Разоренное гнездо - Алла Холод

у нее и какие-то другие идеи, я уже не помню, какие именно, но о том, чтобы соседствовать с родственниками, если я не ошибаюсь, она и не помышляла. Я вторично предложил ей перевезти ее агентство в первый этаж особняка, но встретил решительный отказ.

– Буду я как старая барыня на вате, – фыркала Рита, – на втором этаже жить, на первом работать. Нет уж, уволь.

Свою мечту о собственном турагентстве Рита реализовала в полной мере. Она сняла офис недалеко от дома, с таким расчетом, что ей не было необходимости пользоваться автомобилем и стоять в дневных пробках. К тому же днем, за обедом, она любила выпить бокал-другой сухого вина, и поэтому садиться за руль старалась только в случае крайней необходимости. Офис был на первом этаже добротного жилого дома, на оживленной улице. Она обустроила его в соответствии со своими вкусами: мебель там была не слишком дорогая, но очень удобная, на стенах красовались элегантные бра. Офис украшали трофеи из разных стран: картинки в деревянных рамках, купленные на Майорке, несколько пейзажей, приобретенных на Монмартре, статуэтки из муранского стекла, у диванов стояли деревянные идолы, привезенные с Кубы, и изящные греческие вазы. Кабинет Риты стал воплощением ее мечты: небольшой, но очень уютный, с просторным диваном, журнальным столиком и двумя креслами, с огромным рабочим столом и шкафами для бумаг, в одном из которых моя жена ловко замаскировала бар. Рита была уверена, что хозяйка даже не раскрученного бизнеса может позволить себе некоторую долю сибаритства: заказывала на обед тонкие блюда, пила итальянские вина. Она жила в полной уверенности, что если что пойдет не так, ей есть, у кого просить помощи. И она не ошибалась, я всегда оказывался рядом с очередным любезно предоставленным финансовым вспомоществованием.

Почему Рита, сугубая индивидуалистка, высоко ценящая неприкосновенность своего собственного пространства, согласилась на размещение в особняке всей нашей семьи, мне тогда было совершенно непонятно. Я готовил себя к ее решительным возражениям и даже надеялся на них – тогда у меня был бы хоть какой-то повод не поддержать идею Ксении Алексеевны. Но жена повела себя, с моей точки зрения, странно: взяла пару дней на обдумывание, а потом неожиданно согласилась. Якобы из-за Алисы, которой нужны бабушкин присмотр и дедушкина помощь в учебе, из-за того, что пускать на первый этаж арендаторов – чистое безумие, а заниматься галереей самостоятельно у нее нет времени, поскольку она все-таки хочет посвятить себя турбизнесу. И вообще – родители стареют, рано или поздно за ними нужен будет глаз и глаз, не переезжать же по сто раз, в конце концов. И вообще, чем больше людей проживают в доме, тем меньше шансов, что его обнесут. Для одной семьи особняк неимоверно велик, а жить с чужими – нет, только не это. Тогда я предложил Рите поселить к нам и ее родителей, но они поблагодарили и под благовидным предлогом отказались. Вот так все и устроилось по плану моей мамы. Затея эта стоила мне баснословных денег и вытянула из меня раза в три больше, чем предусматривал тщательно просчитанный мною же первоначальный бюджет.

В итоге родители расположились в трехкомнатной квартире первого этажа. У них не было балкона, но имелась огромная кухня, в которой так удобно было кормить наших с Виталиком детей – хоть вместе, хоть по очереди, – небольшая уютная гостиная и спальня. Другая квартира первого этажа досталась семье Виталика. Ее распланировали так, что у Артема появилась своя комната, остальные три были отведены под небольшую гостиную, спальню и кабинет. Половину второго этажа заняли мы с Ритой и Алисой, у нас было пять комнат. На этаже оставалось еще место, и мы оборудовали две квартиры-студии в расчете на то, что когда-нибудь туда заселятся дети.

К чему я все это? Ах да. Моей целью было рассказать, как получилось, что в одном доме собралась вся моя семья. Не в одной квартире, конечно, но под общей крышей. А вот как получилось, что жизни не такого уж большого количества людей спутались насколько, что образовали какой-то нерасплетаемый узел? Как случилось, что наши истинные чувства стали постепенно подменяться их видимостью? И как вышло, что я стал кому-то мешать? Вот на эти вопросы теперь мне предстояло ответить. Полностью опустошенный, я не видел никакого выхода, у меня не было плана дальнейших действий. Я не испытывал охотничьего азарта, в тот момент я даже не мог бы ответить себе на вопрос: а хочу ли я знать правду? Ведь какой бы она ни была, мне в любом случае будет невыносимо больно. Кроме того, я не имел ни малейшего представления о том, как эту правду узнать, если вмешательство правоохранительных органов невозможно. В текущий момент я даже не мог точно установить, кто во время преступления находился в особняке, а кого тут не было. Наш дом окружен изящной кованой оградой с основным кодовым замком и запасным механическим, но видеокамеры я хоть и собирался установить, но так и не сделал этого. То было много других трат, то не хватало времени, то памяти. В общем, острой нужды в них не наблюдалось, и я о своих планах просто забыл. Поэтому установить, кто и когда появился дома, я мог только с помощью опроса каждого из своих родственников. Но как его проводить и под каким предлогом? И насколько эффективен и точен будет такой опрос, если в интересующий меня момент во всем квартале погас свет? Можно, конечно, нанять частника, но где его найти? Я знаю, что за адекватные деньги у нас можно тайным порядком проверить кредитоспособность и финансовую историю интересующего лица или организации, прояснить пробелы в чьей-то биографии и получить многие другие услуги, которые подчас требуются бизнесменам, вступающим в контакт с недостаточно знакомыми и проверенными партнерами. Но расследовать покушение на убийство? О том, что у нас кто-то предоставляет такие услуги, я никогда даже не слышал.

Светя себе под ноги и все равно спотыкаясь на каждом шагу, я поплелся вон из подвала, который уже начал давить мне на психику. Мне стало казаться, что я не найду двери, или что она не откроется, или что в доме никогда не зажжется свет… В общем, мне надо было подняться домой и выпить виски. Все равно ничего я сейчас не придумаю. Пока у меня не появилось никакой продуктивной идеи, мне просто надо подумать о том, что случилось с моей жизнью. Почему кто-то из близких захотел моей смерти? До того, как от соприкосновения с пулями раскололось зеркало