Повесть о следопыте Найтдзи - Сладко спящий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не знаю даже, что меня так зацепило. Рвачество этого хуманса, или вервольф. Слишком много всего навалилось.
Сам-то что скажешь?
Молчишь, да. Впрочем, чего ожидать. Не любишь ты полемики.
Что делать будешь дальше, след?
Найт помолчал, ожидая продолжения.
Его не было.
- Мы вроде успеваем на вступительные – начал он – Анна считает, контроль будет слабый. Одену доспехи, возьму двуручник – этого хватит, чтобы сойти за молодое дарование.
Лина покивала, словно четыре клевка сделала, один за другим.
- Ну да, новичок-латник, и неопытная жрица с Молнией и Землёй. Оторвут с руками, особенно, если поверят, что вы были у меня на “подай-принеси”. Если ещё будут запрашивать историю миссий в Ассоциации.
Она попыталась было подобрать ноги под себя, но левое бедро вдруг вздрогнуло в судороге, заставив её покачнуться, с тихим возмущённым выдохом упираясь обеими руками в пол и стены в поисках опоры.
- Расслабилась и вот – Лина криво улыбнулась – слишком я привыкла к вам, ребята, слишком прикипела.
Найт задумался.
“К чему бы это?” – так, пожалуй, могла быть озвучена его мысль.
- Я моногамен – на всякий случай предупредил он.
Лина коротко хихикнула.
- Спасибо. Буду знать, к кому набиваться, если надумаю прицепиться к вашей семейке.
- М-м?
- Хм-м – эльфийка смерила соплеменника взглядом сверх вниз – сразу видно, мужлан.
- М?
- Всё, я спать. А ты карауль.
Найт удивлённо моргнул. Дважды.
Глава 8.6. Безымянный и тюремное заключение
В далёких землях, что к югу и низу от Империи Истинного Человечества, в стороне даже от полунезависимых (по крайней мере, на бумаге) вассальных городов-государств, располагается странный город.
Точное местоположение его – трудно описать. И причина кроется не в чудовищных по эффективности мерах скрытности, но в самой топологии Планов.
Нет, формально, конечно, есть трёхмерные координаты – высота от условного экватора мира, что далеко на юге, удаление на восток от усреднённого меридиана побережья, что тянется с юга на север, от выбухающего в океан подобно искривлённому плодовому телу гриба полуострова на далёком юге, до самого далёкого северного пролива. И, конечно, глубина от средней плоскости границы равнинной части Ада и свода Верхних Планов.
Только что с них толку?
Планы – это ходы, коридоры, проходы, тоннели, ущелья, трубы.
Планы – это залы, пещеры, гроты, провалы, Миры.
Планы – это подземные реки, заваленные ходы и залы, населённые хищной флорой, фауной, механикой, электроникой, магией и синтебиологией ланшафты.
Планы – это пробитый в ответ на упорные молитвы или магические ритуалы ходы сквозь старые завалы или пласты особо твёрдых пород. Это тоннели, где метровый слой специального состава защищает путников от обвалов, а угольные пласты, газовые пустоты и нефтяные бездны от идиотии псевдоразумных.
Планы – это частично искусственная среда, где путь до границы другого государства может пролегать через прямой ход длиной в двести километров, обеспечивая постоянные торговые и военные контакты.
Планы – это сложный ландшафт, где формально соседний городок в тридцати километрах к западу и сотне метров ниже может находиться в месяцах пути.
Выйти на северо-восток, подняться по спиральному пандусу до перехода на верхний слой Срединного Плана, там, обходя завалы, удалиться по дуге против часовой на запад на сотню километров, спуститься до границы Нижних Планов, чтобы пройти по прямой на юг ещё полторы сотни, затем подняться по “горке” до ледяных ходов Верхних Планов, снова спуститься, ещё три сотни километров по ломанной кривой, и вот, можно радоваться – осталось прорваться сквозь пробудившийся месяц назад ареал обитания нежити, боевых роботов, големов разбойного чародея – нужное подчеркнуть, недостающее добавить.
Место, где находился Безымянный, располагалось относительно недалеко от неизвестного ему города – или же форпоста? – дроу. Также недалеко был покинутый им – и, пусть и по более травматической причине, прежними обитателями – город любителей голограмм и искусственных интеллектов, странных артефактов и паукообразных дронов.
Это “недалеко” относилось как к формальной близости координат, так и в – пусть и меньшей степени – к логистической доступности.
Что было не менее важно – место располагалось не на самом краю сложной трёхмерной сети проходов, шахт, пандусов, тоннелей. Другими словами, достигнув определённой степени свободы передвижения, Безымянный пересекал своеобразный критический порог, получая возможность двигаться во все шесть направлений, по трём пространственным осям, по минимум сорока двум маршрутам отхода.
Он знал это благодаря длительной разведке, проведённой в режиме своеобразного транса, когда нежить притворялась дроу-подростком, служащим рабом на побегушках у медведеобразного барда.
Нет, формально, в Городе – так для простоты его называли многие местные – рабства не было. Значимой составляющей местной идеологии – ещё одна концепция, недоступная для понимания стандартным программным пакетом разума юнита под командованием Пантеона – было изображение города как убежища для беглых рабов.
Однако, имелся действующий городской закон об обязательном трудоустройстве иммигрантов.
Безымянный перезагрузил участок ассоциативной коры, размыкая кольцо рефлекторных дуг.
Кроме эффекта маскировки настоящего носителя разума, кора из послойной расположенных разнотипных нейронов, образующих хаотический, постоянно меняющийся ансамбль из неэффективных микропроцессоров и громоздких блоков памяти, в силу своей природы создавало множество эксплуатационных проблем.
Безымянный с неудовольствием осознал, что чувствует неудовольствие от того, что очередная рефлексия, самопроизвольно возникнув, потребовала ручной коррекции имитации мыслительного процесса.
Строго говоря, способность чувствовать неудовольствие, как и осознание рекурсии, была одним из эксплуатационных недостатков использования живого мозга.
Безымянный осознавал – живые ткани, появившиеся в его теле, были образцом трансмиссивного новообразования, где основная опухоль в левой руке выпустила метастазы по всему телу, поразив, подобно плесени или мху, покрывшим стальной корпус станка.
Побочный эффект от их существования был велик, так как хаотические флуктуации электрохимической системы работы биологического псевдоразума, кроме побочной функции блокирования оставшихся в разуме и теле нежитя “бэкдоров” удалённого контроля, также нарушали работу и основных мыслительных контуров Безымянного.
Короткий волевой импульс, стёрший все лишние помехи, появился только в один единственный, точно ощущаемый настоящим Безымянным, что из Тьмы и Хлада смотрел на мир сквозь шесть осколков разбитого Зеркала….
Существо в виде дроу-подростка, сидящего на коленях в камере, недоуменно моргнуло.
В следующее мгновение, растянутое на несколько десятых секунды, Тьма, коротким импульсом накрывшая было весь объём помещения, отключила все системы наблюдения, все тревожные сигналы, даже те, что должны были прозвенеть в случае отключения сигнализации.
На долю секунды мигнуло, теряя стабильность на небольшой
