Путь наверх, или Слишком красивая и слишком доступная - Юлия Шилова

Когда Бульдог повернулся ко мне задом и уже почти натянул штаны, я заметила небольшой ценник, прикрепленный к его плавкам.

— Ты ценник на плавках забыл отодрать.

— Что? — не понял он.

— Готовясь к встрече, ты натянул новые парадно-выгребные плавки, а ценник срезать забыл.

Бульдог застыл на месте, смешно вытянув шею, пытаясь увидеть свою задницу.

— Чтобы увидеть ценник, тебе лучше снять трусы, — посоветовала я, — шея у тебя, к сожалению, коротковата. Хочешь — я возьму ножницы и отрежу его, а хочешь — так и ходи. Мне, собственно, разницы нет. Это я так, по-дружески тебя предупредила.

— Спасибо. Я сам, — пробурчал Бульдог и застегнул ширинку.

Схватив рубашку и пиджак, он выскочил из комнаты как ошпаренный.

— Завтра утром поедем по делам! — крикнула я ему вслед, но он, наверное, уже ничего не слышал и не видел.

Бедный Бульдог! Представляю, что творится у него в голове и какими словами он материт меня в данный момент. Даже жаль мужика. Я увидела его в плавках и так сильно захотела. Представляю, что было бы, если бы он был без плавок…

Утром я вышла во двор с сотовым телефоном в руке и попыталась отыскать Бульдога. Неожиданно телефон зазвонил. Это был Гарик.

— Чупа, я тебя не разбудил?

— Нет, ты можешь звонить в любое время дня и ночи. Говори, что случилось.

— Этот коммерс у нас.

— Молодцы. Я надеюсь, все обошлось без кровопролития?

— Само собой. Мы дождались его дома и так тихонько вывели и усадили в машину, что ни одна живая душа не видела.

— Молодцы, — похвалила я.

— Короче, мы едем к тебе.

— Я думаю, что у вас хватило ума завязать ему глаза.

— Обижаешь. Мы это сделали, когда выводили его из подъезда. Он даже не имеет представления, в какой машине его везут.

— Отлично. Развяжете только в подвале и не забудьте приковать наручниками к батарее.

— Само собой. До встречи.

— До встречи. — Я повесила трубку и подошла к одному из охранников.

— Где Бульдог?

— Не знаю, я его сегодня вообще не видел.

— Он что, не ночевал?

— Понятия не имею. Могу сходить в его комнату узнать.

— Не надо. Я сама схожу.

Я направилась в комнату, где обычно ночевал Бульдог.

Дверь оказалась незапертой. Бульдог лежал на кровати, широко раскинув ноги, и угрюмо смотрел в потолок. Я села на стул, закинув ногу на ногу.

— Почему ты не вышел на работу?

— Потому что я больше на тебя не работаю.

— Что ты сказал?!

— Что слышала.

— Как ты смеешь со мной так разговаривать!..

Я не успела договорить, как Бульдог подскочил с кровати, закрыл дверь на ключ и сгреб меня в охапку. Я попыталась сопротивляться, но это не принесло особых результатов. Весовые категории у нас были, естественно, разные, и я сама не поняла, как очутилась под Бульдогом.

Такое хамство и наглость взбесили меня настолько, что я со всей силы ударила его по голове. Он даже не сморщился и продолжал расстегивать пуговицы на моем халате. От нежных поцелуев и ласк тело размякло, я почувствовала дикий зов плоти.

— Я хочу тебя, хочу, ну почему же ты медлишь? — прошептала я.

Бульдог целовал меня так страстно и нежно, что я больше не могла терпеть.

— Ну, Бульдог, пожалуйста. Я хочу тебя.

— Меня зовут Макс. — Он слегка укусил меня за мочку уха, и я застонала.

— Макс, не мучай меня…

Бульдог стал целовать меня еще яростнее.

— Да трахни же ты меня наконец, — разозлилась я и попыталась стянуть с Бульдога штаны.

Я почувствовала, что в любой момент могу потерять сознание, а мое желание переросло все границы и пределы. Бульдог встал с кровати, поправил свои брюки и принялся надевать рубашку, не обращая на меня никакого внимания.

— Ты что? — удивилась я.

— Ничего. Просто я тебя не хочу.

— Что ты сказал?!

— Я не хочу тебя. Ты не возбуждаешь меня как женщина. По-моему, ты сама мне не раз говорила, что ты не женщина.

— А кто?

— Конь в пальто, — огрызнулся Бульдог, открывая дверь.

— Ты уволен.

— Хорошо. — Бульдог подошел к шкафу, достал сумку и покидал в нее несколько костюмов вместе с вешалками. Затем он встал у двери и печально посмотрел на меня.

Я застегнула халат и подошла к нему:

— Ты ждешь расчета?

— Нет. Мне не нужны твои грязные деньги.

— Боже мой, можно подумать, что деньги бывают чистыми.

— Прощай. — На глазах у Бульдога были слезы.

— Прощай.

Бульдог вышел из дома и направился к беседке. Там были Гарик и еще несколько пацанов. Бульдог пожал им руки и со всеми попрощался.

Я стояла на ступеньках, молча наблюдая за тем, как он открыл дверь своей машины, бросил сумку на заднее сиденье и сел за руль. Когда машина отъехала, я подошла к Гарику и поздоровалась с ним.

— Чупа, ты что, Бульдога уволила?

— Нет. Он просто взял выходной.

— Странно. Он с нами со всеми попрощался.

— Наверное, он просто немного попутал. Такое бывает, когда ночью плохо спишь. Ну что, коммерс в подвале?

— В подвале, — гордо ответил Гарик.

— Пошли.

Мы спустились в подвал, который братва шутя называла «камерой пыток». Прямо на холодном полу сидел интересный мужчина в дорогом костюме и шикарном галстуке. Его руки были прикованы к батарее, на лбу выступил пот.

Я села на стул и попросила Гарика подождать за дверью. Когда Гарик вышел, я улыбнулась и чуть слышно произнесла:

— Привет! Тебе у нас нравится?

Мужчина испуганно посмотрел на меня и быстро проговорил:

— Ты работаешь в этом доме? Помоги мне отсюда сбежать. Я тебе хорошо заплачу. У меня есть много денег. Я дам столько, сколько ты захочешь…

Я задумалась:

— У тебя и вправду много денег?

— Много, — быстро закивал мужчина. — Именно поэтому я здесь. Я дам тебе тысячу баксов. Только помоги.

— Ты что, спятил! За тысячу баксов ты здесь сдохнешь.

— Сколько ты хочешь?

— Сто тысяч.

— Что?

— Сто тысяч — и я могу тебе помочь.

— Ты в своем уме?

— Вроде бы да.

— Тогда позвони моим товарищам или в отдел по борьбе с организованной преступностью и скажи, где я нахожусь.

— Сколько я буду за это иметь?

— Полторы тысячи.

— Ты что, совсем дурак или им прикидываешься?

— А сколько ты хочешь?

— Я же тебе русским языком сказала: сто тысяч.

— Ты сумасшедшая!

— Сколько ты платишь в месяц своим крышевым?

— Я им больше ничего не плачу.

— Хорошо, тогда скажи, сколько ты им платил?

— Десять тысяч долларов ежемесячно.

— В принципе, это не такая уж большая сумма для птицы твоего полета. Теперь ты будешь платить пятнадцать тысяч — первого числа каждого месяца. А сто тысяч — это штраф за то, что захотел работать самостоятельно, нанял кучу охраны и не очень хорошо обошелся с моими мальчиками.