Марш Теней - Тэд Уильямс

— Что вы делаете? — спросил ее Броун.

Она заметила темные круги у него под глазами, усталость, отразившуюся на одутловатом лице. Наверное, он встал час, а то и два тому назад.

— Навожу порядок. Я собиралась написать отцу. Но теперь не до этого.

Бриони помолчала.

— Мертв, да хранит нас всех Зория! — вновь заговорила она. — Бедняга Гейлон! Не думала, что мне придется…

Тут Бриони показалось, что Броун трясет ее стул. Потом она увидела, что он стоит в нескольких шагах от нее и как-то странно покачивается. Мир неожиданно утратил равновесие. Скамейка подскакивала на полу, словно норовистая лошадь. Шкатулка с драгоценностями соскользнула со стола, и ее содержимое рассыпалось по полу. Мойна села в кровати и, ничего не понимая, озиралась по сторонам. К тому времени, как тряска прекратилась, проснулась и в испуге вскрикнула маленькая Аназория. Даже Роза, которая всегда спала как убитая, зашевелилась.

— Обычное землетрясение, — сказал лорд комендант. Он побледнел и сердито посмотрел на свою спящую племянницу. Та зевнула и перевернулась на другой бок.

— Такое случалось, когда я был еще ребенком, — пояснил Броун. — Кажется, уже закончилось.

Сердце в груди Бриони бешено колотилось.

— На самом деле землетрясение, лорд Броун? — тревожно спросила она. — Или приближается конец света?

— Должен признаться, ничего столь неприятного я в жизни не испытывал, — ответил комендант.

У Повелителя Горячего Мокрого Камня не было лица. Во всяком случае, Чет видел вместо лица темное пятно с красными точками, находившееся между плечами божества и его сверкавшей короной. Огромный, как гора, повелитель смотрел на Чета со своего трона и ничего не говорил. В громадном Тронном зале Чет слышал лишь скрежет шевелившихся камней: основа мира двигалась и изменялась, хотя с тех пор, как она остыла, прошла целая вечность.

Чет не выдержал и заговорил:

— Прошу вас, Старейший, не наказывайте меня!

Скрип камней продолжался, но мощная фигура по-прежнему безмолвствовала.

— Я не собирался делать ничего плохого, — продолжал фандерлинг. — Да, я вошел сюда без разрешения, но не хотел причинять вреда!

Темное пятно рассматривало его. Над Четом повисла огромная, как стена, рука. Что это? Благословение? Проклятие? Или божество хотело раздавить его, словно муху? Скрежет смолк и через мгновение возобновился. Теперь Чет различил в этих звуках нечто похожее на слова и едва уловимый ритм.

Он догадался, что божество говорит с ним, но слишком медленно и слишком тихо. Он не мог ничего разобрать.

Слишком медленно… слишком тихо…

Свет замигал, и гигантскую фигуру стало плохо видно.

Слишком тихо…

Чет не понимал ни слова. Его бог говорил с ним, а он не постигал смысла сказанного.

— Скажи мне! — закричал фандерлинг. Темнота окружила его со всех сторон. — Скажи так, чтобы я понял!

Но богу, по-видимому, нечего было сказать.

Чет очнулся от тяжелого сна… Если, конечно, это был сон. Он не сразу сообразил, где находится, но все вспомнил, когда почувствовал, что прижимает мальчика к груди. Чета била дрожь. Она сотрясала его с ног до головы.

«Как холодно…» — подумал он.

Через мгновение он сообразил, что воздух слишком горячий, такой горячий, что все его тело покрылось потом. Несмотря на это, он ощущал неприятный озноб, пробиравший до костей, и ему никак не удавалось унять дрожь. Самое страшное, что голос божества по-прежнему гудел у него в ушах.

Нет — гудела сама земля. Эти толчки его народ называл Недремлющим Старейшим. Так бывало и раньше, правда очень редко. Чет бросил испуганный взгляд на Сияющего человека, поразительно похожего на бога, которого фандерлинг только что видел во сне. Там, где раньше мелькали сполохи света, теперь царила тьма — лишь внутри огромного кристалла, словно серебристые рыбки в пруду, двигались слабые огоньки.

Земля содрогнулась еще раз, затем грохот смолк и толчки прекратились. Некоторое время Чет слышал лишь скрежет прибрежных камней, потревоженных землетрясением и сползавших вниз в поисках нового пристанища. Затем наступила тишина.

Кремень захныкал. До сего момента Чет думал, что прижимает к груди мертвого ребенка. Услышав его плач, от удивления он чуть не выронил мальчика. Сердце его наполнилось нежданной радостью и новым ужасом.

— Эй, дружок! Скажи что-нибудь! Это я, Чет! — сказал он Кремню.

Ребенок снова затих. Его тело под слоем грязи и пыли оставалось по-прежнему влажным и холодным.

«Туннель. Нужно отнести его туда», — решил Чет.

Он попытался встать на ноги, но ему не хватило сил: с мальчиком на руках он не мог даже подняться на колени. Он очень осторожно положил Кремня на гальку и с трудом выпрямился. Мальчик был почти одного роста с фандерлингом, и тот мог нести его только одним способом: взгромоздив себе на плечи.

Говорят, именно так Силас из Перикала — или какой-то другой герой из легенд больших людей — таскал молодого бычка. Бычок с каждым днем прибавлял в весе, а Силас становился все сильнее и сильнее, пока не превратился в самого сильного рыцаря своего времени. Или это был Гилиомет из Крейса?

Мысли путались в голове у Чета, потому что его внимание сосредоточилось на лежавшем без чувств ребенке. Он рассеянно вытащил из крепко сжатой детской руки зеркало — даже в состоянии, близком к смерти, хватка мальчика была очень цепкой — и положил его себе в карман. Зеркало выглядело вполне обычным — оно не стало легче или тяжелее, теплее или холоднее.

«Да, точно, это был крейсианец, — вспоминал Чет. — Хотя нет, Гилиомет — полубог, ему не нужно было тренироваться, чтобы поднимать тяжести».

Чет никогда не мог запомнить все эти истории о героях больших людей. Героев было так много — тех, кто убивал чудовищ, спасал женщин. И все они походили друг на друга…

Он взвалил Кремня на плечо, потом приподнял его, чтобы живот мальчика оказался на уровне шеи Чета. Кряхтя, проклиная все на свете и будто со стороны наблюдая за своими нелепыми и смешными движениями, фандерлинг медленно выпрямился. Он устроил ребенка на плече так, что ноги мальчика свешивались спереди, а голова — сзади. В первую минуту Чет испытывал ликование оттого, что сумел сделать невозможное. Но радость длилась недолго. С первым шагом он почувствовал, как ноги дрожат от напряжения, а спина разламывается от непосильного веса. Мало того — Чет забыл, где он вышел из туннеля на остров. Он понимал, что нужно опустить свою ношу на землю и найти выход. Но он также знал, что если сделает это, то не сможет снова поднять его.