Графиня де Монсоро - Александр Дюма

— Из-за Роланда.

— Ах да, он вчера вернулся сам. О! Для Роланда это не удивительно — умнейший конь.

— Да, — сказал Монсоро, — я заметил. Значит, ему уже случалось возвращаться одному?

— Нет, сударь, обычно на нем ездит его высочество герцог Анжуйский, а он наездник что надо, его не сбросишь с седла.

— Роланд не сбрасывал меня с седла, любезный, — сказал граф, задетый тем, что кто-то, пусть даже конюх, мог подумать, будто он, главный ловчий Франции, способен свалиться с лошади. — Хотя мне и далеко до его высочества герцога Анжуйского, но я достаточно хороший наездник. Нет, я привязал его к дереву и зашел в один дом. А когда вернулся, он исчез. Я подумал, что его у меня украли или какой-нибудь сеньор, проезжая мимо, решил сыграть со мной злую шутку и увел моего коня. Вот почему я и спрашивал у вас, с кем он вернулся в конюшню.

— Он вернулся один, как мажордом уже имел честь вчера доложить господину графу.

— Странно, — произнес Монсоро.

Он помолчал немного, а затем продолжил разговор:

— Ты говоришь, его высочество часто ездит на этой лошади?

— До того, как прибыли его выезды, он, почитай, каждый день на ней ездил.

— Вчера его высочество вернулся поздно?

— За час или вроде того до вас, господин граф.

— А на каком коне был герцог? Не на гнедом ли с белыми чулками и белой звездой на лбу?

— Нет, сударь, — ответил конюх, — вчера его высочество брал Изолина, вот он.

— А не было ли в свите принца дворянина на коне с этими приметами?

— Я ни у кого такого коня не видел.

— Ну хорошо, — сказал Монсоро несколько раздосадованный тем, что розыски подвигаются столь медленно. — Хорошо, оседлайте мне Роланда.

— Господин граф желает Роланда?

— Да. А что? Принц приказал не давать его мне?

— Нет, сударь, напротив, главный конюший его высочества приказал дать вам на выбор любого коня из конюшни.

Было невозможно сердиться на столь предупредительного принца.

Граф Монсоро кивнул конюху, и тот принялся седлать коня.

Когда с этим было покончено, конюх отвязал Роланда от кормушки, взнуздал и подвел к графу.

— Слушай, — сказал тот, беря у него поводья, — слушай и отвечай мне.

— С полным моим удовольствием, — ответил конюх.

— Сколько ты получаешь в год?

— Двадцать экю, сударь.

— Хочешь получить в десять раз больше и за один день?

— Еще бы, клянусь Богом! — воскликнул конюх. — Но как я заработаю так много денег?

— Узнай, кто ездил вчера на гнедом коне с белыми чулками и звездой на лбу.

— Ах, сударь, — сказал конюх, — то, о чем вы просите — дело нелегкое. К его высочеству приезжают с визитами так много господ!

— Конечно, но двести экю — неплохие деньги, и стоит немного потрудиться, чтобы получить их.

— Само собой, господин граф, я не отказываюсь поискать, наоборот!

— Ладно, — сказал граф, — твое усердие мне нравится. Вот десять экю вперед, для начала. Видишь, в проигрыше ты не останешься.

— Благодарю вас, сударь.

— Не стоит. Ты скажешь принцу, что я отправился в лес подготовить охоту по его приказанию.

Не успел граф произнести эти слова, как за его спиной зашуршала солома под ногами входящего в конюшню человека.

Монсоро обернулся.

— Господин де Бюсси! — воскликнул он.

— А! Добрый день, господин де Монсоро, — сказал Бюсси. — Каким чудом вы попали в Анже?

— А вы, сударь? Ведь говорили, что вы больны?

— Я и в самом деле болен, — сказал Бюсси, — мой врач прописал мне полный покой. Я уже целую неделю не выезжаю из города. О! Вы, кажется, собираетесь сесть на Роланда? Я продал этого коня его высочеству герцогу Анжуйскому, и он им так доволен, что ездит на нем чуть ли не каждый день.

Монсоро побледнел.

— Я вполне его понимаю, — сказал он, — конь замечательный.

— А у вас счастливая рука: с первого взгляда такого коня выбрали, — сказал Бюсси.

— О! Мы не сегодня с ним познакомились, — возразил граф, — я уже ездил на нем вчера.

— Это вызвало у вас желание поездить на нем и сегодня?

— Да, — сказал граф.

— Простите, — продолжал Бюсси, — вы говорили, что готовите нам охоту.

— Принц желает загнать оленя.

— Я слышал, их множество в здешних окрестностях?

— Очень много.

— А где вы будете выставлять зверя?

— Поблизости от Меридора.

— А! Прекрасно, — сказал Бюсси, в свою очередь невольно побледнев.

— Желаете поехать со мной? — спросил Монсоро.

— Нет, премного вам благодарен, — ответил Бюсси. — Пойду прилягу. Я чувствую, меня снова лихорадит.

— Вот так так! — раздался зычный голос с порога конюшни. — Неужели господин де Бюсси поднялся с постели без моего разрешения?!

— Это Одуэн, — сказал Бюсси. — Ну, теперь мне достанется. Прощайте, граф. Поручаю Роланда вашим заботам.

— Не беспокойтесь.

И граф де Монсоро вскочил в седло.

— Что с вами? — удивился Одуэн, когда Бюсси вышел из конюшни. — Вы такой бледный, что я и сам почти готов поверить в вашу болезнь.

— Ты знаешь, куда он едет? — спросил Бюсси.

— Нет.

— Он едет в Меридор.

— А разве вы надеялись, что он объедет замок стороной?

— Боже мой, что будет после вчерашнего?

— Госпожа де Монсоро будет отпираться.

— Но он ее видел своими глазами.

— Она станет утверждать, что у него было временное помрачнение зрения.

— У Дианы не хватит на это решимости.

— О! Господин де Бюсси, неужели вы так плохо знаете женщин?

— Реми, я чувствую себя ужасно.

— Еще бы! Ступайте домой. Я прописываю вам на это утро…

— Что?

— Тушеную курицу, ломоть ветчины и раковый суп.

— Э! У меня нет аппетита.

— Еще одно основание, чтобы я предписал вам есть.

— Реми, я предчувствую, этот палач устроит в Меридоре что-нибудь ужасное. Нет, надо было мне согласиться и поехать с ним, когда он предложил.

— Зачем?

— Чтобы поддержать Диану.

— Госпожа Диана прекрасно поддержит себя сама, я уже вам это говорил и опять повторяю. И так как нам тоже нужно себя поддержать, пойдемте, прошу вас. К тому же нельзя, чтобы вас видели на ногах. Почему вы вышли без моего позволения?

— У меня было очень тревожно на душе, и я не мог оставаться дома.

Реми отвел Бюсси в его хижину и, затворив дверь, усадил перед обильным столом как раз тогда, когда граф де Монсоро выезжал из Анже через те же ворота, что и накануне.

У графа были основания опять выбрать Роланда: он хотел удостовериться, случайно или же по привычке этот конь, ум которого все превозносили, привез его к стене парка.