"Казарменные баллады" и "Семь морей" (книги стихов) - Редьярд Киплинг

На дороге в Мандалей!

А когда садилось солнце и туман сползал с полей,

Мне она, бренча на банджо, напевала "Кулла-лей",

Обнял я её за плечи и вдвоём, щека к щеке,

Мы пошли смотреть, как хатис грузят брёвна на реке.

Хатис, серые слоны,

Тик весь день грузить должны

Даже страшно, как бы шёпот не нарушил тишины

На дороге в Мандалей.

Всё давным-давно минуло: столько миль и столько дней!

Но ведь омнибус от Банка не доедет в Мандалей!

Только в Лондоне я понял: прав был мой капрал тогда:

Кто расслышал зов Востока, тот отравлен навсегда!

Въестся в душу на века

Острый запах чеснока,

Это солнце, эти пальмы, колокольчики, река

И дорога в Мандалей…

Моросит английский дождик, пробирает до костей,

Я устал сбивать подошвы по булыжникам аллей!

Шляйся с горничными в Челси от моста и до моста —

О любви болтают бойко, да не смыслят ни черта!

Рожа красная толста,

Не понять им ни черта!

Нет уж, девушки с Востока нашим дурам не чета!

А дорога в Мандалей?..

Там, к Востоку от Суэца, где добро и зло равны,

Десять заповедей к чёрту! Там иные снятся сны!

Колокольчики лопочут, тонкий звон зовёт меня

К старой пагоде Мульмейна, дремлющей над ленью дня.

По дороге в Мандалей.

Помню тихий скрип рулей…

Уложив больных под тенты, — так мы плыли в Мандалей,

По дороге в Мандалей,

Где летучих рыбок стаи залетают выше рей

И рассвет, внезапней грома,

Бьёт в глаза из-за морей…

Пер. Вас. Бетаки

18. К ТРАПУ!

К трапу, к трапу, к трапу дружно прем:

Шесть лет служил — окончил срок минувшим сентябрем.

Лежат убитые в земле — что ж, их Господь призвал.

А наш пароход набит углем: солдат отвоевал.

Помчим вот-вот, помчим вот-вот

Прочь по волне морской;

Время не трать, тащи свою кладь,

Сюда нам опять — на кой?

Сыграем свадьбу, Мэри-Энн

Теперь пойдет житье!

Есть у меня шиллинг на три дня:

Солдат отслужил свое!

И «Малабар» и «Джамна» сейчас поднимут якоря,

Матросы лишь приказа ждут — и в даль, через моря!

Что, с пьяных глаз займем сейчас Хайберский перевал?

Нет, нынче поплывем домой: солдат отвоевал.

Нас в Портсмут отвезут, в туман, в дожди и в холода.

Мундир индийский — смех и грех; да, впрочем, не беда.

Нас очень скоро съест плеврит, и все пойдет вразвал.

Но — но к черту сырость и болезнь: солдат отвоевал!

К трапу, к трапу, если не дурак!

Ишь, новичков понавезли — знать, будущих вояк!

Что ж, постреляйте вместо нас, а срок в шесть лет — не мал.

Эй, как там в Лондоне дела? Наш брат — отвоевал!

К трапу, к трапу — бьются в лад сердца

Во славу всех британских дам и доброго жбана пивца!

Полковник, полк и кто там еще, кого я не назвал, —

Спаси вас Господи! Урра! Наш брат — отвоевал!

Помчим вот-вот, помчим вот-вот

Прочь по волне морской;

Время не трать, тащи свою кладь,

Сюда нам опять — на кой?

Сыграем свадьбу, Мэри-Энн,

Теперь пойдет житье!

Есть у меня шиллинг на три дня:

Солдат отслужил свое!

Пер. Е Витковский

19. ПИКНИК У ВДОВЫ

"Эй, Джонни, да где ж пропадал ты, старик,

Джонни, Джонни?"

"Был приглашен я к Вдове на пикник".

"Джонни, ну, ты и даешь!"

"Вручили бумагу, и вся недолга:

Явись, мол, коль шкура тебе дорога,

Напра-во! — и топай к чертям на рога,

На праздник у нашей Вдовы".

(Горн: "Та-рара-та-та-рара!")

"А чем там поили-кормили в гостях,

Джонни, Джонни?"

"Тиной, настоянной на костях".

"Джонни, ну, ты и даешь!"

"Баранинкой жестче кнута с ремешком,

Говядинкой с добрым трехлетним душком

Да, коли стащишь сам, — петушком

На празднике нашей Вдовы".

"Зачем тебе выдали вилку да нож,

Джонни, Джонни?"

"А там без них уж никак не пройдешь".

"Джонни, ну, ты и даешь!"

