Ученик - Алексей Губарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
В ночь на третий день моего одиночества я смог провести вторую за этот день медитацию, и довольный проделанной работой, решил лечь спать, когда снаружи послышался шум. А вскоре к шуму присоединились и крики, явно от боли. Поднявшись с лежанки, я подхватил копьё и двинулся к выходу. Вовремя.
Циновку вспороло сразу в двух местах, после чего внутрь полезло сразу две твари. Моё уникальное зрение позволило как следует рассмотреть ночных посетителей, и потому я не стал медлить с ударом, выжидая более подходящий момент.
Насекомоподобные порождения пустоши, сильно напоминающие благородных пчёл, имели лишь одно существенное отличие. Две передние лапы больше походили на остро заточенные клинки, которыми твари и вскрыли дверь хижины. А ещё, судя по звукам боя снаружи и крикам, к селению пожаловала целая стая этих мерзких созданий.
Мой первый выпад был с максимальной дистанции. Неловкий, но достаточно точный, чтобы вонзиться в бок мохнатого отродья. Остриё вошло глубоко в тушу, явно пробив её насквозь. По ощущениям, словно пробил рыхлый дождевой гриб, которые в изобилии росли вокруг родовой усадьбы.
Тварь не издала ни звука, и когда я выдернул острый наконечник, тут же упала замертво. Зато вторая, быстро сориентировавшись, быстро посеменила ко мне, размахивая своими костяными клинками и угрожающе щелкая жвалами. Стали видны и другие отличия от пчёл — кривые паучьи лапы, оканчивающиеся остриями, и десяток глаз, расположенных на головогруди. Только хаос мог породить столь мерзких существ.
Выдернув из туши убитой твари лезвие, я обратным движением попытался подрубить второй ноги, но противник резво отскочил в сторону и, ударив свои костяные клинки друг о друга, прыгнул. Я успел подготовиться к вражеской атаке, и ударом сверху вниз прибил тварь в полёте, про себя отметив, насколько же мало весит противник.
Увы, но характерный удар клинка о клинок похоже был своего рода приглашением, потому что внутрь жилища одна за другой полезли другие твари. Понимая, что мне не справиться с ними на открытом пространстве, я отбежал в глубь жилища. Стол, лежанка матери, колченогий табурет — всё было мной перевернуто, образовав своего рода защитную преграду. Я же, вооружившись вторым табуретом, словно щитом, наносил удар за ударом, стараясь прикончить как можно больше тварей.
Сначала у меня сложилось впечатление, что порождениям пустоши не будет конца. На место убитого пчело-паука тут же вставал новый, и мне уже дважды пришлось отбивать табуретом прыгающих тварей. Третий прыжок оказался для меня неожиданностью, уж больно низко пролетела тварь. А в следующую секунду мою левую, многострадальную ногу обожгло болью.
С силой швырнув свой импровизированный щит вниз, я услышал характерный хруст сминаемой тушки огромного насекомого, и тут же едва успел выставить перед собой копьё, на которое тут же нанизался очередной пчело-паук. Чтобы отбить атаку четвертого прыгуна, мне пришлось отступить на несколько шагов назад, укрывшись за лежанкой Маринэ. Пока отступал, бросил взгляд на левую ногу. Длинный порез, от колена до середины голени, судя по кровотечению и болевым ощущениям, поверхностный.
Внезапно от выхода раздался пронзительный свист, и внутрь заскочила тварь, раза в три крупнее других. Матка — пронеслось у меня в мозгу. От неё стоит ожидать не только прыжков, но и какой-нибудь иной гадости. Может плюётся чем?
Ухватив левой рукой тряпьё, выполняющее роль постельного белья, я швырнул его навстречу нападающим. Удачно — две твари решили прыгнуть на меня одновременно, и одну из них удалось сбить. От второй я отмахнулся копьём, а в следующую секунду прыгнул сам, уклоняясь от броска матки. Чудом удалось уклониться от здоровенных, каждый длинной с моё предплечье, костяных клинков.
Упав на бок, я перекатился, освобождая оружие. Матка почему-то не спешила нападать, и я, опираясь свободной рукой о стену хижины, поднялся на ноги. И тут же встретился с десятком маленьких, полных ненависти глазок. Тварь, способная одним ударом своих костяных клинков снести мне голову, не могла атаковать, она застряла. Одно из лезвий плотно вошло в зазор между двух палок, образующих каркас лежанки, и совершенно не хотело освобождаться.
Выводок матки в это время по неизвестным причинам держался в отдалении. Видимо предоставил родительнице самой разбираться с добычей. Я, мысленно поблагодарив Айлин Справедливую, нанёс короткий удар, метя твари в брюшко. Та невероятным образом прыгнула, уклоняясь от моего выпада. Раздался хруст ломаемой конечности, и здоровенный пчело-паук, лешившийся одного лезвия, жалобно застрекотал. А затем из пасти насекомого в моём направлении ударила тёмно-серая струя какого-то вещества. Я всем своим существом ощутил исходящую от серого облака опасность, и одним прыжком переместился за спину противника. И тут же нанёс удар
В этот раз матка не смогла увернуться, и лезвие вошло глубоко в тушу насекомого. Тварь забилась, попыталась даже сорваться с наконечника, но я прижал её к полу, не позволяя освободиться. Убедившись, что противник не сбежит, обвёл всю хижину взглядом. Четыре мелких твари, замерев перед первой баррикадой, суетливо передвигались из стороны в сторону, но атаковать не спешили. Вот и хорошо.
Приложив усилие, я отшвырнул мёртвую матку в сторону и, подхватив остатки тряпья, бросил их в детёнышей, провоцируя их на атаку. Но пчело-пауки, вместо того, чтобы нападать, тут же отступили к выходу, а затем и вовсе бросились наутёк. Это что же, получается они кидались на меня лишь по приказу старшей?
Снаружи раздался свист и гневные крики людей. Похоже не только у меня противник отступил. Убедившись, что матка издохла, я перешагнул через перевернутый стол и приблизился к выходу. От циновки остались одни лохмотья, столь сильно искромсали её твари. Да, чтобы восстановить здесь всё, предстоит много работы.
Возле хижины кругом наблюдались следы настоящей бойни. На земле валялись десятки убитых насекомых, среди которых ходили охотники. Трое. Столько же лежали в неестественных позах, не подавая признаков жизни. А я еще думал, что на меня напали все отродья пустоши. Да каждый из охотников убил втрое больше пчело-пауков.
— Фархат, ты живой? — воскликнул один из охотников, увидев меня. — братцы, так это он прикончил царицу шаххов, больше некому! Слышишь, парень, ты убивал тварь, намного крупнее вот этих?
— Только что. — честно ответил я, указав на хижину. — Внутри лежит труп.
— Ты даже не представляешь какой молодец! Считай всем нам жизнь спас.
— Они пришли сюда из-за меня. — мой голос прозвучал глухо.
— Не в этот раз. — заговорил второй охотник, Бархук. — Шаххи не покидают
