На стыке времён - Олег Евсюнин

      - Вы поможете мне найти станцию?!

      - Да.

      Григорий попытался подобрать какие-то слова благодарности, но не смог. В который раз старец оказывался на голову выше. Все, что нашел сказать Григорий, было:

      - А Зетта, она здесь при чем?

      - Она жена Зура и будет с ним до конца, хорошего или плохого.

      Райский уголок на поверку оказался не таким уж счастливым. Как все-таки спокойно рассуждали местные обитатели о жизни и смерти! Ради каких-то никому не нужных потрохов из пришедшего в негодность скафандра погибли два человека. Хотя, может быть, эти потроха им были действительно нужны.

      Григорий вернулся в дом Ценны и рассеянно сел за стол. Появилась очередная девчушка, но, увидев состояние Невелина, просто положила перед ним полную тарелку и тихо ушла.

      "Даже домогаться не стала", - горько подумал Григорий и уткнулся в предложенное угощение. Что-то там поковырял, пища казалась абсолютно безвкусной.

      Так прошел остаток дня. Вечером вернулся Ценна. Уставший, но в хорошем настроении. Он сразу же обратил внимание на практически нетронутое угощение в тарелке Григория.

      - Чего не ешь? Невкусно или закормили?

      - Невкусно закормили, - поднял глаза Григорий. - Ценна, а почему твой дом больше, чем у других? - вообще-то он хотел спросить о Зуре, но не смог.

      - Потому что это - дом вождя племени.

      - Ты - вождь?!

      - Нет, мой отец. Ты его должен помнить, это он нес тебя сюда.

      - А где он?

      - С утра вернулся с рыбалки, так что вечером уху кушать будем. А в обед поднялся и куда-то ушел. Один. Обещал дней через пяток вернуться.

      - Он ушел один? Это не опасно?

      - Не волнуйся, ему не впервой, вернется, - улыбнулся Ценна. - Но ты, вроде, хотел не об этом спросить.

      - Что будет с Зуром и Зеттой?

      - Для Зура опасность миновала, он сейчас под присмотром жены. Спит, храпит, поправляется. Человек, конечно, не многоножка, рука у него не отрастет, но жить можно и так. У нас каждому занятие найдется.

      - И мне?

      - И тебе. Ладно, ложись спать, завтра поговорим.

      Невелин уткнулся носом в свой тюфяк. Спать не хотелось. Перед глазами то и дело маячили бледный безрукий Зур, Зетта, и где-то вдалеке Берта. Все улыбающиеся. Все счастливые.

      В комнате послышался шорох. Оторвавшись от мрачных мыслей, Григорий скосил взгляд по направлению звука. Из проема двери к его кровати быстро приближалась Нора, мать Неяды. Подойдя почти вплотную, она скинула пончо, быстро улеглась рядом с Григорием, но при этом даже не попробовала к нему прикоснуться. Только свернулась калачиком и прошептала:

      - Тебе плохо? Все же хорошо. Вернулись твои вещи, и наши мужчины тоже вернулись.

      - Не все.

      - В этом твоей вины нет. Охотники часто не возвращаются с охоты. За это их и любят девушки. Пусти меня под одеяло, мне холодно.

      Григорий пустил. Нора прижалась к нему прохладной спиной и потянула на себя его руки. Похоже, ей действительно было холодно. Через некоторое время, она повернулась лицом и легко провела пальцем по груди Невелина.

      - Тебе не нравятся наши девушки или ты настолько скучаешь по... своему дому.

      - Просто скучаю.

      - Я так и думала. Ты просто очень хороший, - она тихо поцеловала его в щеку и прижалась всем телом. - Ты мне очень нравишься.

      - Может, не будем об этом?

      - Как скажешь, не надо так не надо, - Нора еще сильнее прижалась к Григорию.

      Как она оказалась сверху, он не понял. Все произошло слишком спонтанно и быстро. И кончилось тоже слишком быстро. Григорий только почувствовал, как рядом с ним навзничь легла Нора.

      - С тобой хорошо, спокойно, - тихо поцеловав, она привалилась к его плечу. - Можно я буду здесь спать?

      - Теперь - можно.

      Перед ним стояла помолодевшая Олина. В развивающемся воздушном платье, с феерической прической и безмятежной улыбкой.

      - Что, все-таки не сдюжил?

      - Олина, я не...

      - Папка, ну наконец-то ты взялся за ум. Нельзя же все время так убиваться.

      Григорий осмотрелся. Это уже был голос его дочери, но ее самой не было видно. Здесь были только он и его Олина, а все остальное покрывала мягкая пена тумана.

