Коммандос из демиургов - Екатерина Казакова

Опасаясь, что мой пес без меня доведет демиурчиков до слез, а моя душенька не примет в этом участия, я пулей вылетела на улицу и схватилась за сердце. От того, что я увидела, с трудом приглаженные волосы встали дыбом. Подойдя к Сосискину, наклонившись, приказала:

— Быстро за мной!!! И не вздумай по пути слинять, поймаю — пущу на генеральскую папаху.

Заведя пса за угол, я елейным голоском начала:

— И когда же мой начпрод успел смотаться на Мосфильм и найти одежду, в которой Леонов, Вицин, Краморов и Василий Алибабаевич снимались в «Джентльменах удачи», а? Я вроде как четко дала понять, что хочу видеть демиургов спортсменами и солдатами, а не группой со скамейки запасных из общества «Трудовые резервы», целиком состоящей из жертв нападения гопников.

Пес сделал вид, что не понимает, о чем я. Тогда, нагнувшись и схватив его за шкирку, заорала:

— Какого хрена они у тебя одеты в черные сатиновые трусы, белые майки и говнодавы неизвестного вида??! Ты какую лавку утильсырья ограбил, чтобы их экипировать?!!

Сосискин понял, что сейчас будут репрессии, и моментально сдал Эдика, которому дал наводку на одного начальника военного склада.

— Ах ты, фриц недобитый, подрываешь обороноспособность нашей страны, обворовываешь закрома Родины!!! — услышав это, вскипел патриотизм.

— А где я тебе должен был добывать все то, что ты заказала?!! — завопил пес, почувствовавший на своей шкуре мою тяжелую руку.

Делая безуспешные попытки освободиться, он верещал, как пойманный с поличным казнокрад:

— Я обворовываю, я?! Да там без меня давно все разворовали!!! И вообще, никто стратегический запас не трогал, мне, между прочим, пару бомбардировщиков предлагали, а я отказался.

Но мне было ровно до его жалких оправданий, посильнее тряхнув его упитанную тушку, отрезала:

— Через час вернусь, чтобы разбил лагерь, построил полосу препятствий, приготовил обед и достал нормальное обмундирование. И не вздумай мне тут пытаться наживаться, узнаю, что торгуешь тушенкой и мылом на местном рынке, отправлю на колбасу! — Закончив говорить, я пошла к демиурчикам. В спину донеслось:

— Я тебе что, Золушка, все это успеть??

Не поворачиваясь, крикнула:

— Не мои проблемы, не успеешь — поставлю на бабки, ты как раз мне должен за подарок на свадьбу, напрасно думал, что забыла.

Потом, сжалившись, добавила:

— Поговори со знакомым начальником склада, может, он тебе еще и роту солдат в аутсорсинг предоставит.

Вернувшись к своей десятке, до боли похожей на больных лишаем, я гаркнула:

— За мной, бегом марш! — И не спеша потрусила к речке.

Как они туда бежали, достойно отдельного описания.

Ограничусь лишь тем, что каждый разбил коленки, а Кабан и Плюшка полчаса пытались отдышаться, повалившись на травку, и хватали ртом воздух, как пойманные рыбы. Когда демиурчики узнали, что им светит купание в холодной воде, они завыли, как стая голодных волков. Наплевав на их вопли на тему того, что они чистые и что их хватают в воде за ноги и причинные места, я пинками загнала дураков в речку прямо в одежде. Попутно им подъяснила, что вместо того, чтобы жрать в три горла, можно было одарить речных жителей подарками и завести с ними знакомство, глядишь, и за задницы никто не щипал бы.

На мои вопли приплыли русалки, под обалдевшими взглядами недоумков я со всеми мило расцеловалась и стала нарочито жаловаться на молодежь, которая предпочитает зарасти в грязи, но не лезть в воду. Услышав мои стенания, русалки, хохоча, начали помогать моим крысятам мыться, периодически предлагая мальчикам потереть спинку и зазывая их вечерком заглянуть на огонек.

Когда я дала команду двигаться обратно, ко мне, краснея, подошла Бестия и, отведя в кусты, сообщила, что все девочки, кроме Цветочка, не могут даже быстро ходить. Узнав причину временной неходоспособности, я долго хохотала, поражаясь тупизму некоторых индивидуумов. Сосискин приказал всем сдать барахло, и эти дурищи отдали свое белье. Без лифчиков их груди подпрыгивали, как мячики, и причиняли им жуткое неудобство, а у Плюшки бюст имел примерно восьмой размер и грозился набить шишку на лбу. Повезло лишь Цветочку, ее прыщи можно было найти только с миноискателем, но теперь она жутко комплексовала без бюстгальтера с эффектом пуш-ап. Пришлось пообещать в ближайшее время решить эти проблемы, только вот интересно, кто согласится сшить для толстушки пару чехлов для танков? Остается надеяться, что мой оборотистый пес не загнал кому-то их рвань.

