Мир за гранью войны - Максим Шейко

— В настоящий момент основные силы группы армий "Юг" ведут концентрическое наступление западнее Днепра с целью окружения советских войск, входящих в 6-ю, 12-ю, 26-ю и 18-ю армии, в районе Умани. Для осуществления этой задачи, 1-я танковая группа наносит удар из района Фастов — Белая Церковь на Умань, а части 5-й танковой группы с плацдармов на левом берегу Днестра также на Умань. Войска 17-й и 11-й полевых армий, а также подчиненные им румынские и венгерские войска, следуют непосредственно за танковыми группами, с целью формирования внутреннего фронта окружения и скорейшей ликвидации котла[32].

Пока это все, мой фюрер.

— Хорошо, Гальдер. А как складывается обстановка в воздухе?

— Великолепно. Мои орлы уже даже воспоминаний не оставили о советской авиации!

— Герман, я хотел бы услышать более развернутый доклад!

— Я отвечу, мой фюрер. — Ну да, кто ж еще! Ешоннек всегда готов прикрыть своего шефа.

— В настоящее время можно уверенно констатировать, что люфтваффе удалось захватить господство в воздухе на всем протяжении фронта от Балтики до Черного моря. Авиация противника подавлена и большей частью уничтожена. Приток свежих соединений с востока, наблюдавшийся в конце июня — начале июля, в данный момент прекратился. По-видимому, наступило истощение авиачастей противника. Активность вражеской авиации значительно снизилась.

Десантный корпус Штудента, блестяще показавший себя в боях происходивших 24–28 июня в районе Минска и сыгравший ключевую роль в захвате этого важнейшего узла коммуникаций 26 числа, в настоящий момент выведен в резерв и приводит себя в порядок. Парашютным и штурмовым частям нужен некоторый отдых и пополнение. Потери в ходе боев были все же значительны, хотя и не превысили уровня потерь во время прошлогодней высадки в Голландии. — Что ж, кажется идея с высадкой воздушного десанта на укрепления Минского УРа для ускорения захвата Минска и замыкания кольца вокруг советских войск, была правильной — вон как гордо толстяк брюхо выпятил. Хотя он-то тут причем? Время и место высадки выбирали Штудент и Кессельринг. Они же и разрабатывали операцию. Геринг может претендовать разве что на то, что добился создания в люфтваффе парашютных частей. Тоже немало, в принципе. Но к успеху в данной конкретной операции он вряд ли имеет прямое отношение. Хм. А ведь кое-кто в ОКВ предлагал использовать парашютистов для захвата Крита, месяц назад[33]. Интересно: на кой черт нам сдалась эта куча кирпичей посреди Эгейского моря? Пусть итальянцы сами с ней разбираются, если смогут, а для германских войск найдутся более насущные задачи.

Глава 6 "Война без жалости"

Более насущные задачи находились постоянно, что Ганс мог бы с легкостью подтвердить. Впрочем, ничего необычного: прорывы, охваты, марши, бои — привычная военная работа. Он такого еще во Франции навидался. Собственно, серьезных боев, после сражения в "мокром треугольнике" южнее Дубно, и не было. Главную тяжесть сражения на киевском шоссе выдержали XLVII и XLVIII корпуса, а им опять досталась непыльная работенка по охвату флангов. Ну а после поворота на юг и вовсе наступили веселые деньки — русские метались как овцы в загоне, их части перемешивались, тылы отставали от боевых частей и попадали под удар, боевые части оказывались в бою без снабжения. Управление этой военной отарой видимо было потеряно очень быстро, русский штаб фронта удрал за Днепр в самом начале, так что у Ганса со товарищи наступил "сбор урожая" — ловля пленных и коллекционирование трофеев. Судя по сводкам штабов, которые объявлялись по радио, на других участках восточного фронта творилось примерно тоже самое. Война шла по накатанной колее — всё как во Франции год назад.

Этот июльский день ничем не отличался от предыдущих. С утра батальон продвинулся вперед, занял пару сел, согнал в кучу без малого две сотни пленных из какой-то тыловой колонны и расположился на обед в садах вокруг села с типично украинским названием "Яблунівка". Неприятности как обычно подкрались внезапно…

Ганс сидел под грушей на пеньке для колки дров неподалеку от штаба батальона и жевал яблоко. Выскочивший из-за угла хаты, как чертик из коробочки, Бестманн целеустремленно направился к нему. От вида этой картины все хорошее настроение как рукой сняло.

— Что там, Вальтер?

— Хреново там! Румыны из панцергруппы Рейнгарда открыли фронт — русские сваливают из котла! Нашу дивизию срочно бросают залатывать брешь.

— Scheisse!

— Оно самое.

— Куда нас двигают?

— К шоссе на Гайворон. По шоссе пойдет 9-й полк, а наша полоса — севернее.

— Угу. Как выступаем?

