Сара Джаннини: девушка в голубом платье - Татьяна Покопцева

лежала на полу и закрывала голову руками. Димитрий бросился к Линде, схватил её за руки. Та резко обернулась к нему, и он ужаснулся её взгляду: перед ним была сумасшедшая.

– Я вызову полицию, если ты не прекратишь.

Она выдернула руки. Голос Димитрия её как будто пробудил. Она испуганно посмотрела на него, на девочку и убежала в свою комнату.

Димитрий помог Саре подняться и отвёл в ванную.

– И часто это происходит?

– Сколько себя помню.

– Отец знает?

– Знает.

– И почему не остановит её?

– Не знаю.

Димитрий удивился, что Сара совсем не плачет. Эта девушка с грустными глазами поразила его своей выдержкой и смирением.

– Сара, как же ты это терпишь?

– Не знаю. Привыкла, наверное.

– А если она тебя прибьёт?

– Ну что скажешь, значит, так, – она обречённо вздохнула.

– Нет, это неправильно! Ты с этим смирилась?

– Да.

Димитрий поморщился. Очень наивно звучали её слова. Саре было восемнадцать, по словам Линды. Он отвёл её в комнату, а сам пошёл к Линде.

Та сидела в спальне и курила.

– Линда, что происходит?

– Я не обязана тебе ничего объяснять! И выйди из моей комнаты, я не готова сейчас разговаривать.

– Линда, что ты делаешь со своей дочерью?

– Вымещаю злость, разве непонятно?

Димитрий зло посмотрел неё и вышел из спальни, громко хлопнув дверью.

5

Даниэль этим же вечером зашёл к Димитрию.

– Привет, можно войти? Мне нужно с тобой поговорить.

– Да, входи.

– Я присяду?

– Может, выйдем в сад? Там меньше ушей.

Димитрий взял пиджак. Они вышли. Даниэль закурил.

– Тут такое дело. Я хочу попросить тебя кое о чём, – начал Даниэль, зажигая свою сигарету, избегая глаз Димитрия.

– Да?

– Женись, пожалуйста, на Саре.

– Что ты говоришь?

– Я не смогу вернуть тебе Франческу, но я могу подарить тебе свою дочь. Пользуйся, делай с ней, что хочешь. Она воспитана так, что всё стерпит, всё сделает, что скажешь. Полное повиновение.

– Что она тебе сделала? Зачем ты так?

– Она не моя дочь, я более чем уверен. Терплю её из-за Линды. Эта дурочка любит девчонку. Давно бы в интернат сдал этот приблуд.

Димитрий смотрел на мужчину напротив себя и не мог поверить в то, что это слышит.

– Ты жесток, Даниэль.

– Да. Ты разве не понял?

– Дай мне время подумать.

– Хорошо. Зайди ко мне в кабинет, когда решишь. Буду ждать.

– Спасибо.

Димитрий ушёл в свою комнату. Через час он дал своё согласие на свадьбу.

В ту ночь Димитрий думал о Франческе. Вспомнил Испанию. Городок Реус, где жил величайший скульптор Гауди. Франческа изучала архитектуру и потащила тогда недовольного Димитрия в Реус. Они ходили по улочкам этого города, родившего гения. Заходили в поражавшие воображения дома, будто сошедшие со страниц Рэя Брэдбери и его «Марсианских хроник». Потом они ужинали в какой-то таверне, где испанские женщины надрывным голосом пели о неразделённой любви. Франческа, охмелевшая от сангрии, пустилась в пляс. Димитрий смотрел на неё и удивлялся, как она может быть такой свободной. Не стеснялась и не боялась показать свои чувства, свои желания. Он улыбнулся воспоминаниям. Но решил не увлекаться, потому что они как тягучее болото начинают затягивать и отпугивать реальность. Он взял ключи и решил пройтись. Выйдя из своей спальни, он замешкался рядом с соседней дверью. И через секунду постучал к Саре.

Сначала никто не ответил. Димитрий сам открыл дверь. Сара лежала на кровати, ладони закрывали лицо. Димитрий подошёл к ней. Аккуратно убрал ладони с лица. Бровь была рассечена. Димитрий сходил в ванную и принёс вату. Промокнул кровь. Сара открыла глаза. Она совершенно не испугалась. Ему показалось, что она даже была рада его видеть.

– Привет, – сказал Димитрий.

– Привет. Мне стыдно, что ты…

– Тшш. Не нужно, Сара. Ничего не говори.

– Только жалеть меня не нужно. Ты что-то хотел? Мне мама запретила с тобой разговаривать, – она улыбнулась. – Сказала, что ты от горя с ума сошёл.

