Женщина ночи - Нэнси Прайс

Мэри почувствовала, что слишком устала, чтобы делать что-нибудь еще. Пора спать. Она выглянула на улицу через просвет в занавесках – запертые ставнями магазины на темной Кенсингтон-Черч-стрит, причудливые в свете уличных фонарей липы с облетающей листвой…

Прежде чем выбрать себе кровать, Мэри обошла все комнаты. Нет, она не будет спать ни в кровати Рэндела, ни в своей. Дети так аккуратно застелили свои постели, будто хотели напоследок сказать ей, что любят ее и заботятся о ней. Они всегда помогали ей по дому. Она подумала о Майкле и поняла, что ужасно соскучилась. Ее старший сын такой же высокий и темноволосый, как она; улыбка не сходит с его лица… Как он далеко сейчас.

Подушка Бет еще хранила запах ее волос. Прошло совсем немного времени с тех пор, как она спала здесь. Мэри забралась в постель Бет и замерла, пытаясь унять дрожь и согреться, прислушиваясь к звукам Лондона, от которого ее отделяла лишь одна стена.

Постепенно постель согрелась, и Мэри перестала дрожать. Она дышала родным запахом Бет и думала о своих детях: где они спят сейчас, разбросанные по всему свету?

Теплый комок подкатил к горлу, и она заплакала, уткнувшись лицом в подушку Бет, вспоминая белое как мел лицо Рэндела и бумажный цветок, приколотый к его руке.

ГЛАВА 9

Уличный шум и солнечный свет, проникающий сквозь занавески, разбудили Мэри. Она открыла глаза, села в постели и обнаружила, что находится в кровати Бет. Все двери, ведущие из холла в другие комнаты, были открыты настежь. По тишине в квартире можно было предположить, что, кроме нее, здесь никого нет.

– Рэндел, – невольно произнесла она, и вчерашний день встал перед глазами.

Знакомые вещи в квартире лучше любых слов подсказали ей, кто где находится. «Вещи, как и старые привычки, никогда не подведут», – подумала Мэри. Следуя своему привычному распорядку дня, она умылась, почистила зубы, приготовила завтрак, убрала постель, оделась и вымыла посуду.

Рэндел находился в безопасности. И она знала, как найти его. Поэтому вначале она решила отправиться на поиски магазина, где можно будет взять напрокат пишущую машинку. Она вышла из дома и, расспросив о магазине, на автобусе доехала до него. Он оказался маленьким и пыльным. Терпеливо ожидая, пока ее обслужат, Мэри наблюдала через стекло витрины, как напротив, через улицу, сносят дом. Фасад снесли, обнажив прятавшиеся за ним комнаты с лепными потолками и карнизами. От этого дом казался голым. Что-то непристойное было в этом зрелище, словно кто-то выставлял на всеобщее обозрение чью-то интимную жизнь или подслушивал чужие разговоры, не предназначенные для посторонних ушей.

Подобрав подходящую пишущую машинку, Мэри вернулась домой, сложила сумку Рэндела и, взяв с собой карту, отправилась в Фэйерлон.

Пройдя в обратном порядке свой вчерашний маршрут, улицу за улицей, она наконец увидела знакомый дом.

Пока она наслаждалась одиночеством, Рэндел всю ночь провел здесь.

У дверей все еще стояли пустые бутылки из-под молока, которые она заметила, уходя вчера.

Мэри позвонила в дверь. Джин открыла ей и впустила в дом.

– Вы принесли Рэнделу одежду? – улыбаясь, спросила она, произнося слова с французским акцентом. Ее длинные прямые темные волосы слегка загибались на концах. На лице не было никаких следов косметики.

– Нам надо поговорить с вами, – продолжала Джин, проведя Мэри в гостиную. Здесь стоял огромный старый диван с высокой спинкой и подлокотниками. Когда женщины уселись по его углам, Мэри подумала, что он похож на комнату в комнате.

– Вы хорошо спали? – поинтересовалась Джин.

– Да, – ответила Мэри. – Я знала, что Рэндел находится в безопасности. А как у него прошла ночь?

– Не очень хорошо. В два часа дня мы встретимся с доктором Буном. Рэндел, насколько я знаю, известный в Соединенных Штатах писатель?

– Это не совсем так. Просто он получил премии за свои книги и хорошие отзывы в прессе. До всеобщей известности дело еще не дошло. Могу я видеть его?

– Сейчас его нет, – сказала Джин. – Он пошел в церковь. Это недалеко, и он в пижаме, которую мы ему дали. Не хотите ли кофе?

– Он пошел один? – спросила Мэри.

– Я понимаю вашу тревогу. Видите ли, мы стараемся по возможности не ограничивать свободу наших пациентов. В этом случае их действия помогают и им, и нам понять причину и суть их болезни. Обычно их поступки напрямую связаны с проблемой, которая их волнует. Мы помогаем им самим осознать, кто они есть на самом деле. Например, Пегги. Она здесь, потому что у нее есть склонность к убийству. Тем не менее мы не ограничиваем ее свободу, хотя она все время находится у нас под наблюдением.

– А как Рэндел? У него тоже есть такая склонность?

– Мы думаем, что отчасти – да. Так как насчет кофе? Или, может быть, чаю?

– Благодарю вас. Кофе, если можно, – сказала Мэри и услышала, как открылась дверь в комнату. На пороге стоял Рэндел и смотрел на нее. Пижама, которую ему дали, была ему слишком мала. Он подошел к Мэри и протянул ей свои очки. Массивная черная оправа была расколота надвое.

– Нашли ли вы церковь св. Давида? – спросила Джин, возвращаясь с кофе.

Рэндел ничего не ответил. Мэри взяла у него из рук очки.

– Их можно отремонтировать, – сказала она. Мэри заметила, что ноги у Рэндела босые и синие от холода.

– Роб одолжил ему свои очки на время, пока вы не принесете ему новые, – сказала Джин, протягивая Мэри чашечку кофе.

– Я оставил очки Роба на полу, напротив алтаря, – произнес Рэндел.

Роб, низенький и толстый, похожий на сову, вошел в гостиную.

Рэндел оставил твои очки в церкви св. Давида, напротив алтаря, – сказала ему Джин.

– Я сейчас туда позвоню, – сказал Роб и вышел.

– Ты не замерз? – спросила Мэри Рэндела. Потом она обратилась к Джин:

– Я принесла ему пижаму, домашний халат и тапочки. Могу я подняться к нему наверх и помочь переодеться?

– Это было бы чудесно. Не правда ли, Рэндел? – сказала Джин.

Рэндел вместе с Мэри поднялся в комнату. Неприятный холодный ветер развевал занавески, но Рэндел не позволил закрыть окно. Мэри положила сумку на его кровать и достала принесенные вещи. Она помогла Рэнделу стянуть куцую чужую пижаму, потом, словно ребенка, стала одевать его в свою, по очереди просовывая в штанины его закоченевшие, негнущиеся ноги. Мэри обула его в теплые домашние тапочки, надела на него халат и завязала пояс. Она заметила повязку на его руке в том месте, куда он приколол себе бумажный мак.

– Ты спустишься со мной вниз? – спросила Мэри. Рэндел сидел на кровати и молчал, но когда она взяла его за руку, чтобы поднять с кровати, он воспротивился. Она оставила его в холодной комнате, а сама спустилась вниз по узкой лестнице, мимо узкого коридора, где неприятно пахло застоявшимся сигаретным дымом и собакой.