— Ты — в арьергарде. Выходишь через полчаса. Первая рота должна выдвигаться уже сейчас — они пойдут впереди.

— Что с пленными делать будем? Их сейчас мои парни охраняют, из четвертого взвода.

Бестманн поморщился и сплюнул на землю.

— Некогда с ними возиться. Пускай всех в расход.

— Jawohl. — Ганс быстро догрыз яблоко и запустил огрызком в гуляющую по двору курицу. — Ладно, пошел я, а то времени и так в обрез.

— Давай. И не задерживайся с выходом, не хватало еще тебя тут по кустам разыскивать.

— Не переживай, мы успеем.

Стоило Гансу появиться в расположении роты, как перед ним выросла могучая фигура Клинсманна — гауптшарфюрер каким-то необъяснимым образом всегда оказывался в нужное время в нужном месте, будь то раздача доппайков, распределение нарядов или внеплановое спецзадание, Куно всегда обнаруживался под рукой, когда в нем возникала хоть малейшая необходимость. Объяснить этот загадочный, но безусловно полезный феномен, с точки зрения формальной логики было невозможно, да Ганс, честно говоря, не очень-то и пытался. Его вполне устраивал тот факт, что под его командой имеется бравый унтер, умеющий абсолютно все и способный выполнить любое поручение, а глубинные побудительные мотивы, управляющие этой горой мышц, это дело пятнадцатое. Вот и сейчас — Клинсманн появился как всегда кстати.

— Куно, мы выступаем. Возиться с пленными — некогда. Так что возьмешь четвертый взвод и отправишь всех под нож. На все про все тебе 10 минут. Всё, время пошло.

Клинсманн только кивнул и тут же скрылся в буйстве садовой зелени.

— Так, одной проблемой меньше. — Ганс решительно направился к хате, в которой расположился лишь час назад, отправив подвернувшегося солдата за Геро и взводными.

Через пару минут Ганс уже сидел за столом, рядом с пустой миской из под вареников, которыми его потчевала совсем недавно гостеприимная хозяйка, и посвящал своих подчиненных в детали, изменившейся столь не кстати, обстановки.

— Камрады, у меня для вас неприятная новость: мы в заднице. Вернее пока еще нет, но скоро там будем, так как выступаем через 15 минут. Можете при случае поблагодарить за это наших цыганистых союзников, которые почему-то считают себя потомками римлян.

— Что, румыны опять обделались?

— А что, кто-то в этом сомневался?

— Да нет, эти тупые ушлепки гадят в штаны от одного только вида "иванов" с самого начала компании, так что мой вопрос был риторическим. Donnerwetter! Ну почему нам в союзники вечно достаются какие-то недоумки?

— Геро, надеюсь, этот вопрос тоже был риторическим. Если нет — задай его при случае герру Риббентропу.

А теперь к делу! Выступаем к шоссе на Гайворон — Ганс аккуратно провел тупым концом карандаша невидимую линию на карте. — Мы в арьергарде, так что головной дозор можно не выставлять, но фланговые будут усиленными. Слыхал, Руст? Правый поведешь ты. Слева от нас пойдет 9-й полк, а вот правый фланг открыт, так что не зевай. Геро, твой взвод пойдет головным. Скорее всего, сразу после марша придется вступать в бой, поэтому расслабляться не советую. Отдых на сегодня кончился. Всё, по местам. Геро и Феликс — со мной.

Выйдя во двор и мельком оглядевшись, Ганс быстро отыскал открытое место, с которого открывался хороший вид на окрестности и, сверяясь с картой, стал быстро объяснять Геро порядок следования колонны по маршруту. В этот момент от соседнего овражка, сплошь поросшего цветами и сочной, ярко-зеленой травой, внезапно раздались пулеметные очереди и неразборчивые вопли вперемежку с криками боли. Феликс аж подпрыгнул на месте, умудрившись в полете развернуться на источник шума. Геро ограничился вопросительным взглядом. Ганс пояснил:

— Куно избавляется от пленных, нам сейчас не до них.

Геро даже ухом не повел — спокойно кивнул, полностью удовлетворившись пояснением, а вот Феликс отчетливо побледнел и судорожно сглотнул вставший в горле ком. — "Мнда… Видать парень до сих пор так и не понял, что на войне не место для жалости. Ну и ладно, еще успеет привыкнуть".

Стрельба и крики смолкли очень быстро — минуты две, не больше. Напоследок раздалось несколько одиночных выстрелов и все смолкло. Через минуту, как всегда спокойный и невозмутимый, Куно доложил о том, что задание выполнено. А еще через десять минут колонна мотоциклистов покинула "Яблунівку" и, пыля по проселку, устремилась вслед за основными силами батальона, оставив позади гостеприимное село и 193 трупа в форме РККА на дне залитого солнцем неглубокого овражка. Самая кровавая из войн продолжала набирать обороты…