"Было что резать и что ворошить,

Было что ткнуть и что искрошить,

Было что просто кромсать-потрошить

На празднике нашей Вдовы".

"А где ж половина гостей с пикника,

Джонни, Джонни?"

"У них оказалась кишка тонка".

"Джонни, ну, ты и даешь!"

"Кто съел, кто хлебнул всего, что дают,

А этого ведь не едят и не пьют,

Вот их птички теперь и клюют

На празднике нашей Вдовы".

"А как же тебя отпустила мадам,

Джонни, Джонни?"

"В лёжку лежащим, ручки по швам".

"Джонни, ну, ты и даешь!"

"Приставили двух черномазых ко мне

Носилки нести, ну а я — на спине

По-барски разлегся в кровавом говне

На празднике нашей Вдовы".

"А чем же закончилась вся толкотня,

Джонни, Джонни?"

"Спросите полковника, а не меня".

"Джонни, ну, ты и даешь!"

"Король был разбит, был проложен тракт,

Был суд учрежден, в чем скреплен был акт,

А дождик смыл кровь — да украсит сей факт

Праздник нашей Вдовы".

(Горн: "Та-рара-та-та-рара!")

Пер А. Щербаков

20. ПЕРЕПРАВА У КАБУЛА

Возле города Кабула —

Шашки к бою, марш вперед! —

Нас полсотни утонуло,

Как мы пёрли через брод —

Брод, брод, брод у города Кабула,

Брод у города Кабула в эту ночь!

Там товарищ мой лежит,

И река над ним бежит

Возле города Кабула в эту ночь!

Возле города Кабула —

Шашки к бою, марш вперед! —

Половодьем реку вздуло.

Боком вышел нам тот брод,

Не забуду за бедой

То лицо под той водой

Возле города Кабула в эту ночь.

Зной в Кабуле, пыль в Кабуле —

Шашки к бою, марш вперед! —

Кони вплавь не дотянули,

Как мы пёрли через брод,

Брод, брод, брод у города Кабула, Брод у города Кабула в эту ночь!

Лучше мне бы лечь на дно,

Да теперь уж все равно

После брода у Кабула в эту ночь.

Нам велели взять Кабул —

Шашки к бою, марш вперед! —

Я б не то еще загнул,

Так им сдался этот брод,

Брод, брод, брод у города Кабула,

Брод у города Кабула в эту ночь!

Там сухого нет подходу, —

Не хотите ль прямо в воду —

В брод у города Кабула в эту ночь?

К черту-дьяволу Кабул —

Шашки к бою, марш вперед! —

Лучший парень утонул,

Как поперся в этот брод,

Брод, брод, брод у города Кабула,

Брод у города Кабула в эту ночь!

Бог, прости их и помилуй,

Под ружьем пошли в могилу

С этим бродом у Кабула в эту ночь.

Прочь от города Кабула —

Шашки в ножны, марш вперед! —

Так река и не вернула

Тех, кто лезли в этот брод.

Брод, брод, брод у города Кабула,

Брод у города Кабула в эту ночь!

Там давно уж обмелело,

Но кому какое дело

После брода у Кабула в эту ночь!

Пер. М. Гаспаров.

21. ДЖЕНТЛЬМЕН-ДРАГУН

Отверженным и падшим легионам,

а также вам, пропащая когорта,

Собратьям, что с проклятьем там, за морем,

влекут свое солдатское ярмо

Вам джентльмен поет позавчерашний

отборного, но гибнущего сорта.

Сегодня он — драгун Императрицы,

слуга страны, а попросту — дерьмо.

Он был знаком с телятинкой парною,

он выезжал в карете шестернею

С повязкой на глазах он жил, но сказка

к развязке шла, к законному концу:

Мошною тряс налево и направо,

и мир ему кричал на это: «Браво!»

И вот его сержантская расправа

настигла на казарменном плацу.

Мы — несчастные ягнятки, заблудились, ой, как гадко!

Бя-бя-бя!

Мы — овечки черной масти, заблудились, вот несчастье!

Бя-бя-бя!

К тем, кто в жизни быстротечной

Проклят ныне и навечно,

Отнесись, Господь, сердечно, —

Бя-бя-бя!

Нескучно жить, орудуя в конюшне,

нося к помойке кухонные ведра,

И слушать байки дружной шайки-лейки

простых императрицыных драгун,

И с горничной плясать на вечеринке,

и там без предисловий двинуть в морду,

Коль лясы про твои вертикулясы

точить начнет какой-нибудь шаркун.

«Ку-ка-ре-ку!» — кричишь, коль сотрапезник

сочтет, что первоклассный ты наездник,

Но если на плечах твоих не репка,

ты крепко позавидуешь тому,

Кто сроду нищий, но тебя почище,

хотя твои он драит голенища

И кличет «сэр», и этим угождает