Тринити - Яков Арсенов

— Не только мое, — сказал Макарон. — Надо вызывать Артамонова и решать вопрос. Ты с утра пиво пьешь, не много ли? — Макарон сдвинул в кучу бутылки.

— Мне хватает.

— Дело не в деньгах. Мне, как видишь, тоже хватает, просто ты уже стал очень отдаленно напоминать партнера. Мы давно не общаемся и не разговариваем. А все почему? Ты поназаводил себе шпаны, они крутятся вокруг, льстят, выкачивают из тебя деньги, а ты ничего не видишь. Кстати, что у тебя с случилось с Ясуровой. Тетя Паня успела доложить, что ты взял в сожительницы какую-то усатую няньку.

— Да пошла она, эта Ясурова! Больно умная! — тряхнул стариной Прорехов.

— И друзей своих старых вызывал на работу, Пашу и Юру, — сказал Макарон, — и выгнал потом! Раскидываешься близкими и преданными людьми налево и направо, — укорил друга аксакал, сожалея о своей невыдержанности.

— Вы меня с Артамоновым бросили, оставили одного, — сказал Прорехов. И чего вы от меня ожидали?

— Всего, кроме предательства.

— Я никого не предавал, — оправдался Прорехов. — По закону я чист.

— Мы доверили тебе точку, из которой удерживалось все, — сказал Макарон. — Из нее только за счет одного твоего бездействия нас можно было урыть, как щенков. И ты ее отдал!

— Я ничего не отдавал! — сказал Прорехов.

— Находясь в ней, как раз и надо было ничего не делать, чтобы нас не стало, — сказал Макарон. — Твое предательство в том, что ты не пошел с нами дальше.

— Куда? — вскинул руки Прорехов. — В оккультику? Пятая цивилизация?! Культура третьей динамики?! Продюсирование чужих проектов?!

— Не куда, а просто отсюда. Тут пропадешь, — не обращал внимания на эмоции Макарон. — Все это можно рассматривать не иначе как ступень. На этой площадке ты высушишь мозги и ничего не добьешься.

— Мне и здесь хорошо, — отмахнулся Прорехов. — По крайней мере, пока. Никого кормить и обеспечивать не надо. Не всем же жить развитием. Но почему ты мне ничего не сказал про затею с землянкой? — погрозил Макарону пальчиком Прорехов. — Ай-я-яй!

— Ты тоже ничего мне не сказал, когда с Артамоновым придумал Завидово и все эти повестки, — парировал Макарон. — Я же не был в обиде — просто приехал и стал работать. Но дело не в этом, просто Бурят велел содержать все в величайшей тайне, иначе номер не пройдет, энергия рассосется.

— Да не городи ты огород! — изголился Прорехов. — Какая, к черту, энергия!

— Простая, — сказал Макарон, — космическая и человеческая.

— Ну-ну, — хмыкнул Прорехов. — Ты лучше скажи, где тебя на самом деле все это время носила нелегкая? — перевел он разговор в удобоваримый для него формат.

— Я только что рассказал об этом прокурору Паршевскому, — сказал Макарон. — Второй раз, извини, мне рассказывать лень. Тем более, что к нашему с тобой делу это не относится.

— Как раз относится! — запротестовал Прорехов. — В этом вся причина!

— Не заливай.

В банкетный зал кафе, где беседовали Прорехов с Макароном, вошел Фоминат.

— Сообщение о выборах опубликовано, — сказал он и положил перед Прореховым бумагу. — Надо обмозговать дальнейшее.

— Мне все по херу, обмозговывайте сами! — сказал Прорехов и накатил еще пару кружек пива поверх двух плошек «Блэк лэйбла».

Помещение как дымом наполнилось журналистами, прознавшими про возвращение губернатора Макарова. Защелкали фотовспышки, заметались по залу жерла камер, полезли в рот Макарона микрофоны на ручках-удлинителях. По самой яркой вспышке, направленной в его сторону, Макарон угадал бы Ульку только у нее был такой мощный фотоаппарат. Но ее орудием теперь владел какой-то счастливый наследник.

Корреспонденты набросились на губернатора Макарова с расспросами, но он вымолил у них сутки на подготовку и назначил на завтра свою пресс-конференцию по текущим проблемам. Целый час ушел, чтобы выпроводить непрошеных сорок-журналистов.

…Пресс-конференция никакой ясности не внесла. Возвращение губернатора Макарова вызвало в регионе переполох еще больший, чем его исчезновение полгода назад. Газеты трактовали оба эти событие каждая по-своему.

