Родовые сны - К Столяров

- Смотри, даже аплодировали! Вот уж не ожидал...

И когда я стал убеждать его, что над ним смеялись, издевались над его искренней любовью к своей стране, он был поражен и долго не мог в это поверить.

ПОХВАЛА ФАМИЛИИ

Корневое слово нашей фамилии Столяров - слово "стол". Вероятно, наши предки, как считал отец, принадлежали к уважаемой в крестьянском мире профессии столяра. Наверное, отсюда родовая тяга к лесу, к дереву, ведь по словарю Даля "столяр - работник по дереву, ремесленник, делающий столешницу - доску для стола. Столяр - работник по чистой отделке деревянных вещей, по внутренней отделке комнат и деревянной утвари".

По дереву работает и плотник - плотно подгоняет деревянные балки, бревна - создает жилище, которое хранит тепло, что в нашем северном отечестве очень важно. Но столяр - работник более высокой квалификации, он отделывает интерьер жилья. А центром всякого дома всегда был стол.

Он стоял в центре горницы, под иконами, за ним собирались люди, и происходила трапеза, имеющая культовое значение. Человек вышел из животного состояния, и его трапеза - это не просто процесс физиологического насыщения, удовлетворения одной из главных человеческих потребностей; трапеза в нашей крестьянской цивилизации становится еще и своего рода священнодействием, принятием Божественной благодати. Христианская трапеза это религиозный акт, имеющий свои строгие каноны, и совершается она по своим вековым законам за традиционным семейным столом - соблюдение постов, празднование Пасхи, говенье, мясоеды...

За стол наши предки не садились без молитвы, и молитва читалась самая главная - Господняя молитва "Отче наш... хлеб наш насущный даждь нам днесь!.." Как в храм, к столу приходят с чистыми руками и, по возможности, в чистой одежде. Как в Храме, за столом нельзя находиться в головном уборе и, как в храме, за столом хранят чистоту сердца.

За столом с открытой душой принимают родных и близких, усаживают самых дорогих гостей. За столом соблюдается строгий порядок, отработанный временем ритуал, особый неторопливый застольный ритм. Культурная традиция застолья имеет свою давнюю историю. Еще в Древней Греции философ Эпикур, размышляя об исконном вопросе - в чем суть смысла жизни, предположил: в досуге, в дружеской беседе с друзьями за трапезой. Это тот редкий и прекрасный момент, когда ты свободен от всех житейских забот и предаешься высокой беседе с друзьями, вкушая прекрасную пищу. Впоследствии эпикурейство пробрело оттенок чревоугодия при некотором увлечении гастрономическим изыском в ущерб философской беседы. Русское застолье имеет свою богатую самобытную историю и культуру, однако это уже очень серьезная и обширная тема...

Но вернемся к столу.

Стол - это своего рода домашний алтарь, подобный церковному престолу, где "в святая святых" происходит приношение "жертвы бескровной", и строится столяром стол по своим законам и своей особой технологии. Столешница делалась или из цельного дуба в аршин шириной, или склеивалась осетровым клеем, на шпонках, как доска для иконы.

Стол был священным местом у наших предков еще в дохристианский период. "Сидеть на столе" - быть государем, святителем. У славянских племен "посадить на стол" - оказать самую высокую честь, выбрать вождя рода, племени, выбрать князя, прославить героя. От стола слово "престол" княжеское или царское место. От стола слово "столица" - место, где на столе посажен князь, царь. Стол обладал почти мистическими свойствами, и сажать за стол можно далеко не всякого: "Посади свинью за стол, она и ноги на стол". Кстати, манера класть ноги на стол отнюдь не говорит о высокой культуре - так считали наши предки.

За столом собирались друзья, близкие люди, и застольная чаша называлась братиной, ибо стол объединял, роднил людей. За столом решались важнейшие семейные и гражданские дела, за столом отмечались главные религиозные и светские праздники. Я помню старинный бабушкин стол у нас на Покровке. Массивный, из мореного дуба, на могучих ногах, раздвижной, на три столешницы, за ним усаживались до двадцати человек. Сколько интересных людей собиралось за этим столом. Горе и радость, достаток и нищета - все было ведомо столу. На нем же лежал и мой покойный дед. На стол клали покойника в знак признания его добрых дел, в знак великой скорби. Это была последняя, символическая трапеза покойника в тварном мире, прощание с ним перед уходом в мир горний.

