На стыке времён - Олег Евсюнин

Глава 7

      - И все-таки, хоть я и могу где-то глубоко в душе понять тебя, но ты не прав. Ты упрямо идешь против наших законов, законов, которые сложились поколениями, законов, которые завещали нам наши Отцы.

      Старец в сердцах высоко поднял посох и раздраженно ударил им о землю. Его белое морщинистое лицо пошло розоватыми пятнами, губы задрожали, и, казалось, даже густая седая шевелюра начала превращаться в косматую львиную гриву.

      - Ты не прав, ты не прав, - громко, акцентируя каждое слово, выговаривал он. - Ты не имеешь права не подчиняться нашим законам. Не подчиняться тем, кто спас и выходил тебя.

      - Но я не могу...

      - Можешь. Ты все можешь. Но не хочешь. А это значит, что ты просто насмехаешься над нами.

      Старец вышел из себя. Руки его дрожали от напряжения, он даже чуть не выронил посох, а полный ненависти взгляд был устремлен даже не на Григория, а куда-то вдаль, будто рядом никого и не было. Будто Невелин был для него ничего не значащим пустым местом.

      Григорий нерешительно открыл рот, в очередной раз сделал попытку что-то возразить, но не смог. Слова, уже готовые слететь с его губ, так и не покинули запечатанного прочным кляпом рта.

      Старец же все никак не унимался. Все стучал и стучал посохом, негодовал и сыпал проклятья. Так продолжалось минут пять. Гневное шипение с одной стороны и тягостное молчание с другой. И неожиданно все разом кончилось.

      Наступила гнетущая, нарушаемая едва различимым старческим сопением, тишина. Было заметно, как по немощному, на первый взгляд, телу прокатываются волны гнева, и как эти волны гаснут, разбиваясь о его несгибаемый внутренний дух.

      Старик вдруг преобразился. Не осталось ничего, чтобы напоминало о его недавнем срыве. Рядом с Григорием вновь сидел мудрый, уверенный в себе и очень спокойный человек.

      - В завещаниях Отцов сказано, что в их мире тоже отрицалась связь мужчины и женщины вне брака. Но Они же сказали нам, что это было скорее условностью, чем неукоснительно соблюдаемым правилом. Там, в их праведном мире, вершились как свадьбы, так и разводы, и были мужчины, имевшие несколько женщин одновременно, и женщины с несколькими мужчинами. И на самом деле все это было лишь лицемерие. Так рассказывали нам наши Отцы. И потому, в том числе, Они и завещали нам любить того, кто ближе сейчас, а жить с тем, кто близок всегда. Они предвидели все. Они знали, что у нас будет рождаться много слабых детей и будет мор. Они запретили нам любить друг друга до четвертого колена, и это наставление мы свято чтим. Ты новичок, свежая струя. Я прожил очень долгую жизнь, постиг множество знаний, но ты - первый, кто появился на нашей планете, в нашей деревне, начиная с эры Отцов. Именно ты, сошедший с небес, можешь дать моему народу шанс дожить до того светлого времени, когда мы воссоединимся со своим Большим Братом. Когда нас, затерявшуюся крупинку, найдут и вернут в то светлое царство, откуда мы все пришли. Нам надо только дожить до этого.

      - И ради этого вы хотите сделать из меня дойную корову?

      - Ради того, чтобы помочь неизвестному человеку, двенадцать бросили свое дело, оставили без рыбы целую деревню, но притащили и выходили этого человека. И вот теперь этот человек считает, что он должен выполнить тот закон, который придумал он сам, и не обязан выполнять закон, который спас его самого. Кроме того, ты и сам не против того, чтобы нарушить свои собственные запреты. Естество не обманешь. Тебе просто надо перестать противиться самому себе. Хотя, поступай как знаешь. Ты слишком взрослый для того, чтобы ходить в школу, а я уже слишком стар, чтобы учить тебя тому, что знает даже ребенок.

      Старик тяжело встал и, опираясь на посох, пошел прочь. Григорию хотелось бросить вдогонку еще что-то про общечеловеческие ценности, но он промолчал.