      - Да я не сержусь. Тебе тоже надо жить, - Олина медленно подошла к нему и протянула руку. Рука прошла сквозь Григория.

      - Олина, я тебя не забыл, я тебя найду.

      - Не надо.

      - Я тебя найду...

      - Живи, - ее закружило. Григорий ощутил теплое дуновение. Олина улетала.

      Он открыл глаза. Это была Нора. Она едва заметно дула на его разгоряченный лоб.

      - Ты разговаривал во сне.

      - Мне приснилась моя жена.

      - Это хорошо.

      Он притянул Нору к себе, та не сопротивлялась. На этот раз все было более благополучно, под конец Нора даже застонала и несильно ударила его кулаком в грудь.

Глава 8

      Когда Григорий проснулся, было уже очень светло и достаточно жарко. Одеяло, видимо сброшенное им под утро, теперь валялось рядом с кроватью. Норы нигде не было видно. Зато рядом с тюфяком стояла огромная миска со свеженаструганным салатом и воткнутой в него коричневатого цвета былинкой с огромными шарообразными плодами. Вид у былинки был так себе, но аромат она источала на зависть всем дезодорантам и освежителям воздуха вместе взятым.

      Григорий с удовольствием позавтракал предложенной ему стряпней и вышел во двор.

      Здесь будто все разом изменилось. Около соседских домиков весело играла малышня, тут и там мелькали девчонки, и даже под сенью одного из деревьев сидело несколько женщин довольно преклонного возраста. Неспешно переговариваясь, они плели из лиан что-то напоминающее большие корзины, одновременно грозно покрикивая  на расшалившуюся мелюзгу. Григорий готов был поклясться, что раньше этой идиллии здесь не было. Откуда только все это взялось?

      Почему-то очень захотелось, чтобы и у Зура все было хорошо. Григорий неспешно, раскланиваясь на каждом шагу со встречными, пошел к дому раненого охотника. В дверях грудью кормила малыша Зетта, при виде Невелина она радостно встрепенулась, и, не без доли сожаления показав на грудничка, сказала:

      - Я бы тоже, но я еще не готова для нового ребенка.

      - Этого вырасти, - улыбнулся в ответ Григорий. - Мальчик?

      - Охотником будет, как папа.

      - А Зур как?

      - Он спит, но я его сейчас разбужу.

      - Не надо, - попросил Григорий, но поздно. Зетта, оживленно вереща, уже побежала в дом будить мужа.

      Зур встретил гостя сидя на кровати.

      - О, какие перемены! - прямо с порога обрадовался Григорий. - Вчера и лежать то не мог как следует.

      - Какие уж тут перемены, рука вон так и не отросла. На что я теперь годен?

      - Детей будешь делать, охотников.

      - Таких же неудачников, как я сам.

      - Таких же смелых и выносливых, правда, Зетта? - Григорий краем глаза заметил, как гордо зарделась девушка над похвалой своего мужа.

      - Правда, - решительно заявила она. - А детей он делает очень умело.

      Трое взрослых, находящихся в комнате, засмеялись. Ребенок на руках у Зетты, лишенный своей соски, заплакал, но найдя грудь мамы, тут же успокоился и смачно причмокивая, продолжил прерванную глупыми взрослыми трапезу.

      Григорий отправился дальше. Странно, но сегодня никто не набивался к нему в экскурсоводы и ни одна из встреченных девушек не пялила на него свой откровенный взгляд, не говоря уж о том, чтобы попытаться залезть ему под одежду. Привыкший за неделю пребывания совсем к другому обращению, Невелин даже как-то заскучал.

      Согнувшись в три погибели, Григорий залез в шалаш старца Фурия. Он не попытался позвать его голосом или вообще спросить разрешения, здесь подобное не было принято. Любой дом был открыт для любого, правда, и личная жизнь тоже никак не охранялась. Каждый был на виду, скрыться было невозможно. Деревня, она и есть деревня. Хорошо это или плохо - судить можно было бы, прожив по таким законам несколько лет.

      В комнате вместе с Фурией находился Ценна.

      - На ловца и зверь бежит, - обрадовался Григорий. - Придумал мне занятие? Вчера обещал.

      - Нет проблем. Ты купаться любишь?

      - В каком смысле?

      - Плавать умеешь?

      - Умею.

      - Тогда вот тебе, - Ценна протянул Григорию нож. - Пойдешь к скале, там есть такие коричневатые камни, сделаешь себе хороший наконечник. Потом вырежешь себе древко из крепкого ствола акации, что растет рядом с женской половиной и привяжешь к нему наконечник, чтобы получилось копье. Сможешь?