Огненные врата - Дмитрий Емец

Буслаев отнесся к этому определению философски:

– Ты меня с бараном не сравнивай. Вдруг бараны обидятся?

На лбу у Дафны прорезалась озабоченная морщинка. Она думала о Варваре.

– Надо купить продукты. Что-нибудь долгоиграющее. Гречка, рис, вермишель, колбаса, сахар, мука… – сказала она.

Меф вспомнил, как в кастрюле у «гражданки Гормост» переваренные сосиски выворачивались наизнанку, образовывая причудливые композиции на тему многомерного пространства.

– А мука зачем? – спросил он.

– Для блинчиков, пирогов и так далее.

– Варвара, пекущая блинчики! На такое у меня воображения не хватит! Лучше побольше круп, консервов и колбасы.

– Варвара сильно изменилась за последние полгода, – серьезно сказала Даф. – Осталась совсем без денег. Эссиорх пытался ей дать – не берет. Продукты – дело другое. Их еще можно подсунуть, что мы и делаем.

– А бесконечная кредитка? – Мефодий слышал о ней от Корнелия.

– Обнулилась на другой день после гибели Арея. Банкир разнюхал моментально. Интересно, кто ему капнул?

Мефодий вспомнил коллекцию разбитых автомобилей, которые Варвара оставляла у столбов в разных местах Москвы.

– А машины? У нее же штук десять было. Можно постепенно продавать.

– Не осталось даже велосипеда… Арей не обременял себя такими скучными вещами, как права и документы. Половина машин Варвары оказалась в угоне. На другой половине были совершены преступления. Машины мрака, сам понимаешь.

– Она же где-то работала, – вспомнил Меф.

– Да, с зимы. В магазине «Сувениры» на Старом Арбате. Дали два месяца испытательного срока. К концу второго месяца заявили, что она не подходит, и вытурили.

– Заплатили хоть что-то?

– Нет. Сказали, у них пропала бронзовая лошадь, и она сама им должна.

– Обвинили, что она ее украла? – возмутился Буслаев.

– Или не уследила… Варвара говорит, они сами спрятали. Корнелий был в бешенстве. Примчался в магазин и…

– …разнес все из флейты?

– Нет. Укусил хозяина магазина за палец, когда его выталкивали. С флейтой что-то не сложилось. Говорит, мундштук отскочил.

– Жаль, меня там не было. Покусали бы хозяина вместе! – мрачно произнес Меф.

Дафна засмеялась.

– Лучше не надо! Какой-нибудь суккуб мигом накатал бы статью: «Два молодых человека ангельской наружности зверски погрызли хозяина сувенирной лавки».

Меф шел по Москве, ощущая подвижность и изменяемость города. Город жил, как живет человек, каждую минуту обновляясь и никогда не замирая. Выныривали и исчезали люди, возникали какие-то ситуации, проносились машины – и все это можно было увидеть лишь единожды. Вот идет навстречу девушка со стремительными ногами, нырнула в переход, и больше никогда ее не увидишь. А вот два подростка на скутере и бездомная собака у столба.

Меф сжал руку Дафны. Она вскрикнула. Буслаев порой не соизмерял сил.

– Прости! Я подумал, как ужасно было бы, если бы ты вдруг потерялась, – сказал Меф.

Даф вздрогнула.

– Сожми мне руку еще раз! – неожиданно попросила она.

Меф послушался, но Дафна осталась недовольна.

– Сильнее!

– Чего сильнее?

– Как в прошлый раз. Не жалей!

– Тебе будет больно.

– Плевать. Жми!

Меф сжал. Этот случай он быстро забыл и вспомнил только потом…

Пока же, шагая по Москве, Меф обнаружил интересную закономерность, связанную с высотными домами. Часто многоэтажный дом виден только издалека. Идешь к нему навстречу, почти бежишь, а он вдруг пропадает. Его закрывают другие дома, более низкие. Тщетно пытаешься нашарить его взглядом, а нет его, и уже сомневаешься, правильно ли идешь, не сбился ли с пути. И только в самом конце, совсем близко, дом вдруг выныривает, и ты снова недоумеваешь, как такое могло быть.

Меф подумал, что это как путь к свету. В начале жизни видишь его, как соседнюю гору с другой горы. А потом спускаешься в низину, и все скрывает туман, и изредка мелькнет только солнечный луч или крохотный, с ладонь, участок неба.

Они добрались до «Белорусской», потом до «Маяковской» и «Тверской». Слева тянулись пестрые бутики, между которыми изредка попадались кафешки.

– Сюда нельзя в смокингах! – пошутил Меф, кивая на табличку «No smoking!».

Дафна засмеялась, скользнула взглядом по витрине магазина модной одежды, и внезапно смех ее стал натянутым. Продолжая смеяться, она пальцами сдавила запястье Мефа.

– Веди себя естественно!.. Не оборачивайся!

– Почему? – не понял Буслаев.

– Незаметно заслони меня! Мне нужно достать флейту!

Меф сделал так, что его спина отгородила Дафну от витрины. Рука скользнула в рюкзак, а в следующую секунду мундштук флейты был уже у губ.

– Пригнись!

Мефодий поспешно присел, чтобы не попасть под атакующую маголодию. Витрина брызнула стеклом. Повалились черные, лишенные лиц манекены. Тот первый, что принял основной удар маголодии, разлетелся вдребезги. В следующую секунду Мефодий уже затаскивал Дафну за локоть в арку. Слушать вопли охраны и смотреть на метания продавщиц он считал занятием пошлым и неполезным, особенно в современном городе, когда всюду установлены камеры слежения.

Замелькали подъезды, люди, детские площадки. Толстая низенькая собака попыталась вцепиться Мефу в ногу, но промахнулась и, удивившись сама себе, остановилась и долго чихала. У Дафны на бегу отскочил мундштук флейты. Меф вернулся и, подняв, сунул его в карман. Они пронеслись через несколько дворов, насквозь пробежали сырую арку и остановились только за гаражами. За ними никто не гнался. Где-то далеко, через два двора, визгливо голосила машина, по крыше которой Буслаев из озорства пробежал.

– Кажется, я погорячилась! Или, может, не погорячилась! Нет, я все правильно сделала! – Дафна все еще задыхалась.

– Что там было-то? – спросил Меф.

– Суккуб! Стоял среди… уф… манекенов! Лысый, щеки пухлые! Кажется, мелькал когда-то на Дмитровке…

– Суккуб? И всё? – разочаровался Меф. – Пускай златокрылые на них охотятся!

Наметанным глазом Буслаев замечал суккубов и комиссионеров повсюду. Даже тех, что были под мороком. Только сегодня утром два суккуба ползали по стене общежития, кривляясь и заглядывая в каждое окно. Один из них гадко осклабился, по-свойски подмигнул Мефу и быстро пролез наверх, прежде чем Буслаев успел в него чем-нибудь запустить.

Дафна замотала головой:

– Ты не понимаешь! Я бы обошлась и без маголодии, но тут меня словно взорвало. Он показывал на тебя!

– Кому показывал?

– Я толком не рассмотрела. Кому-то, кто тоже стоял среди манекенов. НА ТЕБЯ!