Дрозд - Кирилл Алексеевич Простяков

своими именами. Ты собирал говно, – ответил на его слова Лев. – Не ной. Подрастёшь ещё немного, может, и возьмут тебя куда-нибудь. Погоди… А стипендию тебе, что, не дают?

– Дают, – сказал Василий.

– А в чём проблема? Учись да получай деньги свои, – ответил Лев, который ни разу в жизни не получал стипендии.

– Неохота учиться. Я бы лучше уж работал, чем эти копейки получал каждый месяц. Но мать заставляет, никак без этого сраного образования. Хотя, с другой стороны, и дебилом ходить не хочется. Парни, оно вот надо вам, образование это?

– Не-а, – тут же произнёс Лев. – Оно кроме нервов и порванной жопы тебе ничего не даст.

– Верно! – чуть не крикнул Дмитрий, подняв зачем-то ладонь. – Мне оно тоже не надо.

– А почему? – допрашивал Василий. – Объяснитесь хотя бы.

– А толку?.. – сказал Лев. – Я не учусь, подрабатываю у отчима. Мне и этого хватает. Считай, жизнь уже сделана. Образование это ведь и впрямь никому не нужно. В ваших этих колледжах ничему вас не научат. Ни-че-му. Вы так и останетесь тупыми.

– Не соглашусь, – произнёс Егор. – Лучше хоть что-то вкладывать голову, чем быть в твоём положении.

– Чего сказал? – строго спросил его Лев.

– Ну, ты же сам говорил… Жаловался даже. Из школы тебя выгнали, мы все это помним, сам ведь говорил. Тебя никуда не берут, отсюда и образование, стало быть, тебе не нужно. Пускай в этой стране и не самая лучшая система образования, об этом каждый знает, но так уж устроено. Без него тебе не прожить. Либо учись, либо иди на хер. Так и живём.

– Вот с ним я согласен, – показав на Егора пальцем, сказал Василий. – Умные вещи говоришь.

– Не думаю, что правда – умная вещь, – ответил ему же Егор. – Что может быть умного в правде? Главное просто понимать её. Я вообще хочу сказать, что…

– Ничего ты не хочешь сказать, – сердито, почти приказав, сказал Лев, сурово глядя в глаза Егору. – Имеешь своё мнение – имей. Хоть в любую дырку его имей, но молчи, пока не спросят.

– Ты бы поосторожнее, – добавил вдруг Владислав.

– Глядите-ка! Ожил! Я-то думал, какого хрена ты молчишь? Думал, помер…

– Как видишь, ещё живой. И до собственной смерти хочу тебя предупредить, что не стоит огрызаться на моих друзей. Веди себя сдержано.

– А иначе? – спросил Лев.

– Не вынуждай рассказывать, – ответил Владислав, немного опустив веки, будто бы пряча свои сонные, покрасневшие глаза.

На его лице по-прежнему оставалось много ссадин и синяков. С прошлого раза их стало заметно больше. Теперь Владислав не чувствовал своей челюсти, так что и есть ему не особо хотелось, ведь процесс пережёвывания пищи мог принести ему не малую боль. Именно поэтому он сидел в капюшоне, не снимая его без повода. К примеру, если ему станет под ним слишком жарко. Но пока на улице стоит столбом ярко выраженная серыми тонами осень, Владислава ничего не может заставить снимать с себя капюшон. В помещении, особенно у окна, он не испытывал особой теплоты. Как и всё последнее время.

Вдруг, уведя свой взгляд от невидимых под капюшоном глаз Владислава, Лев покосился на его руку, которую тот прятал под столом.

– Что с рукой? – спросил он, словно между ними и не возникало конфликта.

– Ничего, – ответил Владислав, спрятав ещё глубже свою загипсованную правую руку.

– А ты покажи, – попросил Лев.

– Не вижу смысла.

– Вот зараза, а! Всегда же был нормальный парень. Я же к тебе когда-то даже уважение испытывал. А сейчас что с тобой стало? Превратился в какую-то гниду…

– Спасибо, что заметил.

– Парни, задрали уже! Прекратите! – ворвался Василий. – Давайте лучше сменим эту тему и закончим ссориться. Только вот узнал, что все придут, думал, хоть поболтаем нормально… А вы заладили.

– Бог с тобой, – прошептал Лев. – Но эту тему я просто так не оставлю. Ещё накину пару слов. Хочу сказать, что образование в этой стране нужно лишь для галочки. Вы с этим и спорить не должны.