      С того момента, как Невелин впервые оказался в деревне, прошло более недели. Более здешней недели, в сутках которой было около тридцати часов. Уже на второй день ему удалось оправиться настолько, что он смог совершать пусть небольшие сначала, но самостоятельные прогулки. А на третий день эти прогулки практически уже ничем не ограничивались. Деревня, приветливо встретившая его в лице Ценны и Неяды, теперь раскрылась ему вся. А экскурсоводами по местным достопримечательностям выступали все те же девушки, от услуг которых подчас приходилось отказываться из-за их неискоренимой тяги к подглядыванию за реакцией мужского достоинства Григория на их весьма однозначные притязания. Что греха таить, Григорию нравились местные женщины, нравилась их непосредственность и раскрепощенность. Нравилось, что они родились и выросли в совершенно ином мире, где многие табу отсутствуют и все подчинено единственной цели - сохранению рода. Обидно, но вот такая первобытная мораль выигрывала схватку у высокоцивиллизованного Григория с сухим и разгромным счетом. И он никак не мог противопоставить этому хоть что-то стоящее.

      Шло время, Невелин все более и более походил на местного аборигена. На лице отросла довольно густая щетина, которая вначале еще чесалась первые дня три, но в настоящее время беспокоила не так уж и сильно. Загар должен был остаться еще с Земли. А после того, как он убедился, что его личная одежда пришла в абсолютную негодность, и от нее пришлось отказаться в пользу предложенного пончо, его внешний вид и вовсе стал сопоставимым с тутошними обитателями. Правда, пончо ему дали явно коротковатое, с намеком, но подпоясавшись куском мягкой лианы, Григорий, так или иначе, обезопасил свое тело от явных нападок местных вуайеристок. И единственное его различие перед местными составлял только его возраст. Здесь было очень трудно встретить мужчину, которому хотя бы на вид было около пятидесяти. Создавалось впечатление, что это - рай, где все вечно молоды.

      Во время одной из прогулок по деревне рядом с Григорием оказалась Берта, женщина явно из более старшего поколения, чем окружавшие его до этого молоденькие девчушки. На вид ей было, как Олине было бы сейчас, если бы она не канула в переходе, а осталась жить рядом. Берту выгодно отличало то, что она не лезла под подол пончо, не пыталась при малейшей возможности пустить в ход свои руки и вообще старалась держать себя сдержанно, хотя пару интимных прикосновений ее тела на себе Григорий все же ощутил. Но это было сделано настолько органично и вскользь, что можно было подумать, что действительно имело место простая случайность. С этой женщиной можно было хоть немного расслабиться и осмотреть округу, поэтому именно с Бертой он и провел больше всего времени, она и показала ему почти все, чем жила деревня.

      Располагавшаяся на неком подобии горного уступа, ограниченная с одной стороны почти вертикальной скалой, а с остальных - довольно высоким частоколом, территория деревни представляла собой неправильный четырехугольник размерами приблизительно двести на двести метров. Внутри этого периметра находилось довольно большое множество домиков, сплетенных из лиан и покрытых огромными листьями. Были также и хозяйственные постройки. В дальнем углу Берта показала Григорию несколько загонов с сидевшими в них крупными, размером с большого варана, ящерицами. На одной из этих ящериц Невелин увидел пару присосавшихся многоножек. Как ни странно, но сейчас вид этих омерзительных существ с телом змеи, облепленным ногами, не вызвал у Григория такого отвращения как ранее.

      - Эти твари попортят вам ваших питомиц, - указав на кровососов, заметил он.

      - Мы их и выращиваем, - мягко улыбнулась Берта.

      - Зачем?

      - Есть. Мясо многоножки очень вкусно, кроме того, можно отрубать от нее половину и через небольшое время она сама себя вырастит вновь.

      - А мясо ящерицы?

      - Мясо варана - фу-у, - скривила лицо Берта. - Есть не будешь. Потом еще и живот замучает.

      Действительно, вольера с варанами была со всех сторон обнесена дополнительной мелкой сеткой, явно для того, чтобы удерживать тонкие тела кровососов.

      В деревне была и еще одна достопримечательность. Родник. Непосредственно под скалой из-под земли ключ кристально чистой воды. Холодной до ломоты в зубах и очень вкусной.

      - Это живая вода, - как бы уточняя, заметила женщина. - У нас очень многие, почувствовав себя плохо, исцеляются за счет этого источника. И деревню нашу Отцы здесь основали именно из-за него, и велели всем своим потомкам охранять воду до тех пор, пока мы будем жить на этой земле.

      - С этим более-менее понятно, - Григорий прикинул, что имеет дело с чем-то вроде Ессентуков или Нарзана, но местного разлива. - А Отцы? Вы все время упоминаете каких-то Отцов, кто они такие? Это ваши предки, те, что пришли с другой планеты? Что ты знаешь о них?