Её проклятие. Его Истинная (СИ) - Журавликова Наталия

В дверь зала постучали.

– Входи, Лидмор! — скомандовал король. Он знал, кто его посетитель, потому что сам просил его прибыть. Брат жены, Лидмор Элединг, после смерти отца унаследовал графский титул. Надежный, преданный сестре и королю. По молодости был повесой, но это у оборотней бывает. Натура звериная свое берет, пытается одержать верх над человеческим разумом и задать характер.

Лидмор был облечен доверием и провозглашен одним из четверых королевских советников, наряду со звездочетом Хорезом и двумя другими придворными магами. Увы, сильных чародеев не так много в Меелинге осталось, потому в основном они были близки ко двору и королевской чете, усиливая мощь правящей фамилии.

– Я слышал, Дитмор и его таинственная гостья,  будут во дворце через несколько часов? – спросил Лидмор.

– Верная информация, — кивнул Арвер, — мы не создаем из этого шумихи. Дитмор просил сохранять покой. И даже сама девушка еще не знает, какая роль ей отведена.

– И какая же? — Лидмор посмотрел на зятя с любопытством. – Неужели предсказание Хореза сбылось?

О том, что Дитмора ожидает встреча с предреченной, знали, кроме королевской семьи, лишь советники. Но в общем, без деталей.

– Да, мы думаем, кронпринц встретил свою суженую, — сухо кивнул Арвер.

– Но выглядишь ты недовольным, — отметил Лидмор, — чувствуешь подвох?

– Не знаю пока. Но хотел бы, чтоб вы все вчетвером посмотрели на метку её. И коли хоть одна искра сомнения появится, не отстали, пока не выясним, точно ли она  та самая.

– Будет исполнено, король, — Лидмор почтительно склонился перед высокородным зятем, — я прослежу, чтобы все сомнения либо отмелись, либо подтвердились неопровержимыми доказательствами.

– Теперь тебе спокойнее, родной? — Арлана погладила кисть руки Арвера.

– Да, значительно.

Король то ли выдавил улыбку, то ли позволил себе улыбнуться.

– Мы дадим девушке отдохнуть до завтрашнего вечера, а потом соберем советников, — решил король, — и если истинность ее подтвердится, устроим торжественный прием.

– Неужели бал? — Арлана оживилась. Балы Меелинги давали, но по праздникам. И как почти любая женщина, особенно женщина светская, Арлана приемы любила. Для нее это была возможность общения с подругами из других областей Меелинги или даже парочки стран по соседству, потому что для особенно торжественных приемов гостей созывали не только из местной знати.

– Может, пока и не бал, – с сомнением покачал головой король, — но больше, чем обычный праздничный ужин. Жаль, что кондитер наш приболел. Придется замену ему искать на время.

6.3

Непонятно, кто волновался в тот вечер больше — Дориана, которую ожидал первый прием в новом мире, или старики, решившие устроить чужую судьбу.

Да, они оба успокаивали девушку, говоря, что ничего серьезного от этой встречи никто и не ждет. Но это чтоб не напугать своего хрупкого приемыша.

С семейством Олиакана Хинга Лисмор породниться хотел давно. Сын его, Илек, парень толковый и целеустремленный. Знает, чего от жизни желает взять и идет своим путем, выбранным еще в школьные годы. Такого бы зятя любому пожелать. И рукастый, и сообразительный.

Лисмор с Иланой все пытались сговорить Илека с Солой, но та ни в какую. Можно подумать, кого лучше себе нашла, иэх!

Но вспоминать об этом не хочется, чтобы настроение не портить.

Лисмор горько вздохнул, причесываясь у зеркала, не пятернёй, как обычно, а гребешком, сработанным из бронзы. Старуха говорила, что деревянные полезнее, зато металлический вечен почти. Один раз заплатишь побольше, зато пользуешься всю жизнь потом.

Олиакан на днях встретил Лисма в городе и поинтересовался, как он в рабочее время сумел отлучиться из пекарни. Лисмор и похвастал ему, что нашел чудесную помощницу. Мало того что старательная и почтительная, так еще и магией наделена. Потому как из дальних краев к ним прибыла.

– Если она еще молода и собой хороша, я б ее у тебя засватал! — оживился Олиакан.