– И ты в это поверила?

– Я не верю никому. Только чутью.

– И что оно говорит?

– Что я скоро выйду отсюда. И буду счастлива. Нужно только немного потерпеть.

– А про меня что оно говорит?

Сара посмотрела на Димитрия. Прямо в глаза. Столкнулись двое глаз в смущении: карие и зелёные. Но никто взгляда не отвёл.

– Чутьё говорит, что ты горюешь по своей любимой. Но она не горюет по тебе. И поэтому ты тоже скоро не будешь.

– Я прогуляться пойду. Хочешь со мной?

– Не выхожу из дома, только в школу и обратно. Мне нельзя.

– Я скажу, что тебя вынудил со мной пойти. Давай пойдём. Покажешь мне свой городок.

– Хорошо.

Она быстро вскочила с кровати, собрала волосы в хвост.

– Ну пойдём. Если ты вынуждаешь меня, я погуляю. – Она рассмеялась. И смех её напоминал чистый и звонкий смех ребёнка.

Сначала шли в тишине. Вышли к центру города.

– Хочешь мороженого? – спросил Димитрий.

– Да, можно. Только родителям не говори. Мне не разрешают.

Они подошли к мороженице.

– Тебе какой вкус?

– Шоколадный один шарик и один шарик лимонный.

– Мне такой же набор. Спасибо.

Они сели на скамейку, стало смеркаться. Воздух наполнился предвечерним томлением.

– Сара, а ты думала о своём будущем?

– Конечно.

– И кем ты хочешь стать?

– Я хочу стать? Никто меня не спрашивает об этом. Родители хотят, чтобы я поступила на юридический. Но я не вытяну по баллам. Папе придётся платить и договариваться. Но у него есть влиятельные друзья. Поэтому я буду учиться на юриста.

– А ты сама?

– Я хотела бы стать танцовщицей. Я люблю танцевать. Поступить в академию танца, в Париже. В балет меня уже не возьмут, но в современную хореографию хочу попробовать.

– На вид ты очень пластичная.

– В танце не только это важно. Мне кажется, важен характер. Потому что он придаёт оттенки исполнению. Я когда танцую, обо всём забываю. Растворяюсь в движениях тела, музыки, ритме. Меня музыка ведёт за собой, и я лечу. Могу часами танцевать.

– Я, кстати, тоже танцы люблю, – он улыбнулся. – Но я так, любитель. А где ты занимаешься?

– Нигде я не занимаюсь. Пока нет никого дома, иногда в холле, где много зеркал, танцевала в саду, там много места. А сейчас, когда ты постоянно там гуляешь, я не танцую.

– Я скоро улетаю домой, в Париж. И знаешь, Сара, возможно, тебе это не понравится, но мы вскоре будем больше времени проводить вместе.

– Родители хотят тебя на мне женить?

– Почему ты так считаешь?

– Я пошутила, – она рассмеялась.

– Но, по сути, это не шутка.

Сара уставилась в недоумении на Димитрия. Мороженое стало капать на её ладонь.

– У тебя мороженое растаяло, ешь скорее.

Сара развернулась и выбросила недоеденную порцию в урну.

– Я хочу домой. Пойдём?

– Но мы совсем немного гуляем.

– Мне больше не хочется.

– Ты расстроилась из-за моих слов?

– Да. Если это правда, то мне стало грустно. Потому что одно дело, когда их решения влияют полностью на мою жизнь. А другое, когда ты будешь страдать с нелюбимым человеком рядом.

– Я сам согласился.

Сара посмотрела на Димитрия с удивлением:

– Сам? Зачем?

– По своим причинам. – Смотря сейчас на Сару, он убеждался в правильности своего выбора.

– Пойдём. Завтра за ужином Даниэль всё объявит. Потом мне нужно будет улететь в Париж. Жить мы будем там. Ты сможешь поступить в свою академию.

– Это станет ударом для мамы.

– Почему?

– Потому что мне показалось, что она в тебя влюбилась.

– А ты переставай понемногу думать о том, что скажут мама или папа. – Он улыбнулся.

– Легко сказать!

– Где трудно говорить, нужно делать! Ну пошли! А мороженое действительно вкусное! Спасибо!

Они дошли до дома в тишине. Их встретила Линда и недовольно посмотрела на обоих.

– Что это такое, Сара?

– Это я её заставил со мной пройтись. На костыле одному неудобно.

– Иди в свою комнату, – тихо сказала Линда, провожая Сару глазами.

– Спокойной ночи, Линда, – сказал Димитрий. – Сара, спасибо за помощь. – Она