. Я весьма поздо встала да и захлопоталась по причине езды сегодняшней. Прощай, голубчик.

О артиллерии, понеже деньги Вам нужны, приказала сего утра Князю Вяземскому, и он с Вами о сем говорить будет.

Voyes mon Ami, puisque Vous m'aves parle de recompenser la bonne conduite, si cette montre peut servir a cet usage.

[130]

Унимай свой гнев, Божок. Вздор несешь. Не бывать ни в Сечи, ни в монастыре.

L'humeur et l'impatience nuisent a la sante tout ce que l'on fait avec humeur et impatience est mal fait et maussade quand on se laisse aller a l'humeur on prend par depis et par deraison toujours le plus mauvais parti. Voila ce que je viens de lire dans un livre. Si Vous trouves que mon livre a raison, venes chez moi.

[131]

Сие письмо сходственно тому, чего я всегда тебе говорила. Доброй ночь, ложусь спать, голубчик.

Mon Ami, comme je ne sais pas qui Vous aves invite, je ne sais pas non plus qui prendre avec moi.

[132]

Я, голубинька, об Виличе и не слыхала, а сказывал Черны[шев], что просит о какой-то деревне родовой дяди своего Кн[язь] Чарторижский. На что я ответствовала, что буде пришлет, что дядя ему дает, то отдадим. Об Виличе велю выправиться. А ты сударка милая.

Голубчик, естьли слезок нет, не изволь морщиться над пряжками, а носи их на здоровье. Прощай, милюшка, я радуюсь, что ты весел.

J'ai choisi pour lui une bret[elle] de 1 800 rs., si Vous ne me conseilles autrement.[133]

Запиши имянной указ об уничтожении суда. Но причины надо прописать и чтоб отнюдь не упомянуто было, что сие делается по чьей прозьбе, а прописать можно для наступающих праздников. Здравствуй, милой друг.

У меня так сильно голова болит, что я теперь ни о каких делах рассудить не могу. И так, голубчик, вперед о татар поговорим.

Pour couper court а се dont Vous m'aves parle, faites lui dire que j'ai rependu moi [meme]:[134] что унтер-офицеры гвардии инако не выпускаются (окроме наказаний), как в напольные офицеры.

Совет просит почту и курьера Репнина прочесть.

Слишком год, как проект таковой Банка, зделанный Сен-Полем, готовый лежит. Я ныне его возьму паки в разсмотренье. Быть может, что тем курс установится.

Ныне вить не апрель первое число, что прислать бумагу и в ней написать ничего. Знатно сие есть следствие Вашего сновидения, чтоб лишней ласкою не избаловать. Но как я лукавству худо выучилась, то статься может, что иногда и я не догадываюсь, что безмолствие значит. Но, как бы то ни было, как я ласкова, то от Вас зависит платить нас неравной монетою.

Гяур, Москов, козак яицкий, Пугачев, индейский петух, павлин, кот заморский, фазан золотой, тигр, лев в тростнике.

Что-то написано было на сем листе. Уж верно брань, ибо превосходительство Ваше передо мною вчерась в том состояло, что Вы были надуты посереди сердца, а я с сокрушенным сердцем была ласкова и искала с фонарем любви Вашей утомленную ласку, но до самого вечера оная обретать не была в силе.

Что же зделалось? О, Боже! лукавство мое поправило то, что чистосердечие испортило. Брань родилась третьего дни оттого, что я чистосердечно искала дружески и без хитрости лукавства и приуготовления — изъясниться с Вами о таких мыслях, кои нельзя было думать, чтоб кому ни на есть могли быть предосудительны, но напротив того, они еще были в собственную Вашу пользу. Вчерась же вечеру я поступала с лукавством нарошно. Признаюсь, нарошно не посылала к Вам до девяти часов, чтоб видеть, приидешь ли ко мне, а как увидела, что не идешь, то послала наведаться о твоем здоровье. Ты пришел и пришел раздут. Я притворялась, будто то не вижу. И, норовнее во всем тебя, довела сердце и дуванье до упадка и видела с удовольствием, что ты сим уже от нее рад был отделаться. Ты скажешь, что просил у меня ласковое письмо и что я вместо того делаю рекапитуляцию брани. Но погоди маленько, дай перекипеть оскорбленному сердцу. Ласка сама придет везде тут, где ты сам ласке место дашь. Она у меня суетлива, она везде суется, где ее не толкают вон. Да и когда толкаешь ее, и тогда она вертится около тебя, как бес, чтоб найти место, где ей занять пост. Когда ласка видит, что с чистосердечием пройти не может, тот час она облечет ризы лукавства. Видишь, как ласка хитра. Она всех видов с радостию приимет, лишь бы дойти до тебя. Ты ее ударишь кулаком, она отпрыгнет с того места и тот же час перейдет занимать способнейшее по ситуации, дабы стать ближе не к неприятелю, но к ее другу сердечному. Кто же он? Его зовут Гришенька. Она преодолевает его гнев. Она ему прощает неправильное коверканье ее слов. Она крутым его речам присваивает смысл уменьшительный, спыльчивые пропускает мимо ушей, обидные не принимает на сердце или старается позабыть. Одним словом, ласка наша есть наичистосердечнейшая любовь и любовь чрезвычайная. Но сердись, буде можешь, и отвадь нас, буде способ сыщешь, быть чистосердечной. Великий найдешь барыш. Раздумайся, раздуйся, но, пожалуй, хотя мало, соответствуй, и оба будем довольны.

Ласковое Ваше письмо с сумазбродным предложением я получила, и понеже я в полном уме и в совершенной памяти, я оное кину в печь, как лишнюю и недельную бумажку. Я сие принимаю без сердца, ибо мысли мои незлобны и я могу человека не хотеть в том или другом месте, думая, что он годен и способен в других. А об прочих, кажется, нигде и упомянуто не было. Вы были в намерении браниться. Прошу повестить, когда охота пройдет.

Душенька, я взяла веревочку и с камнем, да навязала их на шею всем ссорам, да погрузила их в прорубь. Не прогневайся, душенька, что я так учинила. А буде понравится, изволь перенять. Здравствуй, миленький, без ссор, спор и раздор.

Хотя мои цыдулки у тебя наровне трактованы с дражайшими письмами умной твоей кузины, но однако я не могу тебе не сказать в ответ на твою записку (следует строка условных знаков наподобие арабской вязи), то есть — я тебя чрезвычайно люблю, в знак чего посылаю к тебе гостинца, то есть твой зубочист, который у меня квартирует. Adieu, mon coeur.[135]

Голубчик, возвращая к Вам письмо Господина Браницкого, прилагаю цыдулу к Маврину1, которой ортографию прошу поправить. Сей человек усерден и со здравым рассудком: он об заводских крестьян что говорит, то все весьма основательно, и думаю, что с сими иного делать нечего, как купить заводы и, когда будут казенные, тогда мужиков облехчить.