"Казарменные баллады" и "Семь морей" (книги стихов) - Редьярд Киплинг

Первоклассным, нехристь голый, был ты воином в бою!

И тебе билет солдатский мы уж выправим путем,

А захочешь поразмяться, так распишемся на нем!

Вгонял нас в пот Хайберский перевал,

Нас дуриком, за милю, шлепал бур,

Мороз под солнцем Бирмы пробирал,

Лихой зулус ощипывал, как кур,

Но Фуззи был по всем статьям мастак,

И сколько ни долдонили в газетах

"Бойцы не отступают ни на шаг!" —

Он колошматил нас и так и этак.

За твое здоровье, Фуззи, за супругу и ребят!

Был приказ с тобой покончить, мы успели в аккурат.

Ну, винтовку против лука честной не назвать игрой,

Но все козыри побил ты и прорвал британский строй!

Газеты не видал он никогда,

Медалями побед не отмечал,

Но честно скажем, до чего удал

Удар его двуручного меча!

Он нà головы из кустов кувырк

А щит навроде крышки гробовой —

Всего денек веселый этот цирк,

И год бедняга Томми сам не свой.

За твое здоровье, Фуззи, в память тех, с кем ты дружил,

Мы б оплакали их вместе, да своих не счесть могил.

В том. что равен счет — клянёмся мы, хоть Библию раскрой:

Потерял побольше нас ты, но прорвал британский строй!

Ударим залпом, и пошел бедлам:

Он в дым ныряет, с тылу мельтешит.

Это ж, прям, порох с перцем пополам!

Притворщик, вроде мертвый он лежит,

Ягненочек, он — мирный голубок,

Прыгунчик, соскочивший со шнурка, —

И плевать ему, куда теперь пролёг

Путь Британского Пехотного Полка!

За твое здоровье, Фуззи, за Судан, страну твою,

Первоклассным, нехристь голый, был ты воином в бою!

За здоровье Фуззи-Вуззи, чья башка копна копной:

Чертов черный голодранец, ты прорвал британский строй!

Пер. Сергей Тхоржевский

7. «СОЛДАТ, СОЛДАТ»

«Солдат, солдат, воротился ты — А мой что ли, там остался?»

— Да ведь было нас битком, я не знаю ни о ком,

Заведи-ка ты себе другого!

Снова! Другого!

Другого поищи.

Раз уж мертвому не встать, так чего ж тут горевать,

Заведи-ка ты себе другого.

«Солдат, солдат, воротился ты — А мой-то был с тобою?»

— Королеве он служил, с честью свой мундир носил…

Заведи-ка ты себе другого.

«Солдат, солдат, воротился ты — А мой-то что там делал?»

— Я видал, как дрался он, враг палил со всех сторон, -

Заведи-ка ты себе другого.

«Солдат, солдат, воротился ты — А мой-то как там дрался?»

— Дым глаза мне разъедал, я и боя не видал, -

Заведи-ка ты себе другого.

«Солдат, солдат, воротился ты — А мой-то где там помер??»

— Лёг в истоптаной траве, с вражьей пулей в голове, -

Заведи-ка ты себе другого.

«Солдат, солдат, воротился ты — А мне бы к нему в могилу!»

— В яме вместе с ним лежат двадцать человек солдат, -

Заведи-ка ты себе другого.

«Солдат, солдат, воротился ты- А мой-то что послал мне?»

— Ничего я не привез, только прядь твоих волос, -

Заведи-ка ты себе другого.

«Солдат, солдат, воротился ты —

А мой никогда не вернется…»

— Говорю тебе опять — мало проку горевать,

Может, мы с тобой и сговоримся?

Снова! Другого!

Раз уж мертвому не встать,

Так чего уж горевать, -

Надо завести себе другого!

Перевела Галина Усова

8. ГОРНАЯ АРТИЛЛЕРИЯ

Куря обгоревшую трубку, вдыхая и ветер и дым,

Шагаю в коричневых крагах за коричневым мулом моим;

За мной шестьдесят канониров, и Томми ничуть не соврет,

Коль скажет, что к пушкам приставлен

лишь самый отборный народ.

Тсс! Тсс!

Вы все обожаете пушки, они в вас души не чают!

Подумайте, как бы нас встретить: вас пушки салютом встречают!

Пришлите Вождя и сдавайтесь — другого вам нет пути,

Разбегайтесь в горах или прячьтесь в кустах

Но от пушек вам не уйти!

Нас гонят туда, где дороги, но чаще туда, где их нет,

Хоть на на крыши могли б мы взобраться, но нам утомляться не след.

Мы Нага смирили и Лушай, Афридиям дали сполна,

Нас, думаете — две тыщи? А нас-то всего — два звена!

