Особое мнение - Филип Киндред Дик

– Э-э… а, да, – отстраненно промычал Андерсон. – Я ведь как раз сейчас над этой историей и работаю. Через пару недель Скотту отправить должен. Скотт – это мой агент, – объяснил он.

Ферметти ненадолго задумался.

– Мистер Андерсен, не могли бы вы дать нам формулу восстановления массы?

– М-м, – протянул тот. – Восстановление массы… да, термин, по-моему, подходящий. Можно использовать, – кивнув, рассудил он. – Вот только никаких формул я туда вставлять не собирался: зачем перегружать текст излишней наукообразностью? Нет, если попросят, придумать-то что-нибудь придумаю, но…

На этом он умолк, очевидно, с головой погрузившись в иной, собственный мир. Все трое замерли в ожидании, однако более Андерсон не сказал ничего.

– Понимаете, ваш дар провидца… – начал Ферметти.

– Прошу прощения? – с застенчивой улыбкой переспросил Андерсон, приложив ладонь к уху. – Провидца? Ну, на такое я… э-э… претендовать даже не думаю. Знаю, Джон во все это верит, но счесть убедительными доказательствами пару экспериментов в Дюкском университете, увы, не могу.

Ферметти надолго умолк, сверля Андерсона немигающим взглядом.

– Возьмите хоть первую же статью из январского «Гэлакси» за 1953 год, – негромко проговорил он. – «Защитники»… о людях, живущих глубоко под землей, пока роботы наверху делают вид, будто ведут войну, но в действительности вовсе не воюют, подделывают сводки с фронтов, да так увлекательно, достоверно, что люди…

– Помню, читал, – подтвердил Андерсон. – По-моему, очень неплохо… кроме концовки. Концовка меня малость разочаровала.

– А известно ли вам, – колко осведомился Ферметти, – что именно такое положение сложилось к 1996-му, во время Третьей мировой войны? Что благодаря этой статье мы смогли разоблачить обман, затеянный роботами, работавшими наверху? Что практически каждое слово в ней оказалось воистину пророческим?

– «Защитники»… но это же не мое. «Защитников» Фил Дик написал, – возразил Андерсон.

– Вы с ним знакомы? – оживился Тоццо.

– Как раз вчера, на конвенте, и познакомился, – ответил Андерсон. – Раньше встречаться не доводилось. Ну и нервный же малый… будто от каждого встречного подвоха ждет!

– Другими словами, никто из вас даже не подозревает в себе дара провидца?! – пролепетал Ферметти, уже не сдерживая дрожь в голосе.

– Ну, некоторые из фантастов в это верят, – с задумчивой улыбкой откликнулся Андерсон. – По крайней мере, Альф ван Вогт.

– Да как же вы не понимаете?! – зарычал Ферметти. – В вашей статье точно описаны мы – мы, наше Бюро, наш межзвездный Проект!

– Ну и ну, черт возьми, – помолчав, пробормотал Андерсон. – Да, для меня это новость. Весьма признателен за… э-э… откровение.

Ферметти устало поник головой.

– Очевидно, все наши представления о середине двадцатого века придется переосмыслить, – резюмировал он, повернувшись к Тоццо.

– Вообще-то нашим целям их неведение не помеха, – возразил Тоццо. – Провидческий дар, известно им о нем или нет, налицо.

Сам он в этом нисколько не сомневался.

Тем временем Андерсон, отошедший чуть в сторону, с интересом осмотрел витрину ближайшей сувенирной лавочки и бросил вопросительный взгляд на Ферметти.

– Занятные безделушки! Надо бы прикупить что-нибудь в подарок Карен. Не возражаете, если я… э-э… зайду туда на минутку, полюбопытствовать?

– Хорошо, хорошо, – раздраженно буркнул Ферметти.

Пол Андерсон тут же исчез за порогом сувенирной лавочки, предоставив троице похитителей обсуждать сделанное ими открытие.

