Путь наверх, или Слишком красивая и слишком доступная - Юлия Шилова

— Извини. Я и в самом деле обязан находиться внутри палаты.

— Именно это я тебе и пытаюсь доказать. Вдруг меня захотят убить. Кто-нибудь из медперсонала. Знаешь, как в фильме: появляется новенькая медсестра — а оказывается, что это киллер. Ты должен сидеть здесь и проверять весь входящий в палату медперсонал. Вплоть до того, что у них в шприцах. Совсем расслабился!

— Ты права, Чупа. Я и в самом деле расслабился. — Бульдог почесал затылок.

— Давай, ты карауль, а я буду спать. Я устала.

— Конечно, Чупа, ты же женщина…

— Мне всегда спокойно, когда ты рядом.

Бульдог взял мою руку и нежно поцеловал.

— Обещай, что ты никогда от меня не уйдешь, — перешла я на шепот.

— Обещаю, — улыбнулся Бульдог и ласково погладил меня по щеке. — Давай спи.

Я закрыла глаза и блаженно уснула.

Глава 4

Так незаметно пролетали день за днем. Чувствовала я себя намного лучше. Мне уже удавалось подниматься и делать первые шаги, держась за больничную койку. Бульдог, как преданный пес, всегда был рядом со мной, он даже спал у моих ног. Когда я пыталась ходить, он приходил в дикий ужас. Ему казалось, что я в любой момент могу упасть. Чтобы предотвратить это, он подставлял свои огромные ручищи, которые я постоянно одергивала, так как пыталась делать все самостоятельно. Юлька приезжала через день и, как маленький ребенок, радовалась моим успехам. Глядя на мои неуверенные шаги, она хлопала в ладоши, подпрыгивала и дико визжала. Бульдог не мог на это смотреть спокойно и громко смеялся, мотая своей огромной головой.

Ситуация с Фомой по-прежнему оставалась невыясненной и не давала мне спать спокойно. Кто-то сыграл со мной злую шутку. Только вот кто?! Сам Фома или кто-то еще?! Я никак не могла это выяснить. Лешку посадили на самолет и отправили в Ригу, при этом наказав строго-настрого держать язык за зубами. Гарик предлагал отправить его намного дальше, чем Рига, но я пожалела этого идиота. Все-таки родственник, как-никак. Лешка был так напуган, что обещал забыть поездку на похороны брата как страшный сон. Мои мальчики проверили всех девок, с которыми мой муженек встречался в последнее время, но эта суета не принесла особого результата. Все девки были живы, здоровы и Фому не видели уже давно.

Так что гипотеза, выдвинутая Гариком, оказалась беспочвенной и никак себя не оправдала. Охранников, дежуривших в ту ночь, допросили еще раз, но и это не помогло разъяснить ситуацию. Никто ничего не видел и не слышал. Для собственного успокоения я позвонила во все банки, где имела счета, и заблокировала их. Теперь у Фомы не было доступа ни к счетам, ни к ячейкам в депозитарии.

Человека, стрелявшего в меня в туннеле, так и не нашли, Единственное, что удалось выяснить, — это был мужчина крепкого телосложения, примкнувший к группе иностранцев перед посещением Гатчинского дворца.

На нем был комбинезон и панама, натянутая на глаза. На плечах висел увесистый рюкзак. Свидетели утверждали, что этот мужчина говорил на ломаном русском, якобы он представился экскурсоводу как американец, в одиночку путешествующий по России, мол, его интересуют дворцы Петербурга и его окрестностей. Конечно, этот липовый американец был настоящим профессионалом. Он прекрасно знал все входы и выходы Гатчинского дворца. Выстрелив в меня, он успел добежать до конца туннеля и ушел через противоположный выход, ведущий к озеру.

Все это было покрыто тайной и осталось для меня загадкой, разгадать которую мне оказалось не по силам.

По ночам я мучилась в догадках и терзалась в сомнениях. Все это напоминало мне игру в прятки, только кто-то играл в открытую, а мне приходилось действовать вслепую. Уравнение с двумя неизвестными, где первым неизвестным был Фома, а вторым — человек, едва не убивший меня в этом дворце.

За день до выписки ко мне приехала Юлька и заявила о своем желании остаться у меня на целую ночь. Я, конечно, жутко обрадовалась и отправила Бульдога на выходной.

Он был недоволен, так как боялся оставить меня даже на минуту. Юлька его заверила, что я буду находиться в надежных руках, после чего мой преданный слуга удалился.

Включив легкую музыку, Юлька достала из пакета литровую бутылку канадского виски и лукаво улыбнулась:

— Ну что, отпразднуем твое выздоровление — как-никак, а завтра домой.

Я подмигнула в ответ, открыла бутылку и вдохнула аромат:

— Натуральное канадское виски! Разве что-то бывает вкуснее!

— Ничего, — подтвердила Юлька и наполнила рюмки.

— За тебя, Чупа. За то, что ты, слава богу, жива, — улыбнулась она и поцеловала меня в щеку. — Только я вот все время думаю: кто в тебя стрелял и куда делся Фома?

— У меня от этих мыслей мигрень скоро разовьется, — вздохнула я. — Знаешь, надо свыкнуться с мыслью, что Фомы больше нет, так будет легче. Я вот завтра выйду из больницы и съезжу к нему на могилку, цветов положу. Для меня он умер. На всякий случай я заблокировала все счета, поэтому, где бы он ни был — в земле или на земле, — доступа к ним он уже не имеет.

— Это ты здорово придумала! И замки от городской квартиры поменяй, хотя я все же склонна думать, что Фомы нет в живых. Если бы он был жив, то обчистил бы тебя по полной программе, можешь не сомневаться. Чупа, а ты не думала, что Бульдог может оказаться предателем?

— Чушь! Бульдог преданный пес, видишь, как он за меня трясется. Я осталась жива благодаря его молитвам и потому, что он вовремя притащил меня в эту больницу.

— А ты не задумывалась над тем, какого хрена он потащил тебя в этот туннель?

— Я и сама туда хотела сходить.

— Странно, человек, который пытался тебя убить, знал все ходы и выходы из этого туннеля. Создается впечатление, что он и Бульдог были в сговоре.

— Ерунда! Тогда зачем Бульдог орал как резаный, чтобы включили свет. Он мог бы просто потянуть время, и все. Но он закричал сразу, когда почувствовал, что я падаю. Если бы Бульдог был предателем и хотел меня убить, то вовсе не обязательно делать это во дворце, на глазах у туристов. Проще завести меня в какой-нибудь закуток и грохнуть потихонечку.

— Не скажи. Бульдог в воровских кругах личность довольно известная, и он жутко печется о своем авторитете. Сама подумай, он же не может броситься в бега или вообще исчезнуть с глаз долой из воровского мира. Всему должно быть объяснение, понимаешь?! Здесь в самый раз слепить постанову и привлечь внимание людей. Произошла инсценировка, и Бульдог здесь ни при чем, с чистенькой, незапятнанной репутацией. Никакого отношения к убийству он не имеет, и ни у кого не возникает никаких мыслей.

— Юлька, ты несешь полный бред! Но ведь я осталась жива.