Охотница за удачей - Элизабет Хардвиг

— Я… я хотела сделать тебе сюрприз.

— Тебе это удалось в полной мере, — сухо сказал он. — И как же вы познакомились?

Тут ее опередил Мэтью.

— Моя яхта попала в шторм и затонула, а Оливия дежурила в ту ночь. Позже я приехал в Хиброн, чтобы лично поблагодарить ее.

— Значит, то место все-таки принесло тебе удачу, Оливия, — кисло заметил Брэд. Потом обратился к Мэтью: — Она постоянно отказывалась бывать в обществе, и я уж начал подумывать, что ей никогда не найти достойного супруга.

Мэтью улыбнулся, с видом собственника глядя на раскрасневшуюся Оливию.

— Я рад, что она не успела это сделать до меня. Мы влюбились друг в друга с первого взгляда, правда, дорогая? Для меня это явилось полной неожиданностью.

Скажи что-нибудь, Оливия, не молчи и перестань ловить воздух ртом, словно вытащенная на сушу рыба.

— Со мной такое случилось в первый раз, — искренне призналась она и постаралась как можно нежнее улыбнуться Мэтью.

Она бы убила его на месте. Нет, она стала бы убивать его медленно.

Потянувшись, она поцеловала его в щеку и засмеялась. Смех прозвучал в высшей степени фальшиво.

— Нам хотелось бы пожениться как можно скорее, папа. Я знаю, ты будешь рад.

— Более чем, — сказал Брэд. — Главное, чтобы ты хорошо устроилась, Оливия. Мои поздравления.

Должно быть, в глазах отца Мэтью фигура значительная, раз он смотрит на него с таким уважением. Владелец целого флота. Как смел Мэтью так обмануть ее?

— Спасибо, папа, — ответила Оливия и села. — Мэтью, не хочешь ли выпить?

Отец опустился в кресло. Он еще больше похудел, со страхом заметила Оливия.

— Позвони Робину, — тяжело дыша, произнес он. — По такому случаю пусть подаст шампанское.

Значит, Мэтью богат, стучало в голове Оливии, а сама она изо всех сил изображала краснеющую невесту, когда Брэд поднял бокал, чтобы выпить за нее. Потом он спросил Мэтью:

— Когда вы сможете получить разрешение на брак?

— Думаю, мы могли бы устроить свадьбу в следующую субботу. Вы не против, сэр?

— Чем раньше, тем лучше, — ответил Брэд с налетом грусти. — Позвони вечером брату, Оливия, и убедись, что они приедут. Ты будешь венчаться в белом?

— Если хочешь.

— Церемония будет закрытой здесь, в доме. — Выбери самую лучшую фирму по обслуживанию свадеб, Робин подскажет тебе. Гостей не слишком много, мне не по силам. — И с ледяной улыбкой добавил: — Уверен, мой смокинг мне еще впору.

Он пошутил, пусть мрачно, но все-таки! Непрошеные слезы мешали Оливии видеть. Отец никогда не шутит, у него отсутствует чувство юмора. Значит, она сильно порадовала его. Значит, наконец она правильно поступила, поступила как хорошая дочь, которая до этого только огорчала отца. Брэд проворчал:

— Не надо плакать, девочка.

Оливия порывисто вскочила и обняла его, с ужасом ощутив под твидовым пиджаком его хрупкие кости.

— Я только хочу, чтобы ты был счастлив, — шепнула она.

— Ты сделала отличный выбор, я горжусь тобой. — Брэд поставил бокал. — Бертрам, нам с вами надо бы потолковать после ужина. Тебе, Оливия, приходить необязательно, нам предстоит обсудить деловые вопросы.

Отец всегда отличался феодальными взглядами. Если б он знал, что этот брак всего лишь сделка. Она допила шампанское и снова наполнила три бокала, болтая и смеясь как заведенная. Наконец она сказала:

— Может, ты отдохнешь? Ужин в семь тридцать, как обычно?

— Да, конечно. Размести мистера Бертрама в западном крыле, Оливия. Позже я пошлю Робина проверить, все ли в порядке.

Отец с трудом поднялся, когда она встала. Оливия поцеловала его в запавшую щеку и с мокрыми от слез глазами пошла вместе с Мэтью к выходу из покоев отца. Не глядя на него, Оливия решительно направилась в западное крыло и распахнула дверь. Вещи Мэтью уже стояли на шелковом индийском ковре. Резко повернувшись к нему, она набросилась на него с криком:

— Как ты посмел? Обмануть меня так подло, выставив полнейшей дурой перед отцом. Да меня в жизни так не унижали!

— Ты говоришь о деньгах? — насмешливо спросил он.

— Да, Мэтью, — голос ее звенел, — о деньгах. Твоих деньгах! Почему ты скрыл, что богат?

— Ты не спрашивала.

— Во сколько точно оценивается твое состояние?

— Ну, раз в пятьдесят больше, чем твоего отца, — лениво произнес он.

Но она заметила, что в его глазах не было и тени ленивого благодушия; они настороженно следили за ней.

Оливия беспокойно начала ходить по комнате, засунув руки в карманы льняных брюк.

— Представляю, как ты потешался надо мной все эти дни! Умненькая Оливия, нанимающая тебя выполнить грязную работу. Думает, что совершает благодеяние, пообещав семьдесят тысяч долларов на первый взнос за новую яхту. — Она яростно сорвала заколку, тряхнула головой, и волосы рассыпались по плечам. — Ты мог бы купить тысячу таких яхт и не поморщиться!

— В гневе ты неотразима.

Она остановилась как вкопанная.

— Не зарывайся, Мэтью! Я так зла на тебя, что могла бы… могла бы…

— У тебя нет слов, Оливия? Тебе и положено злиться.

— А ты, похоже, наслаждаешься всем этим.

— Да, — сказал он с видом человека, только что открывшего это для себя, — я наслаждаюсь.

— Рада, что хоть кому-то этот балаган доставляет удовольствие. — Она снова начала мерить шагами комнату. — Странно, что ты не включил в контракт пункт, по которому я не имею права запустить руку в твой карман. Ты следи получше. Раз уж мы женимся, я собираюсь закатить такую дорогостоящую пирушку, каких свет не видывал.

Он засмеялся.

— Я готов купить тебе кучу самолетов, таких, как твоя «Сессна», о букет моей души.

— А также бриллианты, скаковых лошадей, поместья…

— Ты не исключение. Я позабочусь, чтобы новый контракт надежно защитил мою собственность.

— Не сомневаюсь, ты…

Внезапно Оливия остановилась, лицо у нее застыло, словно ее поразила какая-то мысль. Сам собой напрашивался очевидный вопрос, как же она сразу об этом не подумала. Сердце ее часто билось и заикаясь она спросила:

— Но, раз тебе не нужны деньги, почему ты согласился жениться на мне?

— Я все ждал, когда ты наконец задашь этот вопрос.

Она сжала губы.

— Так почему, Мэтью?

— А ты не догадываешься?

Он в два шага преодолел разделявшее их пространство и прижал Оливию к себе, потом поцеловал с такой силой, что, к ее ужасу, в ней мгновенно вспыхнул огонь желания. Она всегда думала, что так бывает только в романах. А теперь сама горела словно на костре от жаркого прикосновения мужского тела. Устоять было невозможно. Она обвила его шею руками. Соски у нее затвердели, все тело мучительно жаждало продолжения. Забыв о страхах и осторожности, чувствуя, как нарастающий ритм его крови резонирует в ней, она потянулась к пуговице на рубашке, чтобы прикоснуться к его коже.