Приют вечного сна - Евгения Грановская

Парень ничего не ответил. Глаза его вдруг затуманились, и если бы Лелик снова не встряхнул его, он бы, очевидно, потерял сознание.

Командор приблизился к американцу вплотную, пристально посмотрел ему в лицо и отчеканил:

– Как тебя зовут?

– Морган, – хрипло ответил парень, затравленно глядя на Беглова воспаленными глазами.

– Что здесь произошло, Морган? Отвечай!

Парень снова «поплыл», но доктор сунул ему под нос пузырек с нашатырем, и американец, закашлявшись, прохрипел:

– Мы… брали пробы…

– Какие пробы?

– Колонковой буровой машиной…

Морган стал рассказывать – медленно, то и дело запинаясь, словно продвигался на ощупь по темному коридору. Из его сбивчивого рассказа стало понятно следующее.

Американцы начали работу по бурению дыры в шельфовом леднике, вырубая ледяные блоки, в которых сохранились остатки газа, который присутствовал в атмосфере земли тысячи лет назад. Однако пару дней назад, ковыряя буром лед, наткнулись на какие-то артефакты.

Остановившись на этом месте, Морган тяжело перевел дух.

– Что вы нашли? – быстро спросил его командор. – Что там было?

Парень открыл рот для ответа, но вдруг замер и прислушался. Глаза его выкатились из орбит, худое лицо вытянулось.

– Вы слышите? – взволнованно спросил он.

– Что? – Беглов прислушался и мотнул головой: – Я ничего не слышу.

Другие тоже замерли, прислушиваясь. Парень вдруг улыбнулся разбитыми губами и хрипло воскликнул:

– Он идет за нами! Неужели вы не слышите?

Ульяна напрягла слух. На какую-то долю секунды ей и впрямь показалось, что она что-то слышит. Сердце ее учащенно забилось, а желудок скрутило спазмом страха.

Морган вскинул голову и хрипло крикнул:

– Я здесь! И я готов!

А затем вдруг резко оттолкнул от себя Ветрова и ринулся вперед. Никто ничего не успел сообразить. Пробежав через лабораторию, американец пригнулся, как атакующий бык, и с размаху врезался головой в стену. В его безволосом черепе что-то отвратительно хрустнуло, и парень медленно сполз на пол, оставляя на стене кровавый след.

Ульяна, с гримасой ужаса на побелевшем лице, попятилась. Оператор Иван шатнулся в угол и склонился над полом, боясь не сдержать накатившую тошноту.

Первым в себя пришел доктор Кон. Он быстро прошел к американцу, присел рядом с ним и бегло осмотрел.

– Что там? – спросил командор Беглов, почему-то стоя на месте и не рискуя приближаться. – Он жив?

Медик качнул головой:

– Нет. Череп сломан и смещен от удара у основания шеи. – Доктор Кон поднялся на ноги, хрипло перевел дух и отчеканил безжизненным голосом: – Более экзотического самоубийства я в жизни не встречал.

Ульяна пошатнулась, но удержалась на ногах. «Это не сон, – подумала она. – И не кино. Это все по-настоящему». Однако в реальность происходящего по-прежнему не верилось. В жизни люди не разбивают себе головы о стены! Не складывают трупы коллег в холодильнике, вместе со свиными тушами и ощипанными индейками! Так бывает только в фильмах ужасов.

– Что будем делать, командор? – услышала Ульяна испуганный голос метеоролога.

Беглов осмотрел клепки, позвал механика:

– Леонид, сможешь ее открыть?

Лелик подошел к двери, внимательно осмотрел.

– Думаю, да. Нужно только инструменты найти.

Ветров кашлянул в конопатый кулак и неуверенно проговорил:

– Командор, мы не знаем, что за дверью. Может, будет разумнее вызвать спасательную команду?

– Вызовем, когда вернемся на станцию, – небрежно отозвался Беглов.

– Но, может быть, вскрывать дверь опасно, – снова возразил Ветров. – Если мы уедем прямо сейчас…

– И все же мы откроем эту чертову дверь, – холодно проговорил командор. Бросил на Ветрова острый взгляд и осведомился: – Ты меня понял?

Метеоролог отвел глаза.

– Да, командор, – тихо ответил он. – Я понял вас.

5

Чтобы выбить заклепки, механику понадобилось почти полчаса. Чертыхаясь и матерясь, Лелик усердно скрежетал своими инструментами по металлической поверхности панели. И, в конце концов, все заклепки были удалены.

– Отойди, – коротко бросил Беглов и распорядился: – На всякий случай – все отойдите подальше!

Командор подождал, пока все выполнят его приказ, и лишь затем распахнул железную дверь. В лицо ему пахнуло холодом.

– Похоже, здесь еще один холодильник, – сказал он. – Но уж точно не для еды.

Несколько секунд Беглов стоял перед дверью, оглядывая маленькую комнатку с металлическими, покрытыми белой изморозью стеллажами.

– Что там? – нетерпеливо спросил Лелик. – Командор, нам уже можно посмотреть?

– Да, – глухо отозвался Беглов.

Ульяна подошла к двери на негнущихся ногах. Удивляясь собственной выдержке, она тихим голосом отдала оператору Ивану несколько коротких распоряжений. Тот кивнул и продолжил съемку.

На железном столе были разложены вещи. Связка потемневших от времени амулетов, истлевшая меховая одежда. Тут же, завернутый в тряпицу, лежал охранный идол, вырезанный из мореного моржового клыка.

Беглов приподнял какую-то темную вещицу, осмотрел ее и сказал:

– Меховой кухлянке лет сто. Похоже, наши американские друзья вытопили весь этот «секонд-хенд» изо льда.

Отложив тряпку, командор шагнул к груде вещей, прикрытых полиэтиленом, ухватил его за край и стянул. Ульяна увидела деревянные полугнилые доски и заплесневелые обрывки кожи.

– Снимай, Медвед! – шепнула она оператору. Затем повернулась к Беглову и спросила: – Что это за доски, Игорь Валерьянович?

– Остатки старинных нарт, – ответил командор, разглядывая находку.

– Нарты – это сани?

– Да.

– Командор! – позвал доктор Кон.

Ульяна и командор обернулись на голос и увидели, что медик держит в руках полусгнившую доску. Беглов взглянул на доску, и брови его приподнялись от удивления.

– «Святой Николай», – прочел он полустертую надпись. – Похоже, доска с борта какой-то шхуны или барки.

– Верно, – согласился доктор Кон. – В начале двадцатого века тут работали несколько полярных экспедиций.

– Здесь какая-то тетрадь, – сказал Лелик, открыв пластиковый прямоугольный контейнер. – То ли журнал, то ли бортовой дневник.

Ульяна махнула Ивану, и тот направил объектив видеокамеры на контейнер.

– Леонид, можно мне взглянуть на дневник? – попросила Ульяна.

– Пожалуйста, – пожал плечами механик и передал контейнер Ульяне.

Пока мужчины осматривали вещи, лежащие на полу и на столе, Ульяна потрогала пальцами черный кожаный переплет тетради, покрытой слоем льда. Покосилась на командора, а потом подала знак Ивану и осторожно приподняла обложку, прихватив пару страниц. Замороженные листки были твердыми, как жесть.