Застольные беседы, песни, обычаи - это целый духовный мир народа. Человек, имеющий отношение к столу, всегда был уважаемым человеком. У князя и царя - это стольник, у простого люда - столяр, делающий стол. Ибо стол это гордость хозяина и хозяйки. Стол - это и сам предмет, и то, что на нем стоит, чем встречают гостей. По столу можно судить о том, как живет семья.

У нас по отцовской линии в роду не было князей и дворян. Но отец гордился своим родовым именем - столяр, и фамилией - Столяров.

ОКРУЖЕНИЕ

(Окончание)

Начать свой рассказ на этот раз я хочу с Бориса Федоровича Андреева. И не потому, что это был самый близкий друг отца. Нет. Они не были близки домами, семьями, просто отец уважал в Борисе Федоровиче честность, искренность, глубину и верность. И надежность. Вот надежность, пожалуй, то самое качество, которым он сам отличался.

Я помню - это было на съемках "Ильи Муромца" - Илью играл Борис Федорович, а отец - Алешу Поповича. Вероятно, потому, что отец играл уже многих былинных богатырей, Борис Федорович относился к нему с почтением, хотя Илья, как вы знаете, старший брат Алеши. Как-то Борис Федорович пришел к нам в сильном смущении, чтобы попросить совета и помощи.

Съемки проходили на реке Чусовой под Пермью, тогда этот город назывался Молотов. Там на берегу, на удивительном по красоте месте, над обрывом реки было построено село Карачарово, где Илья Муромец "сиднем сидел тридцать лет и три года", а когда встал, то выворачивал дубы, бросал в реку огромные камни, готовился к своим подвигам.

Село было, действительно, прекрасное, все замечательно, кроме одного: не было погоды. Борис Федорович по нескольку часов сидел в гриме. Гримировали его еще затемно, потому что он играл молодого Илью, который еще с батюшкой, с матушкой сидел в избе. Делали ему пластический грим, подтягивали лицо специальными подтяжками. Все это было трудно, мучительно. Он выезжал за несколько километров на съемку. Все сидели, ждали погоду, а погоды не было, стояла этакая хлябь. Возвращались обратно. Лицо Бориса Федоровича стало покрываться язвами, потому что подтяжки, которыми стягивали лицо, приклеивали довольно сильным клеем, и все это разрывало кожу, появились раны. Было трудно и физически и духовно, и все это еще усугублялось бестолковщиной. Можно было что-то другое снимать, но ведь актер - последний человек в деле производства, он должен быть всегда в форме, всегда готов. Тут лес, фонари, идет строительство, а здесь, подумаешь, проблема...

И вот произошел взрыв. Борис Федорович не выдержал. Он выпил. А когда выпил - сказал окружающим, что о них думает. Резко, по-своему, как бы это сделал Илья Муромец. Разогнал дирекцию. В панике во все стороны разбегалось начальство. Картина была, конечно, не для слабонервных: могучий русский богатырь с увесистой палкой, напоминающей палицу, в руках... Буйная силища вышла из-под контроля. В этом было что-то стихийное. Сергей Александрович Мартинсон, живший по соседству, спрятался в своей комнате под кроватью.

Стихийный бунт, вырвавшийся из души Бориса Федоровича, всех потряс. Отец был тогда в отъезде. И жаловаться Борис Федорович пришел к нам, в класс, где мы жили. В одной руке огромная палка, в другой - глиняный чайник литра на два, взятый в столовой, и пиала. Чайник наполовину был наполнен всем знакомой зеленой водкой - "зубровкой".

- Где Се-ре-ега-а?

Отца не было, тогда дядя Боря зашел в комнату, закрыл дверь, поставил чайник, пиалу и стал мне рассказывать про свою жизнь. А я-то был тогда школьником, заканчивал десятый класс, мальчишка, по сути дела.

- Меня вот за границу не пускают, думают, я себя вести не умею. Ух, эти чино-овники-и...

Позади были уже такие фильмы, как "Трактористы", "Два бойца", "Падение Берлина". Андреев уже давно был национальным героем, любимцем, вошедшим в каждую семью, безусловной знаковой фигурой, олицетворяющей русскую мощь и русское благородство, символом воина-победителя - и вдруг его так обижают. А он беззащитен и бесправен.

Стал Борис Федорович рассказывать, как "во-от эти чино-овники-и" куда-то все ездят и ездят, а его не берут, гадости пишут... Он понимал, что последний его поступок зачеркнет в его биографии очень многое. Да так оно и вышло. Репрессии посыпались мгновенно. Андреева решили исключить из партии, снять с роли. Как приятно было пигмеям попрыгать на костях этого великана, унизить его, бесконечно выясняя подробности. И вот в предчувствии всех этих бед Борис Федорович решил идти до конца.