По дороге назад создалась необходимость прибегнуть к помощи лесных друзей: мне никак не удавалось заставить своих инвалидов передвигаться быстрее. А так кикиморки поухали, пару раз камешками в спину кинули, и мои живые трупы пришли в состояние пригодности для выступления на ипподроме в качестве призовых рысаков.

Вернувшись назад, вместо привычной поляны мы уперлись в высокий бетонный забор с КПП, на котором нас ждал вытянувшийся в струнку Сосискин, который при виде меня отрапортовал:

— Приказ выполнен, капитан, объект готов к сдаче!

Зашла внутрь, и мой мозг восхищенно присвистнул:

«И как этому стервецу удалось осилить такой фронт работ?»

Его поддержало любопытство:

«Интересно, во сколько это ему встало и кого он привлек в качестве рабочей силы?»

А жаба укоризненно покачала головой:

«И на что только некоторые не пойдут, чтобы долги не платить».

Ну, а я удовлетворенно разглядывала наш лагерь. Все шалаши были снесены, и на их месте стояли шесть армейских палаток. В ходе проверки я выявила: в двух палатках располагались казармы с кроватями, в остальных разместились склад, полевой госпиталь, столовая и учебный класс, полностью оборудованный всем необходимым. Также наличествовали: летняя кухня, погреб, баня, пять кабинок для душа и десять умывальников для улицы («Не иначе как упер из заброшенного пионерского лагеря!» — скривилась догадливость), к ним присоединялись сарай с полезным инвентарем, колодец, шикарная полоса препятствий и спортивная площадка с турниками, брусьями и прочими тренажерами.

По окончании инспектирования я пожала псу лапу и выразила ему благодарность. На что ушастый мерзавец тут же ответил:

— Ну теперь я в расчете с тобой за несчастный столовый сервиз?

Я была бы не я, если бы не ответила:

— Если ты думаешь, что этот секонд-хенд, который ты натырил неизвестно где, может равняться стоимости посуды Короля-Солнца, то спешу обрадовать, ты как раз отработал одну супницу. И, надеюсь, понимаешь, что за мое участие в твоей охоте за Тканью Мироздания ты вообще мне по жизни должен?

Пес выматерился, а я, насвистывая, дала команду обедать.

«Как оголодали-то, сердешные!» — хлюпнула носом неизвестно откуда появившаяся жалость, когда я глядела, с какой скоростью демиурчики поглощают еду.

В малоприятном вареве мне удалось опознать перловку, а в стаканах с бурдой унюхать запах цикория, призванного во все времена заменять в столовках чай, кофе, какао и компот. Сразу вспомнился детский сад, и подкатила к горлу тошнота. Мои предпочтения в еде услужливо напомнили, что если я не хочу пугать унитаз ревом своего желудка, то придется исключить из общего рациона манную кашу с комками, молочную лапшу с пенкой, рассольник с вываренными огурцами, творожную запеканку и кисель, которым можно обои клеить. Пришлось срочно бежать домой — лопать бутерброд с черной икрой, так сказать, чтобы притупить приступ ностальгии.

Только после того как демиурчики поели и под надзором Сосискина вымыли посуду, я отважилась высунуть свой нос из-за двери. Ну ничего не могу с собой поделать, на эти продукты мой организм всегда плохо реагирует, ведь недаром же говорят, что все наши страхи и комплексы родом из детства.

А моя лень, представив, что могут приготовить демиурчики, завздыхала:

«Ох, чувствуется, на первое время придется самой к мартену вставать, вряд ли эти кулинары что-то съедобное сварят».

После обеда я загнала салаг в класс, так как чувствовала, что настало время серьезного разговора. Не успела открыть рот, как с задней парты раздался храп Кабана и стук его головы, упавшей на парту. Мой глаз нехорошо дернулся, а злость прошипела:

«Кормить надо меньше дармоедов, вон как их от сытости в тепле разморило, погоди, еще осмелеют и на шею сядут!»

Схватив со стола линейку, я подлетела к храпуну и со всего маху шлепнула его по лысой макушке. Он вскочил, как чертик выскакивает из табакерки, и вытаращился на меня.

Я со змеиной улыбкой пропела:

— По тебе полз клоп-с, а я по нему шлеп-с.

И, переходя на басы, заорала:

— Ты, бурдюк с салом, будешь всю ночь стоять в карауле, а если заснешь, лично кишки выпущу, набью их твоими мозгами и заставлю тебя сожрать!!! Все ясно?

— Да!

— Не «да», а «так точно»! Упал, отжался, и так двадцать раз, мамин позор.