Приют вечного сна - Евгения Грановская

– Ты уверен, что он жив? – спросил доктора Беглов.

Тот пощупал шею раненого и кивнул. Затем быстро принялся за дело. Достал из саквояжа тонкие скобки из хирургической стали, вату и антисептик. Не прошло и двух минут, как края раны были прочно стянуты.

– Парень потерял много крови, – сказал доктор Кон, вытирая со лба пот. – Нужно срочно везти его на станцию.

– Он способен разговаривать? – поинтересовался командор.

– Если я дам ему нашатыря, то, возможно, да, – ответил доктор Кон. – Но это может убить его.

– И все же надо попробовать. Действуйте, док!

Доктор насупился, но приказ выполнил. Свинтил с флакона пробку и поднес к носу толстяка. Мясистое лицо американца дрогнуло. Он приоткрыл глаза и уставился на Беглова туманным взглядом. Затем глаза его широко распахнулись, и на лице отобразился ужас.

– Не трогай меня… – прохрипел он по-английски. – Я тебя не знаю…

– Я тебя тоже не знаю, – сухо сказал Беглов, перейдя на английский язык. – Где остальные?

Толстяк плаксиво сморщился.

– Пожалуйста… – пролепетал он. – Бога ради, не мучайте меня…

– Что он говорит? – спросил Ветров.

– Просит, чтобы мы его не мучили, – бросил через плечо командор. И обратился к раненому: – Мы не собираемся вас мучить. Мы ваши соседи, с русской полярной станции «Заря-1».

– Так вы… люди? – Страх уходил из глаз толстяка, уступая место изумлению.

Командор усмехнулся:

– Я знал, что американцы считают себя избранной нацией, но не думал, что настолько. Да, мы люди.

– Значит, вы… – Толстяк осекся. Внезапно лицо его изменилось, сделалось отстраненным и неприязненным. Он облизнул окровавленные губы. – Вы… Свяжитесь с нашими властями… Скажите, что у нас… экстренная ситуация по форме один.

– По форме один?

– Да… – прохрипел толстяк и обессиленно закрыл глаза.

Доктор Кон озабоченно наморщил лоб и быстро взял толстяка за запястье.

– Как он? – спросил Беглов.

– Плохо, – ответил медик.

– Приведи его в чувство. Мы должны знать, что здесь произошло.

Доктор сдвинул брови, но и на этот раз подчинился.

Несколько секунд спустя толстяк дернул головой и снова открыл глаза. Посмотрел затуманенным взглядом, будто за несколько мгновений забыл, кто перед ним стоит и что происходит.

– Где остальные члены команды? – спросил по-английски Беглов. – Куда они подевались?

– Осталь…ные… – Толстяк вяло облизнул губы. – Они… там…

– Где там? Где они? Отвечайте!

– В холодильной… камере.

– Что здесь произошло?

– Командор, хватит! – резко сказал доктор Кон.

– Мы должны знать, с чем имеем дело, – парировал Беглов. И снова перешел на английский: – Что здесь случилось? Почему вы дали сигнал «SOS»?

– Мы… все…

Лицо толстяка обмякло, и его крупная голова свесилась на грудь.

– Дьявол! – выругался Беглов. – Он еще жив?

Доктор Кон пощупал пульс на шее, взглянул на командора и, нахмурившись, покачал головой.

– Дьявол! – повторил Беглов.

Затем выпрямился и оглядел комнату.

Пол был залит кровью. Пластиковые стеллажи вдоль стен сорваны, а стол перевернут, будто здесь имела место драка. Едва заметный кровавый след вел к двери, ведущей в соседнее помещение.

– Толстяк дорого продал свою жизнь, – заметил доктор Кон, глядя на цепочку следов.

– Посмотрим, сколько запросит за свою жизнь его убийца, – сухо отчеканил Беглов и, взяв пистолет на изготовку, двинулся к двери.

За дверью их ждал очередной сюрприз. В углу просторной лаборатории сидел на полу тощий лысый парень. В руке он сжимал окровавленный нож.

– Не высовывайтесь! – тихо проговорил своим спутникам Беглов и, подняв пистолет, осторожно двинулся к неизвестному.

Тот вдруг открыл глаза, взглянул на Беглова, и по худому скуластому лицу его пробежала судорога.

– Не подходи! – прохрипел парень по-английски, с ненавистью глядя на приближающегося Беглова, и на ягодицах отполз к стене.

– Брось нож! – приказал ему командор и направил на него дуло пистолета. – Брось, или я прострелю тебе башку!

Несколько секунд парень сидел молча, а затем вдруг взревел, как зверь, вскочил на ноги и бросился на Беглова. Прогремел выстрел. Парень остановился, будто наткнулся на невидимое препятствие, а потом рухнул на пол.

Доктор Кон подбежал к американцу и быстро пощупал ему шею.

– Что с ним? – спросил, побледнев от ужаса, метеоролог Ветров. – Он… мертв?

– Пуля его не задела, – ответил доктор Кон. Посмотрел через плечо на Беглова и сухо добавил: – Вы промахнулись, командор.

– Если командор промахнулся, то почему он упал? – дрогнувшим голосом спросил Ветров.

– У него шок. Похоже, он чего-то сильно испугался. – Кон поднял взгляд на Беглова и добавил: – Ваш выстрел был последней каплей, командор.

Беглов сунул пистолет за ремень.

– Заберем его с собой, – хрипло сказал он. – А пока нужно связать ему руки.

– Не думаю, что это необходимо, командор, – возразил доктор. – У парня крайняя степень истощения. У него не осталось сил даже на то, чтобы встать.

– Ты уверен? – с сомнением спросил Беглов.

– Да. Остаток сил он израсходовал на эту атаку.

– Ладно. – Беглов взглянул на лежащий у его ног охотничий нож и пнул его ботинком.

– Что, по-вашему, здесь произошло, командор? – спросил Ветров.

– Не знаю, – глухо отозвался Беглов. – Но, думаю, нам следует наведаться на кухню и заглянуть в холодильник.

Встретившись взглядом с Ульяной, метеоролог Ветров отвел взгляд и провел пятерней по лохматым волосам. Он был бледен и напуган.

– Ульяна, вы как? – спросил командор.

– Хотела бы сказать, что нормально, – сипло отозвалась Ульяна, – но нормальной эту ситуацию никак не назовешь.

– Ситуация чрезвычайная, – подтвердил Беглов. – Однако надо держаться.

3

Ульяна продвигалась по освещенному люминесцентными лампами коридору прямо за маячившей впереди широкой спиной командора и не могла отделаться от ощущения, что все это ей снится. Еще три дня назад она сидела в кафе с Гошкой Прозоровым и пила вино. Вокруг была Москва – суетливая, суматошная, деловая, безумная, с машинами, билдингами, людьми, неоновыми вывесками и рекламными растяжками. А теперь она за полярным кругом, посреди бескрайней снежной пустыни, в странной и страшной обсерватории, залитой кровью людей.

Чем дальше они продвигались, тем сильнее было ощущение нереальности и дикости происходящего. Ульяну охватили самые противоречивые мысли и чувства. С одной стороны, она была напугана и подавлена. Окраина мира, пустая обсерватория, зловещие коридоры и залы с раскуроченными приборами. И еще жуткие трупы – сперва в вездеходе, потом на полу лаборатории.