– Вот ты старый греховодник! – возмутился пекарь. — Только овдовел как о прошлом годе, уже засватать собрался юную деву!

– Да не для себя же! — обиделся Олиакан. — Никак, дырка от бублика у тебя вместо головы. Сына своего женить хочу. Парню уже почти тридцать, а он холостой. То учится, то умения повышает рабочие, не заботится о продолжении рода. Я думал и не интересно это ему, но вот на днях отпили мы с ним породистого эля, и он признался, что готов уже согласиться на любую невесту, более-менее годную, чтоб самому не искать. Он же своим домом живет, за ним уход нужен.

– И что, думаешь, возьмет он жену, а та будет целыми днями по хозяйству? — насторожился Лисмор. — Может лучше служанку нанять?

– Это уже они как с женой сговорятся, — замахал руками Олиакан, — но парень мой уюта хочет, а я – внуков. И подопечная твоя может помогать тебе как и раньше, мы за трудовую семью. А знаешь, давай-ка за ужином их познакомим, да посмотрим, ладно ли будут вместе смотреться? А коли сговоримся, ты знаешь, я за благодарностью не постою. Зерно у тебя всегда будет не просто по самой выгодной цене, а по родственной.

Олиакан владел целым полем и своей мельницей, за которыми следил с десяток работников. Все это, понятное дело, сыну перейдет потом. А парень еще и в гончары подался, так что дом его будет полная чаша. И свое ремесло, и прибыль с зерна и муки.

Очень выгодно с такой семьей отношения иметь, что ни говори.

Лисмор с Олиаканом по рукам ударили, дело за малым оставалось – молодых вместе свести.

Вроде как и принуждать он Дориану не собирался, и ой, как хотелось бы, чтобы получилось всё!

Пригладив на себе видавший виды парадный сюртук и придирчиво осмотрев, нет ли муки на нем, Лисмор спустился в небольшую гостиную, которая сегодня стала светлей. Шторы, обычно наглухо отрезающие комнату от окружающего мира, были раздвинуты, а всё помещение тщательно убрано. Накрытый стол сиял белоснежной скатертью, а подле него хлопотали его дамы.

На сердце у пекаря вдруг потеплело. Да, эта девчушка никто для него. Но сочувствие вызывает, и помочь ей тем паче хочется. Такие вот милые цветочки срывают негодяи, потому что девица благовоспитанная не сможет отличить так сразу достойного человека от мерзавца. Толковые парни им скучными кажутся, а те, кто пыль в глаза пускают, выпьют душу и бросят опустошенную красавицу с мертвым взглядом.

Б-р-р, жутковатый вышел образ.

– И как, готово у нас всё? — спросил он, стараясь, чтобы бодро прозвучало.

– Главное, Дори готова, — улыбнулась Илана, — смотри, какое платье мы ей справили!

Помощница и правда выглядела изумительно. Такая чистая, светлая. Наряд Соланы, чуть измененный, очень ей шел.

Послышался стук в дверь и женщины подпрыгнули.

– Чего переполошились? Гости это пришли.

Лисмор открыл входную дверь, впуская Олиакана и Илека. Оба смуглые, подтянутые, с жесткими курчавыми волосами и темными, почти черными глазами. У отца шевелюра слегка тронута сединой. Сын держит в каждой руке по небольшому, но изящно составленному букету.

– Илек! Как ты возмужал! — Илана, кажется, залюбовалась парнем.

– А вы хорошо выглядите, тетушка, — Илек чмокнул ее в щеку, вложил в руку букет, — вот ваши любимые сиреневые астры.

– Ах, не забыл же!

Илана и сама расцвела.

– Я заботами нашей Дорианы поправилась, — похвастала женщина, показывая на девушку, скромно стоявшую позади, — Дори, подойди ближе, познакомься с гостями и  нашими.

Дори поймала взгляд молодого гончара. Цепкий, испытующий. Какой странный человек. Губы его улыбаются, а глаза – нет. И на дне этих темных озер плещется нечто пока для нее сокрытое.

– Вы так прекрасны, Дориана, — произнес Илек, вручая девушке букет из нежных белых роз.

– Благодарю, — почти прошептала она.

После привествий и приличных случаю представлений, мужчины уселись за стол, женщины же продолжили накрывать.