Рыцари морских глубин - Геннадий Гусаченко

Занятия по ЛВД — легко–водолазному делу проводились в бассейне. Приходит взвод на УТС — учебно–тренировочную станцию, прослушивает инструктаж, и начинаются тренировки. Инструктор–водолаз — детина — косая сажень в плечах — помогает надеть гидрокостюм. Влазишь в тубус — мешок на уровне груди с прорехой на гидрокостюме и попадаешь ногами в широкие штаны с ботами. Остаётся вдеть руки в рукава. Инструктор набрасывает на тебя верхнюю часть костюма с маской. И здесь самое кайфное: некогда ему протирать спиртом каждый загубник. А когда наденут на голову — внутрь маски уже не залезешь, не протрёшь, не сплюнешь. Бери в рот со всем, что скопилось после нескольких человек! Жить захочешь — схватишь загубник зубами, передёрнишься от омерзения и отвращения к чужим мокротам и не до них: водолаз уже привинчивает к твоей маске клапанно–распределительную коробку со шлангами, открывает баллон с кислородом, к трапу подводит.

— Готово! Погружайся! Следующий!

Кое–кто, случается, упирается, не решается вот так сразу уходить под воду.

— Ах, ты, салага! За леера цепляться вздумал! — спокойно говорит инструктор. — Пошёл, мелочь пузатая!

Привычным движеним инструктор сбивает руки упрямца с лееров — ограждения трапа. Даёт тычка в лоб и робкий курсант, молчаливо смотрящий испуганными глазами сквозь запотевшие стёкла маски, с шумным плеском навзничь летит в бассейн. Там, на глубине четырёх метров, поймёт, что дышится нормально, обвыкнется с пребыванием в необычной среде и, ощущая прилив радости от вольного разгуливания по дну бассейна, уже не заторопится выйти из воды. Такое обхождение водолаза с курсантами напоминает парашютные прыжки, где инструктор–выпускающий даёт пендель струсившему новичку, а повиснув на стропах, тот визжит от восторга и дуреет от счастья полёта.

Ползаем по дну бассейна, выполняем несложную работу по сборке фланца. Находим разбросанные водолазом болты, гайки, фланцы, свинчиваем воедино. Делаем друг другу всякие знаки, балдеем от непривычного ощущения сдавленности тела водой, долгих вдохов и выдохов.

Следующий этап — высотная башня — ёмкость, наполненная водой. Внизу в неё одним концом вмонтирован торпедный аппарат. Здесь, у башни, от страха становишься вялым, безвольным, безропотно подчиняешься инструкторам–водолазам. А парни эти — ого–го! Амбалы одесские рядом с ними дистрофанами покажутся! Много не разговаривают. Встряхнут как мешок с картошкой. Ногами взбрякнешь, стоишь, не дёргаешься. Инструкторы жгутуют тубусы на гидрокомбинезонах, навешивают тяжеленные аппараты с двумя баллонами. Внимательно проверяют положение вентиля на клапанно–распределительной коробке, чтоб, не дай Бог, не на атмосферу был включен. Захлебнёшься.

Задняя крышка торпедного аппарата открыта. Зияет чернотой труба. Диаметр её — 533 миллиметра. В эту дыру не так–то просто протиснуться в гидрокомбинезоне и с дыхательным аппаратом.

Тройка неповоротливых, снаряженных подводников готова к выходу из башни на поверхность. Всё! Решительный миг настал! У каждого в руке металлическая скоба — сигналы стуком изнутри подавать. Первый курсант, левой рукой вперёд, ложится по пояс в торпедный аппарат. Водолазы подхватывают его за ноги, запихивают в трубу. Теперь ему ползти на левом боку до передней крышки.

Я иду вторым. Следом за мной, погромыхивая скобой, карабкается ещё кто–то.

Задняя крышка плотно задраивается. Чернота. Животный страх. Панические мысли: «А вдруг, где–нибудь протекает… А вдруг, переключатель повёрнут в положение «На атмосферу»…

Громкий удар молотком по корпусу трубы. Инструктор–водолаз стучит, сигнал условный подаёт: «Как себя чувствуете?»

