Ложь в твоем поцелуе - Ким Нина Окер

Осторожно, чтобы не помять платье, я выхожу из машины, опираясь на руку дворецкого. Прохладный ветер тут же развевает мои волосы, которые на мгновение закрывают мне обзор. Стараясь на обращать внимания на окружающих, беру зонт, который протягивает мне дворецкий, и следую за дедом. Знаю, что все смотрят на меня. Я – преемница, девушка, которая так и не была официально представлена и которая внезапно заняла место своего умершего кузена. Но, несмотря на то что на меня смотрит множество глаз, я точно не стану уподобляться своему деду и устраивать шоу. Буду делать только то, что необходимо.

Подходя к входной двери, я мельком окидываю взглядом гигантское поместье, так похожее на наше. Толстые каменные стены из светлого песчаника, колонны, бесчисленные эркеры и большой герб над дверью, смутно напоминающий распустившийся цветок, – четыре симметричных лепестка, под ними изогнутыми буквами фамилия семьи: Остара.

Когда к нам приближается пожилой мужчина, одетый почти так же, как мой дед, я расправляю плечи. Он кажется мне знакомым. Вероятно, я видела его раньше на фотографиях или на одном из балов, где была всего лишь молчаливым зрителем. Но даже не воскресив в памяти до конца его лицо, я знаю, кто он: Кристофер Арн Остара, Мастер Весеннего Двора. Цвет его водянистых светло-голубых глаз напоминает лепестки весенних цветов, с некоторым удивлением отмечаю я.

– Как мило с вашей стороны, что вы приехали, – говорит он, пожимая дедушке руку и слегка поклонившись мне, на что я отвечаю изящным реверансом. – Надеюсь, путешествие было приятным?

Я ограничиваюсь неопределенной улыбкой, как и советовала мне мама. Возможно, я являюсь действующим Стражем Зимы, но разговоры лучше оставить мужчинам. Довольно устаревшая позиция, если спросите меня. Но меня никто не спрашивает.

– Мы рады быть здесь, – делает мой дед широкий жест, обводя рукой поместье. – Ваш двор великолепен, впрочем, как и всегда. Скорая весна вам к лицу.

Остара от души смеется над этой глупой шуткой, которую он, вероятно, слышит далеко не в первый раз, и указывает нам на открытые входные двери. Затем впервые обращается ко мне напрямую, отчего я замираю:

– Блум, дорогая, как приятно, наконец, познакомиться с тобой. Прекрасной хранительницей Зимы, которая в этом году окажет нам честь.

– Вы – сама любезность, – немного неуверенно отвечаю я и снова улыбаюсь. – Благодарим вас за теплый прием.

Бросаю быстрый взгляд на деда. Однако тот, кажется, не выглядит недовольным. Мой английский неплох, однако далеко не так совершенен, как у других детей сезонных Домов. Большинство потенциальных Стражей с рождения учат говорить на нескольких языках, чтобы подготовить к контактам с международными Домами. У меня же не было такой возможности.

Остара указывает на дверь, затем отступает, пропуская нас вперед. Я украдкой оглядываюсь, ищу маму, но не вижу ее. Я знаю, что она не собиралась, как мы, участвовать в этом помпезном выступлении, однако надеялась, что она будет рядом со мной.

Внутри гигантский холл со всеми причитающимися атрибутами и украшениями: люстрами, освященными веками портретами, размашистыми цветочными композициями и двумя внушительными каменными лестницами, ведущими направо и налево на галерею верхнего этажа. Иногда я пытаюсь представить, как это восприняли бы люди, которые выросли в обычной квартире или доме. Лично для меня все это давно потеряло свою привлекательность, потому что я знаю, что на самом деле это всего лишь богато украшенная, красивая клетка, которая запирает семью внутри и отделяет ее от всего внешнего мира.

Я разглядываю картины на стенах, пока мой дед и Мастер Весны обмениваются фразами, приличествующими случаю. На картинах преобладают сезонные мотивы, хотя весенних, конечно, больше. Среди них – изображения огромных фигур, передающих людям какие-то сосуды. Должно быть, это представляет собой первый ритуал времен года – день, когда боги даровали людям свою силу.

После пустых, ничего не значащих фраз и взаимных пожеланий отличного вечера пара дворецких провожает нас в отведенные комнаты. Моя семья занимает целое крыло, но в этом вообще-то, нет ничего удивительного. На бал явилось примерно двадцать членов моего Дома, а эти люди привыкли к определенному уровню жизни.

Когда за мной закрывается тяжелая деревянная дверь и я, наконец, получаю возможность немного побыть в одиночестве, то прислоняюсь к двери спиной и немного выдыхаю. Первое препятствие я преодолела. Встретилась с Мастером Весны, поговорила с ним, прошла рядом с дедом через весь дом и ни разу не споткнулась, ничего случайно не сломала, и меня даже не вырвало никому под ноги от того, что я так жутко перенервничала!

Слегка успокоившись, оглядываю свою комнату. Большая кровать, милый декор, свежие цветы. В общем и целом комната выглядит как номер в довольно дорогом, изысканном отеле. Мы проведем здесь лишь одну ночь, поэтому в распаковке своих чемоданов смысла я не вижу. Зара, вероятно, уже развешивает свою одежду на вешалки, заполняет полки в шкафах и в ванной. Кузина – прекрасный пример организованности и отличного воспитания, и для этой работы она подошла бы куда лучше, чем я.

Вздохнув, бросаю взгляд на часы: до сборов на бал остается еще три с половиной часа. Платье мое уже висит в чехле в углу комнаты, ожидая своей участи вкупе с греховно дорогими украшениями и туфлями на чересчур высоких каблуках. И поскольку делать мне сейчас нечего, я без лишних церемоний плюхаюсь на кровать и проверяю сообщения. Ничего. Да уж, здорово.

Спустя десять минут, в течение которых я сижу, уставившись в стену напротив, и недолгого разговора с Эммой, решаю немного осмотреться в Весеннем Дворе. Выходить из комнаты мне никто не запрещал, а поскольку Двор довольно сильно занят приготовлениями к предстоящему празднику, то, вероятно, никто и не обратит на меня особого внимания.

Осторожно открываю дверь. Никого не обнаружив, поспешно иду к лестнице и спускаюсь на первый этаж. И будто бы попадаю в совершенно иной мир. В то время как на верхних этажах царит почти гробовая тишина, здесь, внизу, все гудит, как в улье. Бесчисленные служащие передвигают мебель, разносят подносы и букеты цветов, что-то выкрикивают друг другу на голландском языке, но что – я не понимаю. Пытаюсь разглядеть хоть какое-то сходство в лицах людей, но и это не удается. Я знаю, что большинство людей, работающих в одном сезонном Дворе, каким-то образом связаны с семьями. Сезонные семьи являются ярким примером кумовства. Вероятно, этому есть обоснованные причины, потому что местным поварам и уборщицам приходится, вероятно, день изо дня видеть множество совершенно абсурдных вещей, и семьи должны быть уверены, что ничто из этого не просочится во внешний мир.

Я проскальзываю между ними почти незамеченной: никто из служащих не обращает