Мастер возвращений (сборник) - Кристин Раш

Не такие воспоминания ей сейчас нужны. Она хочет именно прочувствовать, увидеть, где здесь кроется ее жизнь, а не судить о прожитых годах с позиции безгрешного родителя. Придвигает шкатулку и удивляется ее весу. Взору открывается букетик из сухих роз и гвоздик, гостевая книга, приглашения, салфетки, фужеры для шампанского. Слева, в углу, еще одна коробочка, поменьше, приглушенного красного цвета. С тем самым подарком.

Откинувшись назад, Энн присела на пятки и застыла в этой японской позе. Так вот ради чего была открыта свадебная шкатулка, вот почему она и была запрятана так далеко. Подарка, хранящегося в ней, муж не видел никогда, поскольку предназначался он ей, и только ей. Коробочка извлекается на свет, пора ее открыть.

Оберточная бумага падает на колени, обтянутые джинсами. В руках Энн оказывается маленький шарик, внутри сверкают сапфировыми искорками сотни кристалликов. На шарике есть дымчатый плоский ободок. Если легонько надавить на ободок, шарик раскроется, и сапфиры высыплются на ладонь. Слова старушки-дарительницы отчетливо звучат в памяти, будто только что сказанные: «Любое твое желание исполнится. Можно изменить все, что захочешь. Запомни мой зарок: когда дела пойдут плохо, возьми шарик и все исправь».

Однажды после сильного скандала Энн взяла шарик в руки и долго-долго вглядывалась в него, в конце концов решив для себя не верить больше в такую несусветицу. Затем убрала с глаз долой и этот шарик, и всю свадебную коробку, намеренно вычеркнув из памяти все, что с ней связано.

Но сейчас ладонь крепко сжимает шарик. Так что же изменить? Воскресить мужа? Бессмысленно. Он не найдет жену прежней. Слишком много пережито после его смерти, и Энн уже стала другой. И у этой женщины нет уверенности, что им нужно встретиться вновь. Разбогатеть? Но сейчас она ни в чем не чувствует себя обделенной.

Только молодость ушла навсегда. Может, ей хочется новых горизонтов, тех возможностей, которыми пренебрегает Кэтрин Энн?

Если бы в свое время Энн вообще не вышла замуж, она, наверное, продолжила бы работу в универмаге. Она собиралась стать дилером-оптовиком — она была достаточно обаятельна, любила элегантно одеваться и разбиралась в одежде, да и во всем остальном неплохо подходила для такой работы. Но муж запретил ей работать, и после того, как он раз десять порвал на кусочки ее платежную ведомость, она в конце концов смирилась и послушалась его.

Шарик раскрыт, сапфировые кристаллики кажутся теплыми в ее ладони. Если она пожелает никогда не выходить замуж, то сохранится ли память о прожитом? Или же Энн просто появится в другой жизни, в другом доме и ничего больше не будет помнить о теперешнем? От нервного напряжения пальцы сдавили кристаллик, ее бросило в жар, по рукам пробежала дрожь. Не знаю…

«Ты должна быть уверена, точно знать, чего хочешь», — так говорила старушка, но Энн никак не может выбрать. И тут ее охватывает и кружит, кружит немыслимая сила, могучая энергия, существования которой она никогда не допускала.

Остановка. Шарик все еще прижат к сердцу, Энн стоит на знакомой улице, залитой теплым летним утренним солнцем. Ночью была гроза, очистившая воздух. Отовсюду веет свежей влагой недавнего дождя. Автомобили сорокалетней давности кажутся неожиданно большими, а дома вроде стали меньше, чем она помнит. Сама она стоит на тротуаре и заглядывает в окно спальни, где находится тоже она, только еще молодая: готовится вступить в день, который считает самым важным в своей жизни.

Она застывает под окном, накатывают воспоминания…

…Горячие мамины щипцы для завивки в ее пальчиках. Энн откладывает их и пристально всматривается в слегка волнистую поверхность зеркала. Ничего волшебного за ночь не произошло. Она не стала прекрасной просто от того, что собралась замуж.

Замуж. Она обхватила себя руками, мягкое шелковое касание лифчика показалось вдруг странным. Энн посмотрела на белое платье, раскинутое по кровати, туфли с высокими каблуками (на них ушел весь недельный заработок), вуаль, что будет закрывать лицо, пока Скотт не поцелует ее.

Замуж. Но сейчас еще можно отказаться. Отец, конечно, расстроится, но она останется свободной. Сможет продолжить свою собственную жизнь — и умереть старой и нелюбимой в каком-нибудь госпитале или приюте. Скотт любит ее, И она любит его. Весь мир будет вращаться вокруг них, пока они любят друг друга.

Стук в дверь заставил ее вздрогнуть. А она думала, родители где-то бегают, отдают последние распоряжения.

— Войдите, — говорит Энн.

В дверях стояла старушка — пожилая бедная женщина в хлопчатобумажных брюках и белой блузке. В руках она держала прозрачный шарик.

— Кто вы? — спросила Энн.

— Я пришла со свадебным подарком для тебя, Энн, — ответила пожилая женщина и положила перед ней шарик. — Чаша добрых пожеланий. Замужество — нечто большее, чем сердечки и цветы, чем прелестная свадебная церемония. Замужество — на всю жизнь. А люди меняются, и любовь умирает…

— Кто вы? — повторила Энн, сердце ее заколотилось. Она бы закричала, стоило женщине сделать еще хоть шаг.

— Но тут заключена сила, способная все исправить. Ты должна знать, чего хочешь, а поняв это, ты сможешь загадать любое желание. Можно изменить все, что угодно. Вот мой наказ тебе: когда дела пойдут плохо, возьми шарик и все исправь. — Старушка улыбнулась. — И запомни. Быть замужем — это еще не все в жизни. Твоя жизнь имеет собственную ценность.

Тут старушка попятилась и вышла из комнаты, притворив за собой дверь. Энн быстро подбежала к двери и рывком распахнула ее, но женщина исчезла. Энн выглянула из окна прихожей — никого.

Пришлось вернуться в комнату, и, конечно, шарик оказался в руках. Теплый стеклянный шарик и сотни сапфировых кристалликов внутри. Рука нащупала ободок на гладкой поверхности шарика в том месте, где соединялись крышечка и донышко.

— Мы любим друг друга, — твердо и решительно сказала она, будто странная дарительница была все еще здесь. — И всегда будем любить.

Энн стоит на улице с шариком в руках и смотрит на старый любимый дом, который ей после смерти родителей пришлось продать. Теперь-то она понимает, что произошло, и улыбается себе — молодой. Конечно же, старушка. Что бы сказала молодая девушка, знай она, что эта пожилая дама будет потом каждый день кивать ей из зеркала?

Все еще поглаживая шарик, она вспоминает, как рассердилась тогда, в то утро, и в какое приходила негодование каждый раз, когда впоследствии доводилось притрагиваться к нежданному подарку. Энн и думать не хотела, что ей придется что-то менять в своей жизни. И так и не стала. Жила общей с мужем жизнью, в горе и радости, в бедности и достатке, пока смерть не разлучила их…