Её проклятие. Его Истинная (СИ) - Журавликова Наталия

– Полностью согласен, — облегченно вздохнул Огудал.

Дитмор же подумал, что их с Золиданной и в голову никому не пришло спросить, когда они желают объявить о будущей свадьбе. Молодые люди выступали декорациями к пышному дворцовому представлению.

– Успеем ли мы так рано подготовиться, отец? — спросил он на всякий случай.

– Помолвка — это же не бал, — пожал плечами Арвер, — самое главное происходит сегодня. А через неделю мы просто соберем люд на площади и объявим, что кронпринц Дитмор сочетается браком через… скажем три месяца, на своей предреченной небом, избранной духами невесте.

– Три месяца вполне подходит, – задумчиво произнес Огудал, — да, возможно лучше бы год, чтобы все приличия соблюсти, но все равно не в спешке.

Год. Дитмор с удовольствием бы и столько подождал. Может, этого времени хватило бы, чтоб обзавестись глубокой духовной связью с невестой.

– Год – слишком много, — отрезал Арвер, — в предсказании ясно обозначено, что с этим браком начнется возрождение магии в Меелинге. Я не хочу ждать слишком долго.

Дитмор видел, что Огудал высказывает свои соображения больше из приличия, на самом же деле вполне явно рад тому, что свадьбу откладывать не станут. Сильно приветствует он возможность породниться с тиграми.

– Все готово, Ваши Величества! — учтивый лакей вернулся за их стол, показывая, куда Дитмор может пройти вместе со своей спутницей.

– Желаю вам поладить, — подмигнул сыну Арвер.

– Благодарю, отец, — чинно ответил Дитмор и помог подняться Золиданне. Она же все это время, пока их судьба решалась, молчала. Но сейчас, в личной беседе, у нее делать этого не получится. Дитмор намерен узнать, чем дышит его будущая жена. И как она сама, собственно, относится к своему новому статусу.

7.4

– Ох уж и прожорливы эти господа приезжие! — дородная повариха промокнула белоснежной салфеткой вспотевший от натуги лоб, потом протерла руки в перчатках. На кухне Меелингов правила о чистоплотности соблюдаются безукоризненно, об этом Дориане с порога лекцию прочли.

Девушка старалась успевать везде, где скажут, дабы никто и подумать не мог, что она к труду не приучена.

Еще как уже приучена, особенно за десять дней подготовки к этому балу.

– Не ворчи, Этана, — в кухню зашел главный повар, Илимор, — слышал я сейчас краем уха, что впереди у нас новая готовка наиважнейшая. Принца скоро оженят.

– И на ком же? — спросила Этана с таким подозрением, словно неведомый Дориане принц обещал жениться на ней.

– На той красивой брюнетке, что прибыла к нам десять дней назад.

– Дочке царька Реентарии? — ахнула Этана. – Девица-то не промах. А как зыркает, видно, что своего не упустит.

– Она – истинная его. И говорят, как появилась эта Золиданна в королевстве нашем, старая Меелинга начала оживать, того и гляди, зацветет скоро. А никто и не помнит, какой у нее и цвет.

– Да на старых иконах этого полно, — заметила Этана, — можно посмотреть да освежить память.

– Вот ты сварливая какая, — рассердился Илимор, — я к тебе с вестью доброй, а ты придираешься. Хоть бы раз ответила кому ласково.

– Дома с мужем я ласковая, — отрезала Этана, — а на работе всё сомнению должна подвергать, иначе на мне тут ездить начнут.

Дори украшала выпечку, для того, чтобы на стол подать. Время от времени к ней и другим поварам, что споро трудились на кухне, подбегали расторопные официанты, забирали угощения и уносились дальше.

Дориана с небольшой завистью подумала, что этим ребятам повезло, они увидят бал и красивые наряды господ. Вот бы и ей посмотреть на такое.

– Дориана!

К ней с другого конца огромного кухонного зала шел Лисмор.

– Детка, надо бы еще сбить сливок для украшения корзиночек, разошлись они быстро. Хорошо, вишни для них еще полно, и клубника есть.

– Вот и я говорю, прожорливые эти приезжие! — Этана торжествующе посмотрела на Илимора. — Готовить не успеваем! А ведь это начало только, закуски. Что ж будет, когда они натанцуются и еще оголодают?

