Выйду замуж за спасателя - Янка Рам

леща могу сейчас выдать. А я людей пока отпущу. Нам надо как-то "безопасно" для опеки вызов оформить.

— Ира! Ну ты с ума сошла к чужой собаке в вольер?? — начинаю всхлипывать я от ужаса. — Это хорошо, что не тронул!

— Жагрыж бы котика-а-а-а! — начинает снова плакать, стуча зубами от холода.

Обнимаю её.

— А двоих бы загрыз, легче бы стало котику твоему?! Никогда не делай так больше! Слышишь???

— Шлышу.... - жалобно всхлипывает.

Распахиваю ее куртку, страдальчески закатывая глаза.

— Блохастый, грязный....

И очень несчастный! Жалобно орет, тараща глаза.

— Ну и што! Он не виноват! Его надо оштавить, — шмыгает носом.

— Мы не можем его оставить, малыш, — веду её в дом, — мы сами в гостях.

Вырывает руку, бежит к Добрыне, прижимается к нему сбоку, пока он жмёт руки коллегам.

Он на автомате кладет ладонь ей на голову, поверх шапки.

И, прилипнув к нему, она идёт за ним, сначала закрывать ворота, потом обратно.

Он опускает на неё взгляд.

— Что — хулиганка? Наделала делов?..

— Его надо оштавить.... - сводит брови, жалобно всхлипывая. — Пожалушта! Мама не разрешает.... Говорит, мы шами в гоштях.

— Ну, чё там, показывай.... - присаживается перед ней.

О чем-то тихо говорят.

Я с жалостью смотрю на трясущегося мокрого Барса. На улице подмораживает...

— Ну всё, — Добрыня поднимается. — Теперь иди и ингибируя....

— Что? — хлопает она глазами.

— Обратный захват серотонина ингибируй иди, говорю.

Иринка всовывает руку в его огромную пятерню. Идут ко мне вместе.

— В общем, если уж я разрешил поверх твоей головы, то кот будет мой, — ставит меня перед фактом. — А пока маленький, пусть Иринка с ним нянчится. Как назовем?

— Першик. Он рожовенький.

Где она увидела розовый под слоем серой грязи — вопрос.

— Перс, короче. Нормально.... - одобряет Добрыня.

Зареванная, но довольная, Иринка победоносно несёт котенка домой.

Пока я отмываю в теплом душе сначала Иринку, потом нового нашего жителя — Персика, Добрыня в прихожей сушит феном Барса.

И я этого пса уже практически люблю как родного. Потому что — не тронул... Хотя кошка — это такое искушение!

Алинка, брезгливо приняв в старом полотенце "крысёныша", кормит его молоком.

— Ну ты и криповенький.... - скептически разглядывает его.

Обрабатываю йодом шею Иринки под её тихий вой. Обычно она терпеливая, но видимо, стрессанула....

Укутываю в одеяло.

Уставшая и сдувшаяся после такого экшена, я тихо сажусь на ступеньку. И слепо смотрю вперёд.

Вот тебе и банкет с Добрыней. А всего-то хотела ещё разок покрасоваться перед ним в платье... А мне в нем, если честно, кроме как их себя и выйти то некуда.

Платье мое и волосы теперь намокли, тушь потекла. "Криповенько", наверное.

Добрыня садится рядом.

— Всё нормально.... - приобнимая, растирает по-дружески мое плечо. — Все живы и почти здоровы.

Пёс, прижав уши лежит в проёме между прихожей и гостиной, греется на теплом полу. Подозрительно косится на котенка.

— Знаешь, мне иногда кажется, что Анатолий прав. И мне нельзя доверять детей. И есть такие трешовые моменты... что я бы может и отдала их ему, ради их безопасности. Если бы он не делал их такими несчастными, как обычно делает всех. Я отвратительная мать...

— То есть, ты искренне считаешь, что находясь под опекой этого гно... Анатолия, Иринка не понеслась бы спасать котенка от собаки?

— Боюсь, что понеслась бы.

— А в чем ты тогда хуже как родитель?

— Я не знаю. Может быть потому, что он предусмотрел бы это и силой организовал бы ей безопасное пространство.

— Попросту — запер?

— Угу....

— Но, случись тогда пожар, она бы даже выбежать не смогла. Хреновое решение.

— Значит, надавил бы ей так на психику, что она боялась бы выйти. Может быть, я хуже, потому, что я не знаю, как внушить ей, что так делать нельзя.

— Так, а чего же отец не внушил? Для этого совсем не обязательно отбирать их у тебя. Он же не перестает быть папой, если дети с тобой. Техника безопасности — это компетенция отца, а не матери.

Вздыхаю. Анатолий больше любит спрашивать с меня за детей, чем участвовать в чем-то, что их касается. Типа — развелась, теперь справляйся сама. А он контрольный и карательный орган. Только и ждёт очередного моего фиаско.

И если пробить мою психику на счёт меня самой у него давно не получается, то по поводу детей каждый раз чувствую вину.

— Не переживай. Поговорю с ней об этом.

— Спасибо! — с благодарностью сжимаю его руку. — Но вот видишь как всё? И так всегда. У других ведь нет такого. Мне так неловко, что мы опять создали тебе проблем....

— Я тебя умоляю.... - скептически вздыхает.

А потом Добрыне звонят по очереди коллеги с банкета, интересуясь — все ли в порядке и что это было.

И он, словно забывшись, прижимает меня к себе за плечо и успокаивающе гладит, водя пальцами вверх-вниз, пока общается по телефону.

И меня так давно искренне не обнимали, не оправдывали и не жалели, что я зачем-то кладу голову ему на плечо.

— Вам чаю сделать? — косится на нас Алина.

Безэмоционально киваю ей.

— Мам... Ма-а-ам.... - тихо прокашливается она.

— М? — поднимаю усталый взгляд.

Играя бровями, многозначительно стреляет взглядом мне в декольте.

Смотрю вниз.

О, боги бровей, грудей и других частей тела! Все просвечивает насквозь.

Надо было надевать белье с поролоновыми вкладками! Но они делают мою огромную грудь ещё на размер больше... И я не решилась. Кто же знал, что промокну??

Ладонь Добрыни с моего плеча соскальзывает на ключицу. Ощупывает ее через ткань пальцами.

На секунду отвлекаясь от телефона, вжимается мне губами в ухо.

— Мокрая вся.... - шепчет.

Зажмуриваюсь от слишком острого ощущения, забывая вдохнуть. Его мягкая щетина скользит по моим до неприличия чувствительным местам.

Между бедер судорожно сводит.

И я все мокрая — да, от этого прикосновения и низкого мужского шепота.

-.... Простынешь... Переодеться немедленно.... - скользят его губы, запуская мурашки по шее.

Это так интимно, как у меня в сексе с мужем и не было никогда!

А он как ни в чем не бывало, продолжает разговор по телефону.

Пряча глаза от детей, поспешно сбегаю в свою комнату.

Срываю мокрое платье. Переодеваюсь в свой безразмерный "скафандр".

Вот... И снова чувствую себя непривлекательной и бесполой. В безопасности от мужского внимания.

Это я такие начала носить, чтобы Анатолий меня меньше замечал и прикладывал своей критикой.

Разглядываю себя в зеркало.

Мда.... И хочется руки на себя наложить.... большие такие.... мужские. Конкретные.

Вытаскиваю давным давно купленный