– Раз так, – заговорил Ферметти, – нужно создать для него привычную обстановку. За пишущую машинку его усадить. Упросить написать статью об уменьшении массы с последующим ее восстановлением. Примет он собственную статью за истину, нет ли – неважно. Главное, чтобы написал. Рабочая пишущая машинка двадцатого века в Смитсоновском институте найдется наверняка. Белая бумага в листах восемь с половиной на одиннадцать дюймов – тоже. Есть возражения?

– Я вам вот что скажу, – задумчиво протянул Тоццо. – По-моему, отпустив его одного в сувенирную лавку, мы совершили серьезнейшую ошибку.

– Это почему же? – не понял Ферметти.

– А-а, кажется, ясно! – взволнованно воскликнул Джильи. – Похоже, Андерсона мы больше не увидим. Подарок для жены – выдумка, чтобы улизнуть от нас!

Вмиг побледневший, как полотно, Ферметти со всех ног бросился в сувенирную лавку. Тоццо и Джильи последовали за ним.

Увы, лавка оказалась пустой. Перехитривший их Андерсон скрылся.

«Полагаю, теперь им меня не поймать… по крайней мере, сразу, – подумал Андерсон поспешно выскользнув из сувенирной лавки сквозь заднюю дверь. – Ну, а пока меня не обнаружат, надо как можно больше успеть. Это ж какая возможность! Состарюсь – внукам, детишкам Астрид, рассказывать буду!»

Однако мысли о дочери, Астрид, заставили его вспомнить еще об одном простом, но непреложном факте. В конечном счете он должен вернуться назад, в 1954-й, хотя бы ради Карен с дочуркой. Что обнаружится здесь, неважно: для него все это временно. Преходяще.

«Ну, а пока… прежде всего пойду-ка я в библиотеку, в любую, – решил он. – Внимательно просмотрю труды по истории, погляжу, что произошло в мире с 1954-го. Интересно, чем кончилась холодная война? Что сейчас с США и Россией? И, разумеется, исследования космического пространства! Ручаюсь, человека на Луну запустили не позже 1975-го, а теперь вовсю осваивают дальний космос. Какого дьявола – у них даже хроноковш уже есть, а значит, и с космосом дело идет на лад!»

Заметив впереди отворенную дверь, Пол Андерсон без колебаний нырнул внутрь. Еще какой-то магазин, гораздо больше той сувенирной лавки…

– Да, сэр?

Шагнувший к нему продавец оказался лысым, а может, наголо бритым – похоже, здесь, в будущем, головы брили дочиста все. Прическу и костюм Андерсона он оглядел с удивлением, однако от замечаний из вежливости воздержался.

– Чем могу вам помочь? – спросил он.

– Э-э…

Вопрос поставил Андерсона в тупик.

«А чем, собственно, здесь торгуют? – оглядевшись, подумал он. – Какая-то блестящая электроника… но для чего она?»

– Давно ли вы обнюхивались, сэр? – не унимался продавец.

«Обнюхивался»?!

– В каком смысле? – растерялся Андерсон.

– Вот, полюбопытствуйте: новые нюхачи. Модель весеннего сезона, только что поступила, – пояснил продавец, шагнув к ближайшей из множества блестящих хромировкой сферических машин. – Да, сэр, – объявил он, – вы сразу же показались мне самую-самую малость интровным …[25] не в обиду будь сказано, сэр: как-никак, законом интровность не запрещена.

Хмыкнув, продавец вновь смерил Андерсона оценивающим взглядом и слегка поморщился, будто раскусил нечто не слишком приятное на вкус.

– Вот, например, довольно странный наряд… самодельный, если не ошибаюсь? Должен заметить, самому шить для себя одежду – интровность высшей пробы. Может, вы и материю соткали собственноручно?

– Нет, – буркнул Пол. – И вообще это мой лучший костюм.

– Хе-хе-хе, – закудахтал продавец. – Шутку понял, сэр, понял и оценил, весьма остроумно… но что у вас с головой? Вы ведь не брили голову минимум месяц!

– Верно, не брил, – подтвердил Андерсон. – Что ж, возможно, мне вправду необходим… «нюхач».

Быть может, в этом столетии такие аппараты имеются в