Все трое, начиная с первого, по очереди отстукиваем изнутри по разу: «Чувствуем себя хорошо».

Два удара сверху глухо отдаются в ушах: «Заполняем торпедный аппарат водой». Дублируем стук двумя ударами. Зажурчало, забулькало, зашумело во мраке. Вода мягко облегла гидрокостюм, приподняла, прижала тело к верхней стенке: нормально, дышится.

Инструктор–водолаз стучит три раза: «Подаём воздух для выравнивания давления с забортным». В данном случае, для противодействия столбу воды в башне. Если этого не сделать, при открывании передней крышки гидродинамическим ударом убьёт. Отстукиваем ответно три раза. В могильной темноте аппарата засвистел, оглушающе загрохотал и стих ворвавшийся воздух.

И последние четыре удара отбивает водолаз–инструктор: «Передняя крышка торпедного аппарата открыта. Можно выходить».

Начинаем выход. Первые двое не стучат. Четыре раза стучит скобой последний выходящий: «Все вышли. Можно закрывать переднюю крышку».

Ошибиться нельзя. Крышка закрывается гидравликой. Если, по ошибке, четыре раза отстучит кто–то другой, инструктор подумает, что все вышли и включит манипулятор. Последнего выходящего пополам перерубит закрывающейся крышкой. Такие случаи в истории подводного флота имели место.

Выбираемся, а точнее, выплываем из торпедного аппарата в тёмно–зелёное пространство и сразу цепляемся карабинами за длинную верёвку — буй–реп. На размеченных через определённые расстояния узлах–мусингах учимся делать четырёхминутные остановки–выдержки, чтобы не получить баротравму лёгких при быстром всплытии с большой глубины. Считаем про себя: четырнадцать вдохов и выдохов — одна минута. По четыре минуты отсидки на каждом мусинге буй–репа. Пятьдесят шесть вдохов и выдохов. Отсчитал, перецепился, выше подвсплыл. Опять отсидка. И так до самого выхода на поверхность. Вода зеленеет, светлеет и неожиданно выныриваешь перед площадкой. Поднимаешься на неё, неуклюже ступая по ступеням в тяжёлых ботах. Здесь тебя уже ждут. Помогают снять снаряжение. Сбрасываешь гидрокостюм, и ликуя, бежишь вниз по винтовому трапу. Всё! Зачёт по ЛВД сдал!

У индонезийцев на ЛВД проблемы. Каждого из них, барахтающегося, хватающегося по–кошачьи, за края торпедного аппарата, водолазы–богатыри впихивают с матерными прибаутками. Не успел инструктор заднюю крышку задраить, а уже весь аппарат гремит. Малявки индонезийские, обезумев от страха, скобами наяривают изнутри, сигналы опасности подают. Что–то неладно там. Открывают инструктора крышку, начинают выдёргивать индонезийцев за ноги всех по одному. Осматривают. Всё нормально. Всё включено, подсоединено правильно.

— Чего стучали, недоделки хреновы, макаки черномазые? Ещё раз затарабаните без нужды — по кумполу получите, обезьяны!

Индонезийцы молчат, трясутся перепугано, не отвечают. А как ответишь? Во рту загубник, на голове маска. В гидрокомбинезон зажгутован. К тому же, ни бельмеса не понимают из того матросского лексикона, которым их кроет водолаз–верзила. Такому положи на левую ладонь этого заморского заморыша — правой прихлопнет, только мокрое место и останется. Снова запихивают несчастного туземца в торпедный аппарат. Руки ему назад, башкой в трубу, дальше сам ползи. На сей раз успевают даже сжатым воздухом заполнить аппарат. Но как зашумела вода внутри — всё! Паника! Сплошной гул от ударов сигнальными скобами. Сигнал бедствия! Хошь — не хошь — вынимай! Инструкция! Надо выполнять.