Путь наверх, или Слишком красивая и слишком доступная - Юлия Шилова

— Юлька, ты несешь полный бред! Но ведь я осталась жива.

— По чистой случайности. Неувязочка вышла. Я просто хочу сказать, чтобы ты присмотрелась к этому Бульдогу и была с ним поосторожней. Уж больно он мне не нравится, особенно эта наигранная преданность. Я бы его вообще на твоем месте уволила после этого случая! Хреново охраняет! Квалификация не соответствует его заработной плате.

— Вот когда будешь на моем месте, тогда и увольняй! — разозлилась я.

— Не злись. Ты же знаешь, что я никогда не буду на твоем месте, потому что твое место мне не по зубам. У меня нет такой жизненной хватки. Не по Сеньке шапка! Я и не стремлюсь на твое место, у меня мозгов не столько, сколько у тебя! Жить в окружении отморозков, управлять ими, как куклами, иметь столько денег и без труда справляться со своими ресторанами и магазинами способна только ты. Это достойно восхищения и уважения. Я горжусь, что имею такую подругу. Потому что я, по сути дела, неудачница, обычная интриганка, которая не может разобраться со своими мужиками только потому, что вообще не способна принимать самостоятельных решений. Кстати, если мне понадобится работа, ты устроишь меня продавщицей в один из своих магазинов?

— Зачем тебе работа? Я всегда дам тебе столько денег, сколько нужно.

— Нет, я хочу заработать деньги. Я не могу принимать деньги из рук подруги. Это уже не дружба. Я никогда не искала в тебе выгоду. С мужика взять деньги — это святое. Мужика грех не разуть. Их надо колпашить и разувать по полной программе. Уметь раскрутить мужика и при этом сделать так, чтобы это воспринималось как должное, — тоже в своем роде талант. В конце концов, нормальный мужик должен знать: чем больше он потратит на женщину, тем красивее будет в ее глазах. Мужики — они же по своей природе жадные и сами не прочь упасть к кому-нибудь на хвост. Халяву все любят. Временами они просто забывают, что за все на свете надо платить, даже за любовь и преданность. Их же, как в больнице, постоянно надо подлечивать, чтобы они кошелек под подушку не клали, а делились с ближним. Ничего, за это им потом воздается. Знаешь, Чупа, можешь смеяться, но уж здесь меня Бог талантом не обидел. Немного труда, борьбы, актерского мастерства — и я могу оставить мужчину, грубо говоря, на бобах. Необязательно быть супермоделью или красавицей. Главное — уметь себя преподнести, главное — уметь внушать. Мне ничего не стоит внушить мужику, что ничего более совершенного в этом мире, кроме меня, просто не существует. Я его крест, и ему предстоит тащить его на своем горбу, как бы ни приходилось тяжело. Я, как плющ, который обвивается вокруг дуба и питается его жизненными соками. Дуб при этом чахнет и высыхает, а плющ цветет и разрастается все больше и больше. А ты говоришь — брать деньги с тебя! Женской дружбе нет цены, иначе это не дружба.

— Ну хорошо, если уж тебе так хочется работать, я дам тебе место директора магазина или на худой конец администратора. А хочешь, будешь просто ревизором. Можешь в любой момент приходить в мои магазины с ревизией и выписывать штрафы. Вот тебе и живая наличка, — засмеялась я. — Только мне кажется, что в данный момент тебе работа ни к чему. Двое мужчин трудятся не покладая рук, чтобы выполнить любую твою прихоть.

— Да, только они мне так осточертели, что, по всей вероятности, придется искать третьего. Только он должен зарабатывать столько, сколько зарабатывают эти двое, — засмеялась Юлька и налила нам по рюмке. Затем она осторожно посмотрела на меня и тихо сказала: — Чупа, будь осторожна, обрати внимание на Бульдога. То, что произошло в Гатчинском дворце, может повториться еще раз. Не пропускай мои слова мимо ушей, а прими к сведению. Ты прекрасно знаешь, что я тебе плохого не желаю.

На следующий день к больнице подъехали мои ребята с огромным букетом цветов. Мы выпили шампанское прямо у больничных дверей и поехали ко мне на дачу. Я села в машину рядом с Бульдогом и подозрительно посмотрела на него. Я конечно же не хотела верить Юлькиным словам, но все же то, что она говорила, прочно засело у меня в голове. В самом деле, какого черта Бульдог повез меня в этот дворец? Откуда киллер знал, что именно в это время мы будем в Гатчине? Ведь убийство было спланировано самым тщательным образом. Человек, стрелявший в меня, прекрасно знал, что в этом туннеле выключают свет, знал он и то, что в противоположном конце есть запасный выход, который ведет к озеру и глухому лесу.

— Как провел выходной? — спросила я у Бульдога, стараясь выглядеть беззаботной.

— Нормально, — буркнул он.

— Со своей девушкой встречался?

— Чупа, зачем тебе это надо?

— Чисто женское любопытство.

— Да, я к ней ездил.

— Она еще танцует?

— Танцует, что ей еще делать? Кроме как танцевать, она ничего не умеет.

— А в каком баре она танцует?

— В «Трех шестерках» на Невском.

— А как ее зовут? — улыбнулась я.

Бульдог насторожился и внимательно посмотрел на меня.

— Чупа, ты что задумала?

— Ничего. Просто я бы хотела знать имя своей соперницы, — засмеялась я.

— Ну, ты тоже сказанула. Разве у такой женщины, как ты, бывают соперницы?!

— Выходит, что бывают. Так все-таки как ее зовут?

— Даша.

— Красивое имя.

Бульдог замолчал и уставился на дорогу. Выдержав паузу, я тихо спросила:

— Бульдог, скажи, а почему мы поехали в тот день именно в Гатчинский дворец?

— Не знаю. Наверное, потому, что я там был много раз и это мой самый любимый дворец. Я хотел показать его тебе, — растерялся он.

— Странно. Почему ты выбрал именно тот дворец, где есть этот чертов туннель? Ведь больше таких туннелей нет ни в одном дворце.

— В этом-то и весь кайф. Такого ты больше нигде не увидишь. В Петергофе есть грот, но это совсем не то. В Гатчину специально приезжают, чтобы на туннель посмотреть. — Внезапно Бульдог так резко затормозил, что мы чуть не врезались в придорожный столб. Повернувшись ко мне, он пристально посмотрел на меня. — Чупа, а ты к чему это спросила? Ты меня подозреваешь?

Я не ответила. Бульдог тяжело задышал.

— Ты хочешь сказать, что я в сговоре с убийцей?

— А я разве разрешала тебе останавливать машину? — ледяным голосом отчеканила я. — Посмотри назад. Там едут несколько машин с моими ребятами, поэтому советую тебе не делать глупостей и не привлекать внимания, твое дело везти меня на дачу. Я задала тебе вопрос и хотела получить ответ, только и всего.

Бульдог надавил на газ, и машина медленно тронулась с места. У него был такой несчастный вид, что казалось, через пару минут он расплачется. Мне даже стало как-то неловко, что я усомнилась в его преданности и послушала Юльку. Если бы я не была в той шкуре, в которую влезла, то обязательно положила бы его голову к себе на колени и пожалела. Бульдог был вне всякого подозрения. Если бы он хотел, чтобы меня убили, то меня бы уже давно убили. Я погладила его по плечу и тихо сказала: