Музыка для мужика. История группы «Ленинград» - Максим Семеляк

Денис Рубин

Первая официальная премьера без Вдовина — это был «Фиш-фабрик». Шнур пел неуверенно, странно, многие именно в тот день сказали: все, это уже не то, это загнется. Серега это тоже понимал и старался откреститься. В какой-то момент, если не ошибаюсь, они даже искали нового вокалиста. Слишком сильно было мнение старожилов, которые воспринимали «Ленинград» как такой хулиганский арт-проект. Для них «Пуля» была идеал.

Михаил Рябчиков

Я сильно удивился и огорчился, когда приехал на концерт в «Бедные люди» и увидел толпу каких-то незнакомых людей, практически гопников. Я подумал: ну бля… уже такие слушают группу «Ленинград». Почему-то мне было очень обидно. Они же что-то свое в этом понимают, совершенно другое. Они снимают самый простой первый слой, и им он по кайфу. Наверное, главная удача «Ленинграда» как раз заключается в том, что они многоуровневые.

Сергей Шнуров

Я не знаю, мне гопники на концерте не мешают. Вообще, плохо остаться такой группой для богемы. Это скучно и непонятно для чего нужно.

Алина Крупнова

Я помню, у них было два концерта подряд — пятница и суббота — в каком-то большом клубе в неблизком районе. Я посмотрела на зал и изумилась очень сильно. Переключка аудитории случилась очень быстро и резко — там были люди, которые частично пришли с концерта «Арии», а частично — с какой-нибудь попсовой девичьей группы. И им было отлично. Им было так же хорошо, как и мне.

Сергей Шнуров

А мы просто перестали быть богемной музыкой. В Москве вообще очень любят ретроспективизм. Если ты играешь какое-то ретро или цыганщину, то ты the best. Если это что-то оттуда, из детства, то это катит. А если ты делаешь актуальные вещи — извини.

Андрей «Андромедыч» Антоненко

«Ленинград» согласно первоначальной идее — это люди, которые не умеют играть ни на каких музыкальных инструментах. Их много. Все они очень пьяные. Правда, у них присутствует некоторый… культурный багаж.

Илья Бортнюк

Когда я увидел в первый раз, что Шнуров встал к микрофону, было очень странно. Потом стало понятно, что так даже лучше. Всегда выходит точнее, когда человек сам поет то, что сочиняет. Хотя Вдовин был вполне себе профессиональный певец, у него все-таки все шло в одну сторону — разухабисто-блатную. А Шнуров мог петь в разные стороны.

Денис «Кощей» Купцов

Мой любимый альбом «Ленинграда» — это второй. Сильнейшая заява на победу. Это притом, что в то время был вообще взрыв питерских групп. И «Король и Шут», и TequiUajazzz, и «Дельфины», и «Deadушки», куча всяких панк-рок-групп, да до фига всего было в принципе. Но кто собирал, скажем, «Спартак»? Это были «Ленинград», «АукцЫон» и «Спитфайр». Я помню, приходил устраивать концерты, и как раз оттуда выходил Серега с таким выражением лица, типа «как же вы все заебали». И он из них выжимал, и я, по очереди.

«Ленинград», конечно, были более удачливые, потому что, во-первых, по-русски пели, во-вторых, так по-русски никто не делал. Хотя матом в «Спитфайре» мы первые начали ругаться. У нас была песня «Пидоры» — Серега очень от нее затащился. Но все равно, так, как он, никто не делал — у него был первый всплеск настоящей матерной поэзии.

Александр «Сашко» Привалов

«Мат» писали очень весело — за один день. Сейчас так уже не делают. Это было на «Неве-рекордз». Пришли на студию, сыграли первую песню. Вышел звукорежиссер и говорит: да, конечно, все так, но на концертах это звучит лучше. Мы говорим: ну конечно, на концертах-то мы пьем. Тогда звукорежиссер, по-моему, сам даже сходил и принес. Ну и все сразу заработало. Андромедыч играл на «ухе». Мы с Васей все гитарные партии сыграли на трубе и тромбоне.

Андрей «Андромедыч» Антоненко

На улитке играть я стал совершенно случайно. Когда мы писали «Мат», была репетиция в «Грибыче», забили студию нашу любимую на Фонтанке, и Серега говорит: вот у Дракулы есть улитка, возьми ее и играй как на гитаре. Вот и все.

Когда у тебя есть дырка и три кнопки, а знаешь ты при этом гораздо больше по аккордеонным делам, то стараешься играть мало, но всегда очень вкусно.

Сергей Шнуров

На «Мате» чувствуется мера опьянения. Под конец уже все мимо играют, какие-то стоп-таймы появляются непонятные. Все звукачи были в шоке, когда это слышали. В ужасе. В ужасе.

Андрей «Андромедыч» Антоненко

«Шоу-бизнес», конечно, шикарная песня. На концертах могла смело растягиваться на двадцать-двадцать пять минут. Очень здорово экономит силы.

Светлана «Колибаба» Шестерикова

Шнур не любил петь «Шоу-бизнес». Ее постоянно требовали на концертах, и он жаловался мне: «По-моему, меня когда-нибудь под эту песню похоронят».

Сергей Шнуров

Когда мы записали «Мат», я беру кассетку домой, врубаю, слушаю, думаю: надо ж, блядь, порядок песен составить. Начинаю что-то писать, вдруг понимаю: охуенный порядок. Я так все и оставил. Одну переставил, вступительную, «Будем веселиться».

Митя Мельников

Я впервые увидел Шнура году в 96-м — я тогда работал продавцом в ночном магазине в Питере. А Шнур поблизости жил, покупал бухло. Типа постоянный покупатель, привет-привет. А потом в 99-м я устроился в «Грибоедов» гардеробщиком, а они там репетировали. И когда Микшер уехал в Колумбию опыта набраться, была текучка барабанщиков. В конце концов взяли какого-то старого чувака, ему лет пятьдесят, наверное, было, типа, раньше в джазовых бэндах играл. Но он то плохо играл, то вообще не приходил на концерты, а я, помимо того что работал гардеробщиком, в «Грибоедове» жил практически. «Ленинград» туда приходил каждое воскресенье репетировать. А я пытался на барабанах играть. Ну и что-то мне подумалось, что я тоже так могу. Они же, реально, просто играли. Я подошел к Шнуру, он меня вспомнил. И в январе 2000-го мы первый раз сыграли в «Сайгоне». Ну и не выгнали, короче.

Алина Крупнова

На Шнурова повелись девчонки. К этому не было предпосылок поначалу, но это случилось. Я-то была уверена, что это группа для мальчиков. К тому же группе была дана четкая установка — заигрывать с залом. На такой успех, как мне кажется, они не рассчитывали. Если бы остался Игорь Вдовин, это была бы такая куртуазная богемная штучка. Вдовина, кстати, можно было бы вернуть, но Сережа вовремя понял, что в этом нет необходимости.