Тсс! Тсс!

Вы все обожаете пушки…

Как? Не хочет работать он? Ладно… Забудет у нас баловство!

Он не любит походного марша? Прибьем и зароем его!

Не треплитесь без толку, братцы, пожалуйста, без болтовни!

В полевой артиллерии трудно? Попотей-ка у нас и сравни!

Тсс! Тсс!

Вы все обожаете пушки…

Орлы раскричались над нами, реки замирающий рёв

Мы выше тропинок и сосен, — на скалах, где снежный покров

И ветер, стегающий плетью, доносит до самых степей

Бряцание сбруи и топот, и звяканье звонких цепей

Тсс! Тсс… Вы все обожаете пушки…

Колесо на Созвездие утра, от другого до Бездны — вершок

Провал в неизвестность под нами —

прямей, чем солдатский плевок

Пот застилает глаза нам, а снег и солнце слепят.

И держит орудье над бездной чуть ли не весь отряд

Тсс! Тс! Вы все обожаете пушки…

Куря обгоревшую трубку, вдыхая прохладу и дым.

Я лезу в коричневых крагах за коричневым мулом моим

Знаком обезьяне маршрут наш, и знает коза, где мы шли.

Стой, стой, длинноухие!

К пушкам!

Прочь цепи! Шрапнелью — Пли!

Тсс! Тссс…

Вы все обожаете пушки, они в вас души не чают:

Подумайте, как бы нас встретить, вас пушки салютом встречают!

Пришлите Вождя и сдавайтесь — другого вам нету пути

Прячьтесь в ямы и рвы, там и сдохнете вы,

Но от пушек вам не уйти.

Перевёл Михаил Гутнер

9. ГАУПТВАХТА

В мозгу от пьянки поют шарманки,

язык тяжел, как бревно

Синяк под глазом, мутится разум, —

неделю в глазах темно.

Патруль мне, сука, попал под руку;

а я на расправу крут.

И вот на старых скрипучих нарах

с клопами воюю тут.

В головах — обноски (им в обед — сто лет).

Двор тюремный. (Всё, кончен бал.)

Две недели губ-вахты — не с бухты-барахты:

Я «был пьян и устроил скандал».

Ого-го! — уж скандал так скандал!

Патрулю от души наподдал!

Две недели губ-вахты — не с бухты-барахты:

Я «был пьян и устроил скандал»!

Вначале пиво я дул лениво,

но друг разошелся вдруг.

Всучил, вражина, мне кружку джина,

и… все поплыло вокруг.

Когда я трезвый, я парень резвый,

но пьяный — резвей стократ.

Схлестнись, попробуй, с такой особой,

век жизни не будешь рад!

Где шлем казенный? Вопрос резонный…

Но с пьяных — велик ли спрос?

А где ботинки? По ним поминки

я справил без лишних слез,

Мундир свой хаки порвал я в драке,

но главное — суд в полку:

За все пропажи, за сопли вражьи

нашивки мои — ку-ку!

Жена, стервоза, пустилась в слезы,

и следом за ней — малец.

И черт бы с ними, но, сучье вымя,

узнает майор — конец.

Покаюсь срочно; скажу: «Так точно,

на пьянстве я ставлю крест!»

Но за бутылкой я с клятвой пылкой

покончу в один присест!

В головах — обноски (им в обед — сто лет).

Двор тюремный. (Все, кончен бал.)

Две недели губ-вахты — не с бухты-барахты:

Я «был пьян и устроил скандал».

Ого-го! — уж скандал так скандал!

Патрулю от души наподдал!

Пер. Евгений Фельдман

10. ГАНГА ДИН

Радость в джине да в чаю —

Тыловому холую,

Соблюдающему штатские порядки,

Но едва дойдет до стычки —

Что-то все хотят водички

И лизать готовы водоносу пятки.

А индийская жара

Пропекает до нутра,

Повоюй-ка тут, любезный господин!

Я как раз повоевал,

И — превыше всех похвал

Полковой поилка был, наш Ганга Дин.

Всюду крик: Дин! Дин! Дин!

Колченогий дурень Ганга Дин!

Ты скорей-скорей сюда!

Где-ка там вода-вода!

Нос крючком, зараза, Ганга Дин!

Он — везде и на виду:

Глянь — тряпица на заду.

А как спереди — так вовсе догола.

Неизменно босиком

Он таскался с бурдюком

Из дубленой кожи старого козла.

Нашагаешься с лихвой —

Хоть молчи, хоть волком вой,

Да еще — в коросте пота голова;

Наконец, глядишь, привал;

Он ко всем не поспевал —

Мы дубасили его не раз, не два.