Ученик - Алексей Губарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Фархат, ты в порядке? — спросил меня Тимур, только что вернувшийся с обхода. Староста хорошо справлялся со своей должностью, быстро и справедливо решая насущные вопросы поселян.
— Нам здесь может что-то угрожать? — вместо ответа задал я вопрос.
— Убежище крепкое, строилось ещё до прихода иносов. Конечно, в пустоши есть твари, способные обрушить потолочные плиты, но они обитают слишком далеко отсюда. А почему иы спрашиваешь?
— Тревожно мне. — не стал я врать. — Предчувствие нехорошее.
— Я слышал, что ведьмаки обладают даром предвидения, благодаря чему часто выживают. — Тимур попытался улыбнуться, но получилась у него какая-то неестественная гримаса. — Но, на самом деле нам мало что угрожает. На случай, если в посёлок придёт по-настоящему сильная тварь, мы оставили наверху двух добровольцев — стариков, ты их видел. Они уведут опасность от убежища, ценой своей жизни.
Удар. Гулкий, откуда-то сверху, разом заставил умолкнуть всех обитателей убежища. С потолка на головы посыпались пыль, мусор, мелкие камешки. Не знаю, как местные, а мне было с чем сравнивать силу этого удара. Никакой зверь не способен сотворить такое. Зато подобное может сделать одарённый высокого ранга. Или алхимия.
Люди ещё не пришли в себя, как удар повторился. Чуть в стороне, но этого хватило, чтобы сверху вновь посыпалась земля. Один из стеллажей, стоящих у стены, внезапно затрещал, и начал заваливаться. Вниз полетели кувшины и бутыли с водой, из-за чего поднялся крик.
— Иносы. — зло произнёс один из сыновей старосты. — Развлекаются.
— Барьера нет, мы временно не под защитой ведьмаков. — ответил Тимур. Услышав эти слова, я не сдержался, спросил:
— Если ведьмаки защищают нас, почему их так ненавидят?
— Потому что они не боятся пустоши. — склонившись к моему уху, ответил староста. — Они ничего не боятся.
— Убили! — истошный женский крик почти оглушил всех, кто присутствовал в убежище. — Бахрума убили!
Я, помня, где последний раз видел младшего внука Сахи, подхватив копьё, двинулся к тому месту. Не церемонясь, ударами древка и локтями расталкивая селян, я быстро добрался до сестры. Маринэ и ещё несколько человек склонились над телом подростка, а вокруг них образовалось кольцо отчуждения. Бахрум лежал на полу, раскинув в стороны руки, а тряпьё под ним потемнело от пролитой крови. Мне хватило беглого взгляда, чтобы понять — парня ударили чем то острым сзади, скорее всего пробив печень.
Благодаря моему необычному зрению в сумрачном убежище, даже через взвесь пыли я хорошо видел, кто куда движется, и заметил, как одинокая фигура пытается удалиться от места происшествия. Мать Сахема! А вон и сам толстяк, стоит у дальней стены, замерев, словно истукан.
— Как имя у матери Сахема?
— Натха. — растерянно произнёс староста, который двинулся следом за мной.
— Натха, невестка Хамзата, стой на месте! — выкрикнул я. Мой громкий, звонкий голос многократно перекрыл начавший подниматься шум. — Стой, убийца!
— Будьте вы прокляты! — закричала женщина, резко останавливаясь, и поворачиваясь лицом в мою сторону. — Вы, ведьмаки! Нена...
— Бум-м! — раздался над нами третий взрыв, заглушая голос обезумевшей женщины. В этот раз грохнуло раза в два сильнее, у меня даже зазвенело в ушах. Всё убежище наполнилось пылью, из-за чего видимость упала до нуля, и стало заметно труднее дышать.
Прикрыв рот полой рубахи, я на ощупь добрался до одной из колонн, и опустился возле неё на корточки. Звон в ушах начал постепенно удаляться, а на замену ему пришли крики женщин, плач детей и мужская ругань. Среди всего этого шума выделялся голос Тимура, раз за разом повторяющего:
— Фархат, отзовись! Фархат, ты где? Отзовись!
* * *
Грохот над убежищем больше не повторился, но нам хватило и того, что уже прозвучал. Потому что свежий воздух почти перестал поступать в помещение. Видимо систему вентиляции заблокировало одним из взрывов. Нехорошие изменения заметили почти сразу — один из мужчин сообщил, что не чувствует потока воздуха из-за решётки. А через час, может чуть больше, все почувствовали, что в убежище стало душно.
Староста не сразу понял, насколько усложнилось наше положение, потому как был занят — решал судьбу Натхи. Убийство жителя посёлка считалось страшным преступлением, обычно оканчивающимся изгнанием. В моём случае, когда я убил Хамиза, свод негласных правил и законов был на моей стороне. Однорукий пьяница уже совершил зло, подняв оружие на отца, и староста посчитал мои действия самозащитой. К Сахему тоже не было претензий — ребёнок, к тому же он действовал не явно, даже когда столкнул меня с горы. А вот невестка Хамзата целенаправленно совершила убийство.
В общем, поступок Натхи требовал немедленного изгнания, но наше положение не позволяло осуществить закон. И это сильно усложняло обстановку в убежище. Люди требовали справедливости, особенно близкие родственники Бахрума. Нашлись и те, что обвинили во всём меня. Но, тут уж староста высказал всё, что думает о таких говорунах.
А потом все затихли. Потому что дышать стало трудно, из-за скудного поступления свежего воздуха. Перед людьми встал выбор — задыхаться, или приоткрыть дверь, перекрывшую вход. Тимур принял решение — приоткрыть.
Каменное колесо сдвинулось с места с большим трудом, пятерым крепким мужчинам пришлось поднапрячься. Открыли ровно настолько, чтобы наружу мог протиснуться взрослый человек. Так и выбраться можно, и от тварей из пустоши не сложно отбиться — мелочь не так страшна, а крупные не пролезут.
Повезло. Никто не полез в убежище ни в этот день, ни на следующий. Судя по отсутствию любых звуков наверху, там вообще не было тварей. Позде, когда выбрались на поверхность, всем стало ясно, почему никто нас больше не тревожил.
* * *
— Я слышу голоса сверху! — крикнул один из сыновей старосты, стоящий на охране входа. Заканчивался второй день, как мы сидели в убежище с открытой дверью. Люди уже привыкли к тому, что в любой момент в убежище могут ворваться твари, и были готов ко всему. Все старались вести себя тихо, и громкий возглас заставил многих вздрогнуть.
— Ты уверен? — спросил Тимур своего отпрыска. Мы с ним находились почти у самого входа, куда перебрались ещё вчера.
— Да. Вроде голос Сахи, и ещё чей-то, мужской. Не похож на Хамзата, моложе.
— Ведьмак? — с надеждой спросил один из охотников.
— Ждём. — оборвал все разговоры староста.