Дверь на кухню широко распахнулась, впуская высокого, широкоплечего мужчину с такой грудой тарелок в руках, что поверх нее виднелись лишь брови.

Пройдя к столу для пустой посуды, он безошибочно опустил на него свою ношу.

– Ромин, у тебя тележки не нашлось для грязной тары? — удивился Илимор.

– Да откуда? Всё занято. Мы не успеваем. Вот бы нам еще кого в помощь.

Ромин, судя по форменной одежде, старший официант, загнанно оглядел кухню, выхватывая взглядом работающих поворов. И вдруг остановился на Дориане. Просто она ближе всех к нему была.

– Ты кондитер? — спросил он. И тут же расцвел.

– Это помощница моя, — сказал Лисмор, который не успел еще отойти за свое рабочее место.

– И хорошо, значит не единственный тут кондитер, — улыбнулся Ромин еще шире, — вот что, отец, сейчас мы ее переоденем и отправим сладости ваши самой и разносить. Рук не хватает, право слово!

– Что ж у нас за лакейский штат такой маленький! – возмутилась Этана.

– Поверьте, матушка, сам озадачен. Но вот с десяток минут назад у помощницы моей кровь носом пошла. Так бы я ей бублики эти дал . Но закапает всё нежнейшее суфле или что там сверху.

– Бублики! — недовольно проворчал Лисмор. Он хотел было отстаивать право на помощницу, но глянул на Дориану, и понял, что девочка и сама хочет посмотреть на господский праздник.

– Что ж, — сказал пекарь, — я и правда один уже справлюсь, большая часть у нас готова, только украшательства и остались. Иди, Дори, помоги господину Ромину.

– Благодарствую, землячок! — оживился старший официант. — Красавица, пойдем, я тебе платье новое выдам, оно наряднее, чем это кухонное тряпье.

– Вот это лишнее совсем, – обиделся Илимор.

Но Дориана их перепалку слушать не стала, пошла переодеваться, пока Лисмор отпускать ее не передумал.

Вскоре она уже входила в великолепный, ярко освещенный, богато украшенный зал. Какие изысканные платья были на дамах! Какие изящные кавалеры ухаживали за ними, приглашая на танец. Музыка была прекрасна, угощения роскошны.

Ромин объяснил девушке, как себя вести, и она полностью следовала его указаниям. А полученное воспитание позволяло ей держаться почтительно и отвечать уместно, если к ней обращаются.

Крошечные булочки, посыпанные разноцветными сладкими звездочками и корзинки с легкими сливками расходились быстро, Дориана поняла, что скоро ей предстоит вернуться на кухню за новой партией угощений.

А пока она жадно впитывала окружающую ее атмосферу.

Как бы хотелось и ей потанцевать с одним из таких великолепных кавалеров.

Ее тележка опустела, и Дори с сожалением направилась к одному из служебных выходов.

Как раз в это время свет в зале вдруг приглушили и заиграла прекрасная, щемящая душу музыка, где флейта объяснялась в любви скрипке. Голоса этих двух инструментов то переплетались, то расходились, рассказывая историю удивительных чувств.

И под эту мелодию в центр зала плавно, в танце, выплыла, безусловно, самая красивая пара вечера.

Высокий мужчина, чело которого венчала корона, и его очаровательная спутница, черноволосая, с изумрудными глазами.

С изумлением Дориана узнала в танцоре того самого молодого человека, что придержал перед ней дверь нынче утром.

Так вот он какой, кронпринц Дитмор Меелинг!

Дори застыла, не в силах продолжать свой путь, хотя ей следовало бы сейчас свернуть, чтобы не пересекаться с танцующими парами.

И тут она поймала взгляд серых глаз принца.

7.5

Время остановилось, и сердце – с ним вместе. На несколько бесконечных секунд. Дитмор видел перед собой целый мир. И весь он уместился в голубых глазах служанки. Той, что толкала перед собой пустую тележку, и остолбенела, чуть не столкнувшись с их парой. Бедняжка, наверное, испугалась внезапной встречи с кронпринцем. Или… да, это же та самая Дориана Линлор. Он даже не сразу ее узнал, врезавшись в ее взгляд.