Золотой Ключ, или Похождения Буратины. Том I. Путь Базилио - Михаил Харитонов

Нет, так-то у Септимия всё было збс или близко к тому. Если не считать нерешённой проблемы с гвоздём, жаловаться ему было особо-то и не на что.

Покинуть Бибердорф оказалось неожиданно просто. Напрасно козёл пробирался задами-огородами, опасаясь усиленных патрулей и прочих неприятных сюрпризов. Видимо, его ловля была личной инициативой покойного герра Хозеншайсзера. К тому же муниципалы настолько привыкли ко всеобщему послушанию и верности установленным порядкам, что совсем расслабились и потеряли хватку.

Увы, хование по тёмным углам привело к закономерному в таких случаях результату: козёл заблудился. Вместо того, чтобы выйти на дорогу, ведущую к подъёмнику, он плутал среди каких-то тёмных, кривых улочек, населённых, судя по всему, не самыми добропорядочными гражданами города. Особено удивлял его шум, доносившийся откуда-то изблизи. В респектабельном центре Бибердорфа шум в ночное время был абсолютно немыслим. Здесь же это было, видимо, в порядке вещей.

Здраво рассудив, что шум производится кем-то, а этот кто-то может указать правильную дорогу, козёл пошёл искать источник звука и довольно быстро его нашёл. Им оказалось большое здание без окон, стоящее на маленькой площади. Несмотря на совершенно неподходящий момент, вся она была буквально запружена разнообразными экипажами. Возчики по большей части дремали.

Септимий осторожно пробрался между возками, колясками-тильбюри, засёдланными конями и потаскунчиками. Седоудый упырь, сладко похрапывающий на облучке чёрной лаковой кареты, уронил на него кнут. Козёл повертел его в руках и не без сожаления положил обратно на облучок: вещь была хорошая, годная, но не в тему.

Пробившись поближе к дверям - оттуда, собственно, и шумело - козёл, наконец, понял, куда его занесло.

Это был знаменитый ночной клуб "Трупик Рака", где прожигала жизнь золотая бибердорфская молодёжь. Септимий там не бывал - ибо незачем - но знал о его существовании. Как и о том, что заведение имело репутацию злачного, и даже более того. Бибердорфские власти смотрели на лавочку косо, но сделать ничего не могли - там отрывались их собственные детки и их дружки и подруженьки. Единственное, что они сделали - это отправили клуб на выселки, дабы он не смущал покой бибердорфцев ночным шумом. Владельцы клуба не особенно огорчились, а шуметь стали ещё больше. Вот и сейчас из полуоткрытой двери доносилися завыванья  саксофона.

Бибердорф. Ночной клуб "Трупик Рака". Ракалий и мандалайка

Звуки козлоугодного инструмента Септимий счёл добрым знаменьем. Он даже задумался, не зайти ли. Но здравый смысл победил: задерживаться в городе было опасно. Тогда он решил дождаться какого-нибудь любителя ночной прохлады, чтобы выспросить дорогу к подъёмнику, а там уж обернуться по обстоятельствам.

Ждать не пришлось. Из дверей вывалилась, пошатываясь, пьяненькая мандалайка в белых леггинсах. Кое-как одолев две ступеньки, она споткнулась на третьей и упала - прямо в душные объятия Попандопулоса.

Девушка собрала глазки в кучку и уставилась на нежданного кавалера. Септимий снова ощутил мозговую щекотку, на сей раз чувствительно отдающуюся в паху. Захотелось спустить по-быстрому.

Септимий ощупал мандалайку, чтобы решить, годна ли она. Та дёрнулась и с трудом пробормотала:

- П... паашёл, к-казёл...

- Куда? - жадно спросил Септимий, показывая девушке блестящую "бусину". Та молча показала на высокие кусты, которыми здание было обсажено со всех сторон.

Козёл заколебался. С одной стороны, сношения в общественных местах считались в Бибердорфе противоречащими установленным порядкам и наказывались по всей строгости. С другой стороны, козёл догадывался, что муниципалы вряд ли решатся мешать развлечениям начальских отпрысков. Мандалайка поняла его колебания по-своему и снова впырилась. Щекотка усилилась до нестерпимости. Похотно взблекотнув, Попандопулос схватил девушку - та не сопротивлялась - и поволок в кустики. Через пару минут оттуда раздалось "ой! не туда!", потом - задавленное мычание, и, наконец, вопль, оборвавшийся на высокой ноте. Разохотившийся козёл дал себе волю и перестарался.

Из кустов Септимий выбрался недовольный - не столько самим процессом или результатом его, сколько возможными последствиями. Малолетнюю потаскушку было не жаль, но вот козлиная шерсть на кустах была совершенно лишней. А главное: он так и не узнал того, что нужно.

Пришлось снова идти на площадь. Там козёл разбудил похухоля, чьего-то кучера, мирно посапывающего под брюхом потаскунчика. На него медленно и неуклонно наползала лужа мочи, испущенная каким-то конякой.

- Эй, приятель, тут нассано, сейчас тебя зальёт - сообщил козёл, пиная похухоля копытом.

- Мне пох, - предсказуемо ответил похухоль, переворачиваясь на другой бок.

На козла ментальное поле похухоля не подействовало. Поэтому он быстро привёл мутанта в чувство - раздавив ему концом трости нежный хоботок - и добился более-менее связных разъяснений. Получалось, что от маршрута он отклонился не так уж и значительно. Козёл собрался было в путь, но тут у него возникла идея. Он снова растолкал похухоля - тот уже засыпал, приморив себя собственной же пошностью - и сообщил ему, что тот ну просто обязан довезти его до подъёмника. Мычание мутанта на тему хозяйки, которую он вроде как обязан дожидаться, Попандопулос нейтрализовал словами "а тебе не пох?" и двумя соверенами. Деньги мутанту оказались почему-то не пох, и минут через сорок козёл уже стоял у подъёмника. Что до похухоля, то Септимий подумал было, не прихватить ли его с собой в дикую Зону в качестве прислуги, носильщика и, в случае надобности, отмычки. Но потом решил не заморачиваться и просто свернул ему шею.

Время, однако, было раннее, так что подъёмник в штатном режиме не работал. Козёл нашёл верёвку с меткой Alarmschnur и долго дёргал за неё, пытаясь вызвать там наверху хоть какое-нибудь шевеленье. Наконец, сверху спустилась корзина. В ней лежала записка, извещающая, что подъём наверх c 24-00 до 08-00 не осуществляется, за исключением экстренно-важных случаев, документально заверенных муниципальной службой. Засим следовал список необходимых документов и справок, насчитывающий четырнадцать пунктов, с грозным предупреждением в конце, что попытка подъёма в случае отсутствия любого документа или справки из перечня является нарушением установленных порядков и влечёт за собой соответствующее наказание. Про это козёл читать не стал - просто сел в корзину и поехал наверх.

Наверху ждал знакомый ему малый душеед, у которого Септимий в своё время выиграл "хинкаль". Козёл решил обойтись с ним по-доброму, к тому же не хотелось лишнего шума. Поэтому он не стал сбрасывать его в пропасть живьём, а сначала зарезал. Доброе дело не осталось без вознаграждения: обшмонав труп, Попандопулос нашёл у скромного служителя закона притыренную где-то "глазупесь". Она пополнила коллекцию сокровищ, носимую Попандопулосом на поясе.