– Да знаем мы это, – сказал Вася. – Если вспомнить всё, чему нас учили и сейчас учат даже в шараге, то особенного прилива знаний я никогда не ощущал. Вообще, всё же это ещё и от учителей зависит. От учеников тоже, но соль-то в том, что тебе сложно полюбить какой-то определённый предмет. Понимаю, конечно, что есть заданная программа и всё такое, однако пока у преподавателя не появится желание чему-то, действительно, тебя научить, дети так и будут ходить тупыми. Или заниматься самообразованием, на худой конец.

– Каким самообразованием? – почти с удивлением спросил Лев. – Книжки читать, что ли?

– Не только, но книги должны лежать в основе этого. Хотя и здесь тоже есть подвох. Не все ведь книги могут чему-то научить. Они так же, как и фильмы, превратились в развлечения. Меня это, лично, немного печалит, братцы…

– Кроме книг есть Интернет, – добавил Егор. – Там очень много полезного, много информации.

– И столько же не полезной и столько же пустой информации, – ответил ему Василий.

– Я бы поспорил, – сказал ему Егор. – Мне там многое помогло жизнь, скажем, познать. Толк от твоих книг, если большинство из них – тупое развлекалово, как ты сказал?

– Если человек и вправду хочет заниматься самообразованием, то и книги он будет искать подходящие, – сказал Василий в ответ. – А кому надо, тот пускай и лазает в Интернете и смотрит на эти… эти мемы. Кроме них там мало чего интересного.

– Ты, я вижу, противник инноваций, – заметил Егор.

– Ты называешь мемы инновацией?

– Вы же так ничего не выясните, – сказал Владислав, осторожно перебив их. – Будете стоять на своём и отрицать иные точки зрения. Оно вам мало чего даст.

– Пожалуй, ты прав, – сказал Вася. – Но это же спор, в конце концов. Никому в нём не хочется прислушиваться к собеседнику.

– Психологи учат людей сначала понимать, а уже потом прислушиваться. Если ты понимаешь его, – показал Владислав на Егора, – то и он сделает шаг и пойдёт тебе на встречу. Так всегда и работает эта система.

– Какая система? – спросили оба.

– Подчинения, – ответил Владислав. – Уступки дают другому человеку уверенность в том, что он может быть прав. Если человек не агрессивен, он и сам пойдёт тебе на уступки. И ты имеешь полный шанс получить над ним контроль.

– Браво, – похлопал ему Лев. – Гениальные слова.

– Что-то хочешь добавить? – спросил его Владислав. – Пожалуйста, мы слушаем.

– Что ты слишком много выёб…

– Я вот хотел вам сказать, что все тёлки – ненормальные.

Своими словами Дмитрий Зябликов заставил привлечь к себе полное внимание. Ведь эти самые слова вызвали лишь негодование и насмешки.

– Спасибо, Христофор Колумб, открыл нам Америку, – сказал брату Василий.

– Ну я как бы имел в виду… что… Я хотел сказать, что…

– Да ты не волнуйся, – посоветовал ему сбавивший пыл Лев. – Говори, что хотел. Мы слушаем.

– В общем, у меня две недели назад девчонка была. Хорошая такая. Ну… красивая, короче. Вот… И я замечал за ней очень много. Как она там свои губы красит, брови щипает, волосы выдирает…

– И… и что с того? – снова спрашивал Василий.

– Так, молчи, – приказал ему Лев. – Продолжай.

Дмитрий волновался, понимая, что любые его слова воспримут, как за чистой воды бред. И ему приходилось из-за этого нередко подбирать необходимые, лишь самые доступные для собственной скудной речи выражения. Но в одну секунду он сбился с мыслей и замолчал. Ему стало от этого слишком неловко, он словно хотел убежать из ресторана прямо сейчас.

– Я так понимаю, Димка хотел нам сказать, что девки творят разную непонятную хрень, которая нам, собственно, не свойственна. Так ведь? – ответил за него Лев.

Уныло покивав с опущенной головой, Зяблик и вовсе предпочёл выйти из этой беседы и молчать, пока к нему кто-нибудь не обратится.

– Да это понятно, – сказал Егор. – Мы не понимаем их, они – нас. Поэтому и воюем…

– Я и сам никогда не понимал этих баб, – говорил Лев. – А сейчас и время такое, что появилось ещё больше проблем. Баб не отличишь. Вот было дело, пишу одной девице, хочу познакомиться. У неё такая фотография… ну, вызывающая, сразу думаю, что подходит мне и все дела. Ну там, знаете, сиськи, жопа… В общем, на вид бы дал лет двадцать, ну, как и мне. И вот идём мы с ней на встречу…

– А ей оказывается пятнадцать, – перебил его Егор, удерживая свою голову на локте.

– Откуда ты знаешь? – сделал