Бобовые сласти - Дориан Сукэгава

— Но, госпожа…

— Знаю, знаю. Тебе тоже непросто, но ты стараешься изо всех сил, бла-бла-бла… Но взгляни-ка на эти цифры. Если ты такой молодец — с чего вдруг продажи рухнули как подкошенные? Может, из-за слухов о том, что здесь работают прокаженные? Если так, господин кондитер, — этому заведению крышка!

— Но это не так. Иначе я бы тоже об этом услышал. Думаю, все из-за погоды. Бизнес сейчас у всех на спаде, а тут еще эти дожди…

— Думай что хочешь. Но старуха пусть выметается.

Хозяйка картинно вздохнула. И, поджав губы, надолго замолчала. Очевидно, ожидая ответа от Сэнтаро. Но, так и не дождавшись, снова открыла рот.

— В общем, ты меня понял, — отчеканила она. И вышла из лавки вон.

Глава 14

Под сакурой за окном стрекотали сверчки. Каблуки прохожих отчетливо клацали по тротуару. Впервые за много дней тихий осенний вечер сгущался под звездами ясного неба.

Жаровня уже остыла, но лицо Сэнтаро по-прежнему блестело от пота.

— И вы уверены, что не передумаете?

— Да, — кивнула сидевшая на стуле Токуэ-сан. — Решение окончательное. Я уже не пределе…

— И вы не сможете приходить даже пару раз в месяц?

— Вряд ли.

— Но еще столько всего, чему я не успел у вас научиться!

Из-за полузакрытой шторы донеслись голоса. Две пары детских ног под синими юбочками остановились на тротуаре перед лавкой. Похоже, очередные пигалицы возвращались домой после внеклассных занятий.

— Закрыто, что ли? Вот черт! — пропищала одна из них.

— На сегодня все! Простите! — крикнул им Сэнтаро.

— Ну-у во-от… — разочарованно протянули ему в ответ, и послышался топот убегающих ног.

— Эти двое ходят на теннис, — улыбнулась Токуэ-сан. Улыбка ее, впрочем, тут же погасла, а взгляд уткнулся в сложенный на коленях передник.

— Эти девочки чувствуют то же, что и я, — сказал Сэнтаро. — Всем будет лучше, если вы хоть иногда будете здесь появляться.

Старушка покачала головой.

— Но почему, Токуэ-сан?

— Я думаю, люди перестали покупать наши дораяки… из-за моего прошлого.

— Да нет же! Вовсе не потому!

— Я уверена.

— Да с чего вы взяли?

— Хоть я и вылечилась сорок лет назад…

«Ну, вот и не увольняйтесь!» — чуть не вырвалось у Сэнтаро. Он должен был это сказать. Но взглянул на нее — и слова вдруг застряли в горле.

В глазах Токуэ-сан проступило сочувствие.

— Ладно, шеф… Не сто́ит.

— Что значит — не стоит? Это же и моя вина!

Ее скрюченные пальцы стиснули край передника на коленях.

— Да в чем же ваша вина? — спросила она.

— Токуэ-сан…

— Что?

— Не думаю, что я вправе об этом спрашивать, но… вы страдали болезнью Хансена, так?

— Да. Жалею, что не сказала вам сразу.

— О-ох… — только и протянул Сэнтаро. Никаких слов ему в голову не пришло.

— Как только тебе ставят этот диагноз — твоя жизнь останавливается… Так считалось, когда я была молодой.

Взгляд Сэнтаро застыл на ее пальцах, тискающих передник.

— «Кара божья» — вот как это еще называли тогда. Многие верили, что этой болезнью Небеса наказывают тех, кто много нагрешил в прошлой жизни… Стоило кому-то одному заболеть, окружающие тут же вызывали полицию и эпидемконтроль. Все вокруг очень жестко дезинфицировалось. Вещи, люди, дома… А семья заболевшего покрывалась позором до скончания века.

— Но в итоге вы все-таки… исцелились, так?

Токуэ-сан кивнула — уверенно и однозначно.

— Да, я успела дожить до дней, когда из Америки стали привозить лекарства. Это меня и спасло. Но пальцы, как и у многих, остались скрюченными на всю жизнь.

— Я немного читал об этом. Так вас… действительно изолировали? То есть — полностью?

— Да. — Она подняла одну бровь. — Вы и об этом читали?

— Ну да, в интернете…

— «Принудительная изоляция» — это значит, ты не можешь выйти на свободу пожизненно. А закон об этом отменили не так давно.

— Простите, что уточняю, но… вы же исцелились полностью, так?

— Именно так. Диагноз о том, что я больше не заразна, мне поставили сорок с лишним лет назад. Но по закону мне все равно запрещалось покидать свою клетку. А ведь когда я заболела, мне было всего…

Не договорив, она стиснула губы и поднесла край передника к самым глазам.

— Простите меня! — выдавил Сэнтаро, уткнувшись взглядом в пол.

— Я была… одного возраста с этими школьницами, — с трудом продолжала она.

— Токуэ-сан…

— Да так и живу в той клетке до сих пор.

— В лепрозории? До сих пор?!

— Да. Официально — в лечебнице «Тэнсеэн».

Вот оно что… Такое название Сэнтаро и правда слышал уже не раз. Хотя сам никогда в тех краях не бывал, и даже где это — представлял весьма приблизительно.

— Но это далеко! Как же вы добирались сюда по утрам? В такую рань никакие автобусы еще не ходят!

— Ох… Не важно.

— Неужели на такси??

— Да какая разница, шеф?

— За такие деньги?! Мне очень жаль…

Она едва улыбнулась.

— Да ладно… Зато с ветерком! Наслаждалась каждой секундой.

— Вы серьезно?

— А как же! Столько лет я просидела в клетке, уверенная, что мне уже никогда не выйти в этот огромный мир… А теперь — полюбуйтесь: приезжаю к вам когда захочу. Встречаюсь с разными людьми. И все — благодаря тому, что вы приняли меня на работу!

Вздрогнув, Сэнтаро замотал головой:

— Ну что вы… Это вы меня просто спасли!

— Ах, шеф, перестаньте. Я совсем старуха. С кривыми руками и полумертвым лицом. Но вы меня все-таки наняли, несмотря ни на что. И даже позволили познакомиться с такими прелестными феечками. Я всегда мечтала о такой работе. И теперь совершенно счастлива.

Говоря все это, Токуэ-сан то глядела на Сэнтаро,