Не покидай - Георгий Полонский

Желтоплюш наиграл паническую дрожь:

- Зуб на зуб не попадает, дружище… В печку розу эту, в печку! От греха подальше… Сударь, вы спаситель наш: верно-верно, до того мы к угару вранья принюхались, что чистый воздух нас прямо-таки убьет! Неужто всех, а?

- Господин, видно, крепко не любит людей… - предположила Марта.

- Не ангелы они, люди? - вслух задумался Патрик. - Спасибо, постараемся не забыть. Кому-то будет больно дышать с непривычки? Знаем. А про учителя и врача из вашего примера всем ясно станет: не учитель это и не врач! Это - как с ядом, которым вы угостить нас хотели; лакей так и сказал: "это яд… вам послал его Канцлер!"

Розой надышался человек - и мы живы благодаря ей! Живы! А все другие необходимые цветы - милосердия, воспитанности, чести - они оживут только в этом воздухе, от той же розы пойдут…

Канцлер чувствовал: последний шанс не отобран, пока они говорят с ним, пока что-то объясняют, доказывают… Вот через пять секунд прекратят - и совсем другая начнется музыка… Поэтому он сделал вид, что этот раунд спора проиграл, что признает это, - лишь бы матч продолжался:

- Ладно, сразили, сразили! А уж лакеем - просто доконали… н-да. За разъяснение благодарю. Нет, очень любопытный цветочек… очень. Покажи, девушка, поближе.

- Повыше - могу, а поближе к вам - нет… - сказала Марселла и приподняла голубую Розу. Тут же увидела она сверкнувший в руке Канцлера серебряный пистолетик - и рывком прижала цветок к себе. Это ее и погубило.

Выстрел не был громким. Гораздо громче крикнул от ужаса принц Пенапью. Девушка упала. "Марселла!" - только и ахнул Патрик… На "выходной" ее кофточке расползалась красное пятно.

- Она виновата сама, - счел нужным пояснить Канцлер. - Мишень не следовало прижимать к сердцу.

Он мог любые циничные слова говорить, но бледен был страшно! Голубоватой какой-то бледностью, последней…

- Вас повесят! - содрогаясь от гнева и отвращения, произнес Патрик. - Говорят, я чуть ли не наследник престола… Хоть на час я воспользуюсь этим, чтобы повесить вас!

- Давно пора! - поддержала принцесса Альбина с большим чувством. - В Абидонии сто лет не было хороших спектаклей! Я буду аплодировать вашей казни… господин Главный Подлец!

Между тем Марселла, быстро бледнея, шептала:

- А Роза цела… пуля прошла левее…

Пенапью закрыл лицо руками, плечи его тряслись:

- О, лучше бы мне так и висеть на той коряге! Или пускай бы он в меня пальнул бы… в меня… Ей-Богу, лучше!

- Коклюшона зовите, лейб-медика! - посоветовал Крадус. - Ну того, который вас смазывал утром…

Принц Пенапью выбежал.

Девушке положили под голову чью-то свернутую одежду. И под спину - чтобы ступеньки не резали.

- Розу он хотел расстрелять! - сквозь стиснутые зубы произнес Желтоплюш. - А солнце - не пробовал? А море осушить? Она ж бессмертная… если столько лет без питья - а выстояла!

Марта, хлопоча над Марселлой с ухватками настоящей медсестры, сказала резко и холодно:

- Кому ты объясняешь, что он может понять?!

На реплику отозвался сам Канцлер:

- Отчего же, кое-что я понимаю, и даже весьма отчетливо. Например, что цветок цел-невредим… В таком случае, принцесса, желанное вам представление не состоится, все будет проще. Король, а у вас неважный вид. Осовелый и ощипанный. Это урок: не берись за такой объем власти со столь средними способностями! Их у вас хватило бы на какой-нибудь конный завод. Вот и ступайте туда… пока не погнали вас еще дальше.

- А я так и хочу… Чтоб, главное, ты был подальше! - отвечал Крадус, и взор его при этом блуждал, и он дергал шнуры звонков, но без толку - никто не появлялся. - В ночное хочу… Всех носит где-то…

- Вот именно: весь гарнизон где-то носит по вашей милости! Ситуация вышла из-под контроля. Расхлебывайте сами, господа. Оттилия, ты ошиблась: насморк мой вовсе не от персиков… это аллергия на их ботанику чудесную. Ты вообще понимала меня превратно и узко. Хотя и старалась. Я не любил тебя, счастливо оставаться.

Канцлер накрыл свое лицо носовым платком, отвернулся от всех и выстрелил в себя - кажется, в рот. Косо, мешковато упал.

Оттилия не закричала. Ее резюме прозвучало хрипло, почти как вороний грай:

- Ну вот и все. Каков романтик! Он не любил меня! Всю жизнь был зануда, а под конец насмешил! Поможет мне кто-нибудь? Дворецкий, черт побери! Марселла!

- Марселла - вот она… отслужила, - напомнил Желтоплюш.

Чтобы справиться без мужчин, занятых только Марселлой, Крадус закатал тело Канцлера в ковер и волоком потащил прочь из Дубового зала. Удалилась с ним и Оттилия.

Из последних сил, тихо-тихо обращалась Марселла к Альбине:

- Ваше Высочество… Принцесса… Простите, что зову… что лезу куда не звали… зачем вы так? Поэты, Альбиночка, они… их, в общем, надо беречь.

- Если он простит… если я еще нужна ему… Разве не поздно?

- О чем вы? - вмешался сам Патрик в их разговор. - Марселла, зачем тратишь силы, нельзя тебе!

- Мне… можно уже. Теперь бы… знаете что?

- Что? Что? Говори! Сделаю что угодно…

- Еще бы чуть приподняться… и - песенку.

Устраивая ее повыше вдвоем с Мартой, Альбина поразилась:

- Сейчас? Петь?

- А когда же? Раньше он… не мог петь… Потом я… не смогу… послушать…

Вбежал заплаканный Пенапью:

- Ваш врач, сказали мне, уехал к нам… в Пенагонию! Насовсем… А нам не нужны такие! - крикнул он надсадно. - Которых надо срочно, а их нет!

И он, не веря глазам своим, увидел гитару в руках Патрика.

Песня, спетая для Марселлы, была такая:

Обида на судьбу

Бывает безутешна:

За что карает нас

Ее слепая плеть?!

Не покидай меня,

Заступница Надежда,

Покамест ты со мной,

Возможно уцелеть.

Бывает, тьма царит,

И власть ее безбрежна…

А свет - он только там,

Где улыбнулась ты!

Не покидай меня,

Любимица Надежда,

Не прячь под капюшон

Прекрасные черты!

Победа доброты

Не так уж неизбежна:

Ей мало наших клятв,

Ей много надо сил!…

Не покидай меня,

Волшебница Надежда,

Я так еще тебя

Ни разу не просил!

( Стихи Георгия Полонского )

…Несомая гроздью воздушных шаров, плыла над Абидонским королевством кукла Поэта. Оставаясь трогательной, она не казалась нелепой, нет. Это было в рассветный час, и поэтому краски неба были патетичны (слово не всем понятное, но черт с ним. Можно проще: радуга на небе была, красиво было!).

Никому из наблюдателей не было заметно ниточки-веревочки, способной заземлить Поэта…

= Конец =