Шимингуэй в оторвавшейся от жизни «Губернской правде» писал, что исчезновение губернатора и появление снова — это звенья одной цепи. Такая задумка. Возможно, это дело рук самого губернатора Макарова, чтобы поиметь шанс баллотироваться в губернаторы на третий срок. А может, это дело старой политической гвардии, которая проиграла все прошлые выборы. Шимингуэй уверял, что людям Платьева не было никакого смысла физически устранять конкурента — взять реванш можно просто в честной борьбе на выборах, которые грядут. А если это дело рук конкурентов, то теперь, когда выборы неотвратимы, спецслужбы выпустили губернатора Макарова из неволи. Все сделано тонко и умно, и все это в характере профессионалов, играющих на рынке политики. Во всем чувствуется почерк спецов, а значит, населению опасаться нечего — все завершится нормально.

Фаддей на останках «Смены» злорадствовал, что исчезновение губернатора Макарова было связано с какой-то страшной болезнью, чуть не со СПИДом, или ящуром, или хуже того. Теперь, после принудительного и тайного лечения, губернатор Макаров выпущен на волю.

«Лишенец» вполсилы полагал, что перед исчезновением губернатор Макаров был излишне набожен и мог, как это уже бывало в российской истории, уйти в монастырь и перелицеваться в старца. Потом не вынес келейной жизни и вернулся назад, в тепло и к сытости. Это было тайной догадкой Прорехова.

Желтые газеты придумали, что губернатор Макаров загулял с детдомовской молодкой Анастасией и прокуковал с ней где-то в Европах целых полгода.

Центральная пресса опубликовало выдержанное официальное сообщение о том, что пропавший без вести губернатор Макаров отыскался. Проблем нет. Пресса проделала это так же сухо, как и когда-то сообщила о его таинственном исчезновении. На фоне пропадающих десятками людей из политической и экономической элиты, а также заваливаемых ежедневно у своих подъездов бизнесменов, банкиров, депутатов и других представителей власти и олигархии пропажа губернатора Макарова не выглядела сверхъестественной. После исчезновения одного из руководителей «Лукойла» и убийства губернатора Приморья исчезновение Макарова вообще могло пройти незамеченным — настолько непопулярен и не важен для России был регион, возглавляемый Владимиром Сергеевичем.

Гражданский статус Владимира Сергеевича Макарова пришлось устанавливать специальной комиссии, вместе с которой подследственный выезжал на место происшествия. По возвращении он дал показания в рамках объединенного уголовного дела по своему временному исчезновению и в связи со смертью Бурята.

По всем раскладам основным подозреваемым в отношении гибели Бурята выходил Владимир Сергеевич. Уголовное дело, за время отсутствия Владимира Сергеевича не пополнившееся ни одним документом, стало пухнуть на глазах, поскольку следователь, без конца допрашивающий гражданина Макарова, был человечен, но кропотлив.

— Я понимаю вас, — говорил он подследственному, — вы вправе вообще ничего не показывать, поскольку ваши показания могут сыграть против вас. Но на бумагу все равно что-то придется положить. Итак, где вы все это время пропадали?

— Я же сказал, в землянке, на болоте, — отвечал Макарон.

— Если бы какой-нибудь дорожный инцидент, то я еще как-то смог бы посодействовать вам, а тут убийство, сами посудите…

— Какое, к черту, убийство! Бурят сам все это затеял и пригласил меня поучаствовать! Я всего лишь согласился пойти вместе с ним на эксперимент.

— На какой эксперимент? — пытал своего подопечного следователь.

— На такой, на какой каждый человек имеет право, — оправдывался Владимир Сергеевич. Ведь, если рассказать все, как было, не поверят, думал он, и лепил почти произвольно: — Взяли мы отпуск и отправились в лес культурно отдохнуть.

— Я понимаю, взяли месяц, а прогуляли погода, — комментировал следователь. — Где вы все это время скрывались? Вы боялись признаться в содеянном? А таблички зачем? «Осторожно! Идут учения!»

— Таблички? — переспросил Макарон. — Чтобы никто не тревожил. Мне их самолично начальник части дал на время.

— Начальник части показал, что он ничего никому не давал, — сообщил следователь не подлежащую разглашению информацию. — Он сказал, что таблички были украдены. Это еще одна статья.

— Понятно.

— Но у нас тут есть еще одно темное местечко, — вел допрос следователь. — Расскажите, а как же так получилось, что товарищ ваш, Бурят, умер, а вы знали, но не донесли об этом?

— Я забыл, — честно сказал Макарон.

— От чего он умер? — поставил следующий вопрос следователь.

— Откуда я знаю, вскройте и посмотрите.